В это время на лестнице появился Алан, и Анна приветственно махнула ему рукой:
– Алан! Как приятно вновь увидеть тебя! Почему ты вычеркнул меня из своей жизни?
– Дорогая моя Анна! – Он начал спускаться по ступенькам, простирая к ней руки. – Я никому и никогда не позволю сказать, что отношусь к тебе так же, как к остальным женщинам в моей жизни. Ты совершенно другая!
– И конечно, это ты говоришь им всем! – Она взяла его руки в свои.
– Это мой особый технический прием. – Алан с притворной серьезностью кивнул головой. – Ты даже не представляешь, как это льстит их тщеславию.
Лоррен нервно сжимала пальцы рук, слушая его речи:
– А у вас что здесь, тайное собрание или…
– Лоррен, – улыбнулся Мэттью, – он явно напрашивается на приглашение. Ты не возражаешь, если Алан присоединится к нам, правда?
Но, опередив ее, Алан сказал:
– Я предлагаю вам всем подняться ко мне выпить.
– Ну как? – вопросительно посмотрел на девушек Мэттью.
– Я согласна, – ответила Анна.
Лоррен небрежно пожала плечами, и Мэттью резюмировал:
– Вроде бы никто не возражает.
Если Алан и заметил явное нежелание Лоррен идти к нему в комнату, он ничем это не показал.
– Идемте, – только и сказал он, – но вы должны извинить меня за беспорядок!
– Теперь понятно, что ты имел в виду! – воскликнула Анна, входя в его жилище.
Весь пол, подоконник и даже кровать были завалены газетами, как лоскутными одеялами. По столу вокруг пишущей машинки белели разбросанные листы бумаги.
– Ты явно хочешь создать впечатление, что усердно трудишься, – пошутил Мэттью.
– Веришь или нет, – засмеялся Алан, – но иногда мне, как журналисту, приходится делать трудную работу. – Он лукаво взглянул на Лоррен. – В перерывах между развлечениями с женщинами… так сказать, по совместительству.
– А знаешь, – сказала Анна, сбрасывая с кресла листы бумаги и садясь, – я думаю, что ты не такой повеса, каким хочешь казаться.
– Нет? – Алан опустил ресницы. – Спроси у моих коллег.
«А мне спрашивать об этом нет необходимости, – печально подумала Лоррен. – Я уже слышала их замечания по этому поводу».
– Такой я или нет, сейчас не имеет значения, – заметил Алан. – Просто это мой имидж. – Он взглянул на Лоррен. – Не так ли?
Она отвернулась, села рядом с Мэттью на кушетку, и он крепко ее обнял.
– Да, – наконец ответила Лоррен, – так же, как скучная почтенность стала моим имиджем.
– Лоррен, похоже, Мэттью хочет сказать: «Замечательные слова!» – расхохоталась Анна. – Осторожнее, он что-то замышляет против твоей почтенности!
Мэттью поцеловал Лоррен в щеку:
– Вот и весь замысел!
– Выпьешь, Мэттью? – Тон Алана был так резок, что девушка подняла голову и удивленно посмотрела на него.
– Да, пожалуйста, Алан, если можно, сухое.
– Лоррен? – Голос Алана был так же сух. – Полусухое? Сладкое?
– Сладкое, верно? – ответил за нее Мэттью, откинувшись на спинку кушетки. – Это соответствует ее имиджу.
– Отлично, Мэттью! – зааплодировала Анна.
– Полусухое или сладкое, Лоррен? – упрямо повторил Алан, выговаривая слова четко, медленно и с чуть заметной досадой.
– Сладкое, пожалуйста, – ответила она, – как сказал Мэттью.
– Видишь, Алан, я уже знаю ее вкусы, – заметил Мэттью, держа ее руку в своей и играя пальцами девушки. – Нужно многое узнать о девушке, прежде чем сможешь добиться ее внимания и понравиться ей.
– Но, Мэттью, – возразила Анна, – Алану это ни к чему. Он никогда подолгу не занимается одной девушкой, так что узнавать ее хорошо ему нет необходимости, правда, Алан?
– Давайте лучше сменим тему, – предложил он, протягивая бокалы сначала Лоррен, затем Анне. – Женщины мне надоели.
– Тогда поговорим о мужчинах! – предложила Анна, усмехнувшись. – Я заметила, что Хью стал внимательно поглядывать в твою сторону, Лоррен, и даже как-то оживился.
– Может быть, ты права… – Лоррен задумчиво посмотрела на свой бокал. – Недавно он попытался даже пригласить меня вечером куда-то, но я отказалась.
– Должно быть, он пережил уже свое страстное увлечение Марго, – предположила Анна. – Или она бросила его. Одно из двух. Алан, для тебя здесь вновь открывается чистое поле!
– О-о-о! – протянул он, допил свой бокал и поставил его на стол. – Временные увлечения Марго не беспокоят меня. Она всегда возвращается в свой загон.
– Ах вот как! – Лоррен заговорила приторно-сладким тоном. – Оказывается, несмотря на свой внешний вид, она на самом деле относится к верному типу женщин? Которые остаются всю жизнь преданными своему мужчине?
Он вскинул голову и бросил на нее такой взгляд, что она отшатнулась, как от удара.
– Да! – ответил он резко. Его глаза смотрели на нее колюче-насмешливо. – Такой же верный тип, к которому и вы принадлежите.
Его слова и тон заставили ее побледнеть. Анна и Мэттью казались немного встревоженными, и девушка нахмурилась, не понимая, что они думают и говорят друг другу без слов, обмениваясь напряженными взглядами.
Анна встала и подошла к проигрывателю, стоявшему на полке книжного шкафа.
– Думаю, – сказала она, – немного музыки нам не помешает. Она должна нас всех успокоить. Можно, Алан?
– Проигрыватель? Конечно, Анна! – Он подошел к ней и мягко отстранил. Затем вытащил одну из пластинок. – Думаю, вот эта как раз подойдет.
Анна взглянула на пластинку:
– Одна из моих самых любимых!
Алан еще не опустил иглу, а Лоррен уже знала, что это будет. И когда поплыла по комнате ее любимая мелодия, она, замерев, вслушивалась в слова, вспоминая, как эта песня звучала здесь же совсем недавно в обществе Алана. Послание к ней, как он тогда сказал…
Лоррен резко открыла глаза, отважившись взглянуть на Алана. Он внимательно смотрел на нее с таким едким цинизмом, что ей показалось, будто ей в лицо плеснули кислотой. Лоррен быстро опустила ресницы.
Мелодия закончилась, Алан встал и выключил проигрыватель.
– Хорошая песня! – растроганно заметил Мэттью, глубоко вздохнув. – Ты тоже так думаешь, Лоррен?
Она кивнула, и он обнял ее еще крепче. Лоррен не стала сопротивляться – сейчас она нуждалась в поддержке и успокоении. Девушка не могла понять, почему Алан выбрал именно эту мелодию, но знала, что ответ на этот вопрос очень для нее важен.
– Это можно считать посланием от меня к тебе, – прошептал ей на ухо Мэттью.
Лоррен слегка отодвинулась, не желая допустить даже мысль об этом. Она взглянула на Алана, опасаясь, что тот мог услышать слова Мэттью, но он казался каким-то рассеянным и позабывшим обо всем. Он поставил еще одну пластинку, на этот раз спокойную, достал коробку шоколадных конфет, и пустил ее по
