неуклюжим сапогом шофера - тощий увалень Трофимов ошеломленно моргал - вырвавшийся из рук бутерброд прилип к гимнастерке на чахлой сержантской груди.
- Не шевелиться! - продолжали надрываться кусты.
Следственная группа под прикрытием обрыва ощетинилась стволами. Даже младший сержант что-то сообразил и выцарапал из кобуры наган.
- Приказываю положить оружие! - приказали невидимые кусты и закашлялись.
- Простите, а с какой, собственно, стати? - обиженно поинтересовался Попутный. - Вы финны, что ли?
- Здесь вопросы мы задаем! - не очень убедительно отрезали кусты, довольно молодым, но, то ли пропитым, то ли простуженным голосом.
Коваленко с автоматом полз вдоль обрыва в одну сторону, Женька с ППШ в другую. Следовало обойти упрямого противника. За Женькой неуклюже полз и водитель.
- А вы вообще кто? - продолжил дипломатические переговоры Попутный, протирая рукавом свой парабеллум.
- СМЕРШ! Приказываю немедленно бросить оружие!
- Да что ж мы вездесущие такие? - удивился майор, делая знак Коваленко. - Эй, представились бы для порядка...
Вспрыгнуть на обрыв Коваленко не успел - стукнул одиночный выстрел и из-за деревьев правее рявкнули:
- Куды?! Товарищу полковнику, вражины расползаются. Та разрешите гранатами глушануть?
- В случае сопротивления, - сурово откликнулся 'полковник' - судя по голосу, до больших звездочек ему было еще служить и служить.
- Пальба по кому попало - есть поступок несовместимый с выдержкой и хладнокровием профессионального контрразведчика, - сообщил Попутный, делая знак своим, чтобы не высовывались.
- Отож, - согласился неведомый автоматчик. - Вы, товарищи охвицеры, ложте оружье, та будем разбираться. СМИРШ шутковать не любит.
Что-то в этой ситуации было знакомым. Голос уж точно запоминающийся. Похоже, странных 'смиршевцев' было только двое. И откуда такие наглые берутся? Женька посмотрел на сержанта-водителя - тот сжимал наган и спешно дожевывал невезучий бутерброд. Это правильно, калории не должны пропадать. Тогда вот тоже завтрак пропал...
Женька спешно пополз к Попутному. Прошептал:
- Кажется, я одного знаю. В Приморской армии встречались.
- Что, действительно СМЕРШ? - поднял бровку майор. - Ну, пообщайся.
С откоса правее заорал Коваленко:
- А ты куда, ёшкин кот, сам намылился? Думаешь, 'лимонка' не достанет? Замри, говорю, хрен балтийский!
- Та мне твоя 'лимонка' в жопу встряла... - оскорбились в деревьях.
- Эй, вы швыряться погодите, - крикнул Женька. - Слушай, ты случайно не красноармейцем Торчком будешь? Тем, что Павло Захарович?
- Ефрейтор я, - после паузы отозвались из-за дерева. - А що, видеться доводилось?
- Херсонес помнишь? Аэродром, фрицев тьма. Допрашивать их замучились.
- Так то товарищ переводчику? А эт, вторая сержант?
- Не, её нету. В Москве осталась. Ты с Варвариным прилетал или как?
- То секретно.
- Понял. Я встану. С удостоверением. Не бабахните?
- Так если удостоверение узрим...
Торчок был всё тем же - низкоросло-кривоватым-узловатым. Даже щетина та же. Но на погонах красовалась ефрейторская лычка, да и вооружен был гармонично - ухватистым, по росту ППС. Церемонно показали друг другу удостоверения, церемонно пожали друг другу руки.
- Жив, значит, - одобрительно кивнул Торчок. - А подполковник-то наш...
- Знаю, на могиле мы были.
Торчок глянул на поднявшихся за кромкой обрыва офицеров:
- По одному делу, выходит, работаем.
Женька смотрел на напарника ефрейтора - по всему получалось, что вовсе и напарница. И юбка, и косы дурацкие, в хвойных иголках. Старшинские погоны. Лет около тридцати - некрасивая, лицо опухшее, одутловатое. Видимо, нездорова, да еще комарье. В руке наган, в кобуру не прячет. Козырнула майору, потом свободной рукой открытое удостоверение предъявила - это грамотно, дистанцию сохраняет: и прочесть можно, и документ не выхватишь. Собственно, выхватывать никто и не будет - видно, что стукнет из револьвера не задумываясь. Вон, даже курок взведен.
- Что вы, товарищ Шведова, такую горячку порете? - укоризненно поинтересовался Попутный, демонстрируя собственное удостоверение. - Бьем своих, чтоб чужие боялись?
- По сведениям комендатуры района, здесь наших военнослужащих нет, - сипло сказала старшина и посмотрела на здоровяка Коваленко. - Извините, товарищ старший лейтенант, могу я на ваши документы взглянуть?
Коваленко молча показал удостоверение. Женька раскрыл свое - Шведова кинула короткий взгляд поверх 'корочек' то ли сличая лицо владельца, то ли удивляясь чему-то. Глаза у тетки были узкие, красноватые - точно чем-то болеет.
- Нас утром обстреляли. У соседнего озера.
Торчок показал продырявленную пилотку:
- Отож. Прямо в висок шло.
- Ну, что вы, товарищи хотите, ближний тыл фронта. Товарищ старшина, а вот разрешите поинтересоваться...
Шведова протянула листок с печатью:
- '...и по возможности установить обстоятельства гибели подполковника Варварина С.В.' Ага, полагаете, поиск в лесу посредством нагана и ефрейтора, это 'по возможности'? - осведомился майор.
- Да, - предельно лаконично сказала старшина.
До Женьки начало доходить.
Попутный вернул Шведовой командировочное предписания:
- Ну и что удалось установить? Мы, видите ли, здесь с весьма схожим заданием. Правда, с более широкими полномочиями.
- Самолет мы не нашли. Пока, - Шведова смотрела в землю. - К этому озеру вышли только утром. На соседних - никаких следов.
- Пушку мы нашли, - уточнил Торчок. - Чухна, сволочь, в воду успела спихнуть.
- Без брани, товарищ ефрейтор, - сказала старшина.
- Виноватый. В общем, надо зрить. Ежели ероплан булькнул, то тута он.
- Значит, так, товарищи коллеги, - Попутный заложил ладошки за ремень на животе. - Поступаете в мое распоряжение. Пока охраняете лагерь, а мы, как специалисты, занимаемся изучением водоема. Вечером подвезем вас до ночлега.
- Вечером уходить нельзя. Если самолет здесь, враг может попытаться ликвидировать следы, - просипела Шведова.
- Вы полагаете? - майор смотрел в лоб женщины, где к волосам нацеплялись сосновые иглы.
- Сами знаете, - сказала старшина.
- М-да, сюрпризец, однако, - сказал Попутный.
Следственная группа неспешно двигалась над песчаным обрывом, вглядываясь в воду.
- Я вообще не понял. Чего эта тетка с небритым гномом здесь шныряют? - пробубнил Коваленко. -
