согласование вопросов, касающихся установления очередности ведения огня, последовательности атак и соблюдения мер безопасности. Информацию штурмовикам давал авианаводчик, а экипажам вертолетов — их представитель, но для команд назначался только один канал управления. Его использование зависело от обстановки, и прежде всего от того, чей огонь в данных условиях был более эффективным.
При выборе точки прицеливания летчики ориентировались по разрывам боевых ракет. Только для первого атакующего вертолета экипаж разведчика обозначал обнаруженную цель дымовой шашкой или любым другим сигнальным средством. Летчики самолетов А-10 определяли направление атаки уже по месту разрыва ПТУР «Toy», выпущенных с боевых вертолетов. Когда средства ПВО открывали огонь по самолетам А-10, заходившим в зону их поражения, то обнаруживали себя для экипажей боевых вертолетов. Следующий заход с пуском ПТУР «Toy» направлялся уже по зенитным установкам. Когда зенитный огонь становился менее интенсивным, открывались возможности для атаки штурмовиками с применением пушек. Таким образом, в совместные действия сухопутных войск и ВВС включался элемент борьбы со средствами ПВО.
По данным ВВС США, при одновременном выполнении задач непосредственной поддержки штурмовиками и вертолетами боевая эффективность их применения выше, чем при раздельном использовании. Уменьшается также процент боевых потерь. В дальнейшем было признано необходимым оснастить разведывательные вертолеты маскировочными ракетами, лазерными целеуказателями и другими более совершенными средствами для обнаружения и обозначения подвижных целей, а также сделан вывод о целесообразности разработки программы по объединенной подготовке летчиков самолетов А-10 и армейских вертолетов на завершающих этапах обучения.
В настоящее время, по данным американской печати, создан так называемый комитет управления совместными действиями авиации и сухопутных войск на поле боя. Основными вопросами, которыми он занимается, являются: разведка и наблюдение, огневое взаимодействие, подготовка передовых авианаводчиков, подавление войсковой ПВО.
В зарубежных изданиях сообщается, что на авиабазе Эглин в США оборудован стационарный центр управления тактической авиацией для совершенствования совместных методов работы представителей ВВС и армии и тренировки их в обстановке, приближенной к боевой. В нем собираются разведданные со всего ТВД и после их анализа на электронном планшете производится распределение сил и средств по армейским корпусам. При каждом корпусе имеется центр непосредственной авиационной поддержки, который выделяет авиационный ресурс бригадам и батальонам сухопутных войск, оставляя часть самолето-вылетов в резерве для действий по вызову.
Данные об обстановке передаются центрам через самолет Е-3А системы АВАКС. Действия противника имитируют специально обученные подразделения. В динамичной обстановке на поле боя проверяются все вопросы, намеченные комитетом управления совместными действиями.
Западные военные специалисты отмечают, что разработке вопросов взаимодействия авиации с сухопутными войсками в вооруженных силах США и других стран НАТО уделяется много внимания. При этом наиболее острыми проблемами считаются целеуказание ив особенности взаимное опознавание. Как подчеркивает зарубежная печать, несмотря на применение некоторых новых средств и способов, эти вопросы не получили удовлетворительного решения и в локальных войнах. Коренное улучшение взаимодействия, по мнению иностранных специалистов, может быть достигнуто только путем комплексной автоматизации всего процесса управления.
По сообщению журнала «Авиэйшн уик», командование ВВС США рассматривало предложения о замене в будущем самолета А-10 на штурмовик следующего поколения. 713 самолетов А-10 находятся в строю уже 10 лет. Для того, чтобы ВВС не снижали свой боевой потенциал, потребуется не меньше новых штурмовиков, способных выполнять задачи как непосредственной авиационной поддержки, так и изоляции района боевых действий.
Приоритет в будущем отдается задаче «изоляции», поскольку совместные усилия авиации и сухопутных войск концентрируются на уровне армейского корпуса и предполагают нанесение ударов по вторым эшелонам противника, расположенным в 100–150 км за линией фронта. На такой глубине самолет выходит из-под контроля передовых постов наведения, летчик не получает полной информации и находится под воздействием средств ПВО малой и средней дальности. Как показал опыт, в таких условиях нужен более скоростной и менее уязвимый самолет.
Характерно, что все фирмы, откликнувшиеся на предложение командования ВВС, представили эскизы сверхзвуковых самолетов, «начиненных» электронными системами. Однако этим они нарушили требование создать недорогой (насколько возможно) штурмовик. По заданию показатели неуязвимости должны были уживаться в нем с необходимостью закупки большого количества самолетов. Непросто оказалось реализовать и пожелания летчиков о приспособленности боевых характеристик к тактике минимального пребывания в зоне обстрела с земли. Скорость полета трудно согласовывается с быстротой поиска цели, дальностью захвата цели и точностью огня.
Переходным вариантом штурмовиков считается самолет F-16C — модификация легкого истребителя, оборудованный прицельно-навигационной системой ночного видения «Лантирн» и комплектом вооружения «воздух — земля». Стоимость его исчисляется 10,2 млн. долларов.
Глава III
ТАКТИКА ИСТРЕБИТЕЛЕЙ
1. Реактивные истребители трех поколений в воздушных боях
Ведущее место в тактике истребителей зарубежные военные специалисты отводят воздушному бою, который ими трактуется как организованная вооруженная борьба одиночных экипажей и групп самолетов в воздухе. Все остальные элементы тактики, по их определению, занимают подчиненное положение по отношению к бою, поскольку лишь подготавливают или обеспечивают его успешное ведение.
После второй мировой войны основным достижением в области развития авиационной техники были реактивные двигатели, поступившие на смену поршневым. Впервые они были установлены на самолеты- истребители, скорость которых при этом достигла 1100 км/ч, а практический потолок возрос до 15 000 м. В ноябре 1950 г. реактивные самолеты провели первый воздушный бой в небе Кореи.
Опыт корейской войны привлек пристальное внимание зарубежных специалистов, ожидавших существенных изменений в тактике в связи с улучшением летных характеристик самолетов. Однако воздушный бой остался групповым и маневренным, хотя пространственные рамки его расширились, а темп возрос. Неизменными остались и принципы боя. Прежние требования предъявлялись и к профессиональной подготовке летчика-истребителя: уверенный пилотаж, способность вести пространственную ориентировку, устойчивость к перегрузкам, умение действовать в группе и метко стрелять. Но уровень этих требований стал намного выше. Главным препятствием, не позволившим изменить вид и характер воздушного боя, было старое оружие. На борту реактивных самолетов остались пулеметы и пушки прошлого поколения. Из двух основных элементов боя: маневра и огня — новое содержание получил только первый. Дальность действия авиационных пушек возросла незначительно, поэтому область возможных атак почти не изменила своих размеров. Чтобы достичь основной цели боя — поразить воздушного противника, требовалось зайти ему в хвост и сблизиться на небольшое расстояние. Необходимость выхода на малые курсовые углы и короткую дистанцию по отношению к подвижной цели обусловливала маневренный характер боя. Слабая мощь бортового огня вынуждала, как и прежде, компенсировать ее количеством участвовавших в атаке самолетов.
Чем же, по мнению зарубежных военных специалистов, ценен опыт войны в Корее? Во-первых, воздушные бои происходили на больших высотах, истребители получили практику боевого применения в стратосфере. Во-вторых, были разработаны новые тактические приемы, соответствовавшие возросшим
