Поднявшись на нужный этаж, она остановилась у широкой двери с номером комнаты, указанной на визитке Ладышева, и решительно нажала кнопку звонка. Тут же раздался щелчок. Перешагнув символический порожек, она оказалась в просторном холле с единственной дверью прямо перед ней.
«Приемная», — красовалась на двери табличка.
Направо и налево вели коридоры, где также были двери, но осмотреться как следует Катя не успела: навстречу вышел подтянутый мужчина строгой наружности, поздоровался, проводил ее в крошечный кабинет и предложил заполнить анкету.
«Письменный стол, компьютер, два стула, одностворчатый шкаф в углу, календарь на стене… Более чем скромно, — пробегая глазами вопросы, украдкой оценила она обстановку. — Одно небольшое окошко под потолком, и то с решеткой. Камера, — пришла на ум ассоциация. — Хорошо хоть не комната пыток. Как здесь можно работать?»
— Обычно я не засиживаюсь в кабинете, — словно прочитал Катины мысли внимательно наблюдавший за ней мужчина. — Да, прошу прощения, забыл представиться: Поляченко Андрей Леонидович, отдел безопасности.
Все время, пока Катя заполняла нужные графы, «отдел безопасности» или сидел напротив, продолжая сверлить ее взглядом, или же, стоя за спиной, задавал вопросы, один к одному повторявшие те, что значились в анкете. Он словно специально мешал ей сосредоточиться, отвлекал внимание. Все это Кате действовало на нервы, о чем она и не преминула высказаться. Усмехнувшись, мужчина оставил ее одну.
Но ненадолго. Стоило Поляченко заполучить из ее рук заполненную анкету, как он преобразился, заулыбался и совершенно неожиданно даже извинился за себя, вернее, за свою функцию: мол, безопасность и кадры — дело ответственное. Затем извинился за шефа, который отлучился и поручил лично ему познакомить новую сотрудницу с персоналом, а заодно показать офис.
Какой всемирно известный бренд продвигала компания, было ясно с первых шагов: в глаза бросались яркие календари, плакаты, рекламирующие медтехнику, множество настольных и прочих мелочей с логотипом «UAA Electronics».
«Ничего удивительного, — подумала Катя. — У всех так. И везде сотрудники демонстративно не отрывают головы от компьютеров в присутствии начальства. Никто не задает вопросов, ничем не интересуется. Дежурный кивок, дежурная улыбка. Как будто в самом деле всем безразлично, чего ради здесь появился незнакомый человек. Приди я сюда с тремя фингалами, никто бы и не заметил. Тот же Красильников, номинальный, скорее всего, директор „Интермедсервиса“, мог бы уделить минутку драгоценного внимания новому члену коллектива. Дисциплина у Ладышева образцовая, ничего не скажешь».
Единственным человеком, который живо отреагировал на появление в офисе нового сотрудника, была секретарша. Подхватившись с места, она скороговоркой представилась, предложила кофе, быстро исчезла за дверью, так же быстро вернулась с чашками на подносе и завела разговор на тему… детских болезней.
Мелкая и худенькая, Зина оказалась особой шустрой и весьма словоохотливой. Спустя десять минут она непринужденно перешла с собеседницей на доверительное «ты».
Общаясь с малознакомыми людьми исключительно на «вы» и будучи знакома с педиатрией весьма условно, Катя впала в замешательство и на ее вопросы отвечала односложно: да или нет. Хотя на языке при этом вертелось невежливое: «не знаю», «не скажу», «не хочу».
Наконец в приемную с мобильником у уха влетел Ладышев. Заметив Проскурину, он, продолжая разговаривать, на ходу кивнул, толкнул дверь директорского кабинета и жестом позвал ее за собой.
— Вадим Сергеевич, вам открыли визу? — вскочила следом Зиночка, но дальше дверей не прошла: почтительно застыла.
— Да, все в порядке, — закончив разговор, шеф сунул телефон в карман куртки и на секунду задумался. — Сообщи сотрудникам: если у кого-то есть вопросы, пусть поторопятся. Я буду в офисе еще, — он взглянул на часы, — минут двадцать. Да, позови Красильникова и Поляченко. И сама вместе с ними зайди.
Продолжая о чем-то раздумывать, Ладышев аккуратно уложил верхнюю одежду на кожаный диван, пригладил ладонью взъерошенные влажные волосы, сделал пару шагов в направлении стола, но тут же вернулся и достал из кармана вновь зазвонивший телефон.
— Присаживайтесь, Екатерина Александровна, — показал он рукой на один из стульев вокруг стола. — Да, Алексей, привет… Все в порядке, лечу, только что паспорт забрал. Нет, не забыл… Вы уже в Шереметьево? Ты извини, но у меня еще столько дел! Встретимся в Дюссельдорфе, о'кей?.. Значит, так… — пытаясь сосредоточиться, посмотрел он на Катю. — Я улетаю на выставку, так что придется вам без меня начинать.
— То есть как без вас? — растерялась Катя. — Что начинать-то?
— Работу, — пришел черед удивиться Ладышеву. — Вот здесь, — кивнул он на раскрытый ноутбук на столе, — тридцать восемь вопросов. Весь вчерашний вечер этому посвятил… — сделал он небольшую паузу. — Вам нужно подготовить на них ответы. Звоните, представляйтесь от имени «Моденмедикал» или «Интермедсервис», спрашивайте, договаривайтесь о встрече. В общем, не мне вас учить, вы лучше знаете, как собирать информацию. Встретимся… — он наморщил лоб, — в субботу. Около двух дня я буду в офисе. Предвижу встречный вопрос и отвечаю: если того требует обстановка, мои сотрудники работают и по выходным. Думаю, для вас это тоже не новость. И еще, что очень важно: никто в офисе не должен знать, чем вы занимаетесь. Далее. Вот в этом конверте, — показал он взглядом на лежащий рядом с компьютером голубой конверт с логотипом «Моденмедикал», — деньги, которые вам могут понадобиться. Мне нужна только достоверная информация, возможно, закрытая, конфиденциальная. Во всем мире она продается и покупается, надо лишь знать цену. Так что не скупитесь… С Андреем Леонидовичем познакомились?.. А вот и он, легок на помине, — улыбнулся он появившимся в кабинете людям и, подождав, пока Поляченко, Красильников и Зиночка присядут, продолжил: — Еще раз знакомьтесь: наш новый сотрудник Екатерина Александровна Проскурина. Она выполняет мое особое задание, и я прошу оказывать ей максимальное содействие. Во-первых, машина по требованию. Володя, прикрепи к ней Зиновьева. Во-вторых, до моего возвращения она будет работать в моем кабинете. Столько, сколько потребуется, рабочий день — ненормированный. Зина, на эту неделю ты — личный секретарь Екатерины Александровны: кофе, звонки, посильная помощь… Андрей Леонидович, введи в курс дела своих ребят и, главное, реши вопросы с ремонтом автомобиля Екатерины Александровны. В-третьих… в-третьих, все те вопросы, которые мы обсуждали в пятницу. Вечером жду отчет по электронке, — посмотрел он на Красильникова. — В общем, все… Готово? — спросил Ладышев, переведя взгляд на папку в руках начальника отдела безопасности. — Давай. И копию на всякий случай сбрось мне на почту, — он встал с кресла, взял папку и сунул ее в сумку с ноутбуком, набросил на плечи куртку и с досадой взглянул на часы: — Времени впритык, а еще Атрохина забрать по пути.
— Вы с Зиновьевым? — забеспокоился Поляченко.
— Нет, на своей машине. Постоит на стоянке в аэропорту. Не впервой. Так что встречать меня не надо. Все, Екатерина Александровна, извините, что вышло вот так сумбурно, — виновато развел он руками.
Сунув в кейс еще несколько папок со стола, Ладышев сделал шаг к двери, но вдруг, что-то вспомнив, круто развернулся.
— Вот вам мои ключи от кабинета и офиса, — протянул он гремящую связку Кате. — Зина с Андреем Леонидовичем все покажут и расскажут. До встречи.
Машинально зажав ключи, Проскурина открыла рот, чтобы задать Ладышеву хотя бы один из возникших за время его монолога вопросов, но того в кабинете уже не было.
— Не волнуйтесь, — понял ее состояние Поляченко. — Нормальная рабочая обстановка, привыкайте.
— Бывает и похлеще. У нас очень активный шеф, — поддакнула Зина. — Кофе хотите? — уважительно перейдя на «вы», приступила она к выполнению своих непосредственных обязанностей.
— Да, если можно, — так и не придя в себя, кивнула Катя.
— Сей секунд! — крутнулась на одной ножке Зиночка и исчезла за дверью.
