храма на полусогнутых. От слабости аж качало. Игумен удалился в место своего уединения в лес и продолжил свою молитву. Что еще остается, когда нет ни денег, ни хлеба, ни сил? Только молитва. К сердцу подступило отчаяние. Больше всего мучил помысел: «А ну как Господь молитвы не принял? А что если ничего не будет?!» И заплакал монах последними слезами и из последних сил взмолился: «Господи! Не остави!»
Вдруг кусты расступились, и к нему подошел мужчина в сапогах и телогрейке. «Тебе, что ли, деньги понадобились?» — спросил с улыбкой. Игумен от страха остолбенел. Ни слова не сказал. Только четки молча перебирал. Вручил незнакомец чемоданчик и скрылся в густом лесу. В чемоданчике оказались деньги. Много денег. Когда монахи расспросили односельчан, видел ли кто мужчину такой-то внешности, те только плечами пожали: «Откуда в нашей глуши взяться незнакомцу?» Игумен вошел в храм, подошел к образу благоверного князя ? и узнал в нем того мужчину в телогрейке.
— Вот из этих кустов вышел благоверный Александр, — показал рукой игумен. — Сюда подошел. Я сидел на этом пеньке. А вон в те кусты удалился. Так что на его деньги мы тут и храм восстанавливаем, и дорогу проложили. И еще семь строений выстроили. У нас тут теперь маленький монастырек получается.
Они поднялись и пошли к пруду. По скошенному полю худой молодой монах лет двадцати прутиком погонял упитанную корову черно-белой масти. Между свежими срубами монахи вырыли небольшой пруд. Запустили туда карпов. Здесь на скамейках они и расселись.
— Это отец Меркурий. Жил в столице с мамой и папой. Учился в университете. На первом курсе вдруг все бросил и сюда пешком пришел. Так умилительно служит! Мне до него далеко. Это чадо Божие. Любимый сын Отца Небесного.
Игумен присел в кресло, грубо сколоченное из неструганых досок. Показал на поля, на перелески.
— Видите, желтые столбы с крестами? Это мы свои земли оградили. Когда мы их выставляли, тут целая война случилась. Живет здесь один мощный старик из коммунистов. Имя у него Вилен — Владимир Ильич Ленин сокращенно. Наш, так сказать, штатный враг. А как же без них-то?.. Он на меня и с топором бросался, и из ружья стрелял. Да вот незадача. Я-то без четок не хожу. Иисусову молитву, опять же, посильно бубню. Потому ничего у нашего Вилена с моим убиением не ладится. Бросается на меня с топором — и себе по колену рубит. Стреляет — осечка. Или дробь куда-то не туда летит. Единственное, что ему удается, это наши пограничные столбы по ночам валить. Так мы к этому привыкли. Смотришь — утром столбы все стоят. Значит, старик или заболел, или в запое. Мы тогда к нему мать Нину посылаем, чтобы она молока с яичками ему принесла. Врагов-то любить надо. Вилен в нее тайно влюблен. Ее не трогает. Вот она старику наши подношения и передает. Так и живем. Хорошо!
Чудный день подарили им Старец Афонский и заступник скита благоверный князь Александр Невский: по теплым волнам прозрачного воздуха плыли тонкие паутинки, солнце припекало, как летом. А в завершение праздника получил Петр монашеский подарок ? книгу со службой апостолу и евангелисту Иоанну Богослову: «Молись, чадо, небесному помощнику православных писателей». Игумен самолично перстом на пыльном капоте начертал восьмиконечный крест, отслужил напутственный молебен. Да и благословил на дорожку. Возвратились они домой «усталыми, но довольными». Даже часовые пробки на подъездах к городу не испортили настроения.
Дома же Петра ожидал новый подарок: издательство приняло рукопись в работу. Правда, требуется материальная помощь: нужно купить бумагу для типографии. Он с готовностью согласился. После же тщательного взвешивания своих финансовых возможностей, Петр Андреевич с грустью понял, что несколько их переоценил. «Ладно, — подумал он устало, — утро вечера мудреней».
Утром на молитве один из поясных поклонов закончился прострелом в поясницу. Полчаса Петру потребовалось, чтобы преодолеть два шага до кровати. Под собственные стоны и воркующие причитания жены как-то дополз. Натерли его обезболивающей мазью и он скрючился на кровати в ожидании врача. Тогда и всплыли из памяти позабытые слова священника: «Если вдруг тяжело станет, принеси жертву Господу. Отрекись от какой-нибудь привязанности, отдай другому то, что тебе самому нравится». Петр прикинул, на сколько может потянуть его джип, и заранее приготовил себя к расставанию с ним.
Как только врач снял острую боль, и Петр смог разогнуться, позвонил Борису. Тот с радостью согласился купить «Ласточку». Приехал в тот же день и привез нотариуса. Оформили купчую. Деньги Петр попросил отдать в издательство. Борис только пожал плечами:
— Мог бы и себе оставить.
— Так надо.
— Смотри сам. Вы с Родионом какие-то не от мира сего.
— Твоими бы устами…
Епитимия
Часто мы увлекаемся делом и не замечаем, как в руки впиваются занозы. Горим огнем вдохновения, рождается шедевр — нам не до мелочей. И вот, наконец, это нечто готово. Мы им любуемся, вытираем пот со лба. И только тогда замечаем раны и занозы, которые уже начали гноиться. Если просто извлечь занозы и снова опустить раненые руки в грязь, раны могут воспалиться. В таком случае можно и пальцев, и руки лишиться. Итак, по законам санитарии после изъятия заноз раны необходимо заживлять. Для этого существуют мази, йод, бинты и прочее.
