остальных предводителей общин разрешить ему самому наказать своего подчиненного. Однако если у Всеволода и была такая мысль, другие главные волшебники не оставили ему ни малейшего шанса на ее осуществление.
— Почтенный Богдан, — обратилась Юстиния к подземному магу. — От лица металлической общины я требую для Владлена самого сурового наказания. Двадцать лет ссылки как можно дальше от города.
— А я, напротив, очень рассчитываю на ваше снисхождение, — продолжал вести свою линию Всеволод. — Лет пять-шесть где-нибудь под Петербургом будет вполне достаточно. В конце концов, ничего непоправимого пока не случилось. О нашем существовании никто не узнал.
— Если бы узнали, его надо было бы вообще пожизненно от магии отлучить! — выкрикнул Алоизий.
Слушая их, Владлен то бледнел, то краснел и к концу спора имел настолько несчастный вид, что Богдан, похоже, действительно смягчился. Выслушав все гневные обвинительные речи Юстинии и Алоизия и мягкие, но настойчивые просьбы Всеволода, он знаком призвал своих коллег к тишине:
— Я думаю, — провозгласил он торжественным тоном, что ссылка на семь лет в любую достаточно отдаленную от Санкт-Петербурга деревню будет для этого человека достаточным наказанием.
— С нашими волшебницами вы так не деликатничали! — зашипела на него глава металлической общины.
— Не перебивайте меня, почтенная. При попытке господина Серафимова вернуться в Петербург раньше, чем через семь лет, срок ссылки увеличится еще на три года, — он взглянул в глаза провинившемуся. — Владлен, вы должны будете покинуть город в ближайшие двадцать четыре часа.
Серафимов молча кивнул. Он еще не успел осознать, удалось ли ему отделаться сравнительно легко или же, наоборот, его дела складываются хуже некуда.
— И я бы посоветовал вам отправиться в Алексеевку, — добавил Богдан, чуть-чуть наклонившись к нарушителю и — Юрий мог поклясться, что видел это собственными глазами! — хитро ему подмигивая. — Далековато, конечно, зато там, если не ошибаюсь, бывший 'призрак Григория Распутина' наказание отбывает. Вам с ним будет, о чем поговорить.
Алоизий недовольно поморщился — 'призрак Распутина', а точнее, волшебник, который в свое время весьма артистично изображал эту историческую личность, принадлежал к его общине. Но оспаривать решение Богдана огненный маг не стал. Остальные главы общин тоже выразили свое согласие, и толпа начала постепенно расходиться. Осужденного Владлена моментально окружили его друзья и знакомые.
Почтенная Фаина в сопровождении нескольких водных волшебников степенно прошествовала к своей 'Вольво'. В ту сторону, где стоял Златов, она даже не посмотрела, из чего молодой человек сделал вывод, что больше кататься на шефской машине ему сегодня не придется. Впрочем, он на это и не претендовал, поэтому быстро переключился на другую проблему — попытался вспомнить, как удобнее доехать от Инженерного замка до своего дома на Васильевском острове.
— Юра Златов, если не ошибаюсь? — от группы лесных магов, утешавших своего проштрафившегося товарища, неожиданно отделился один из парней. Он уверенно зашагал к Юрию, хотя самому Златову его лицо показалось абсолютно незнакомым. — Мы с тобой в школе вместе учились, в параллельных классах, — ответил лесовик на его невысказанный вопрос. — Я — Симеон Ольховский, не вспоминаешь?
— Очень смутно, — признался Юрий, пожимая ему руку.
— А я тебя сразу узнал, — улыбнулся Симеон. — Ты куда сейчас?
— На метро, куда же еще?
— Ну да, я тоже, — Ольховский обернулся, помахал рукой другим лесовикам, тоже уже начавшим расходиться, и двинулся в сторону Садовой улицы. Златов машинально последовал за ним и даже не заметил, как у них завязалось что-то вроде светской беседы.
— Ты чем теперь занимаешься? — небрежно поинтересовался Симеон.
— Да так, всем понемногу.
— Знаю, бывает. А меня-таки запихнули на Высшие целительские курсы! Предки, понимаешь, сами их заканчивали…
Разговор о разных пустяках, чередующийся с воспоминаниями о школе и анекдотами о главах водной и лесной общин, продолжился и на эскалаторе метро и прервался, только когда выяснилось, что ехать молодым людям надо в разные стороны.
— Ладно, пока! — Ольховский снова протянул Юрию руку. — Кстати, мы завтра устраиваем Владлену проводы в изгнание. Из огненной общины тоже народ будет, и из металлической кто-то вроде бы собирался. Не хочешь присоединиться?
— Завтра? — Юрий на мгновение задумался. Очередное свидание с Лилит должно было состояться только через два дня, но он собирался потратить это время на слежку за подозрительной девушкой- альбиноской.
— Да, в пять вечера собираемся на площади Победы, оттуда едем за город, выбираем какое-нибудь укромное местечко и устраиваем там прощальный пир с шашлыками. Формально мы уже будем не в черте города, но магия там еще действует, так что можно будет неплохо повеселиться. Ну а потом Владлен едет вперед, а мы — обратно.
— А на чем ехать? Я, например, без машины… — спросил Юрий для очистки совести. Предложение Симеона выглядело очень заманчиво, и он уже начал подумывать, что заняться альбиноской можно и с утра.
— Не страшно, я сам не на колесах, подсядем к кому-нибудь! — пообещал Ольховский. — Там народу много будет, и большинство с тачками.
'А и в самом деле, это же всего один вечер! — окончательно сдался Златов. — И так я все майские праздники на Лилит потратил — надо же иногда и отдохнуть!'
— Хорошо, я приеду, — ответил он вслух. — Смотрите, без меня не слиняйте!
Глава VI
Наутро Юрий Златов честно выполнял данное самому себе обещание и вот уже полтора часа околачивался возле точечного дома в Приморском районе, в котором жила странная девушка без ауры и с красными глазами. Он уже начал подозревать, что опять упустил свою 'подшефную', когда она, наконец, вышла из подъезда и торопливо сбежала по ступенькам. В руках у нее были две большие и явно тяжелые хозяйственные сумки.
Спустившись с крыльца и пройдя несколько шагов прямо навстречу Златову, девушка внезапно остановилась, поставила сумки на землю и несколько раз энергично сжала и разжала кулаки. Потом снова подхватила свою ношу и, подняв голову, встретилась взглядом с Юрием. Выражение лица у нее было страшно раздраженным и бесконечно усталым.
— Да, — проговорила она безразличным ко всему голосом, — да, я тоже терпеть не могу женщин с авоськами.
Златов молча взял у нее из рук обе сумки — до чего тяжелые, как она вообще их поднимает! — и вопросительно посмотрел в сторону автобусной остановки. Девушка кивнула:
— Спасибо. Если вам не трудно, разумеется. Мне только в маршрутку сесть…
— Сейчас сделаем, — Юрий пошел к остановке. Девушка, не отставая от него ни на шаг, засеменила рядом. Златов поймал себя на мысли, что совершенно не знает, как с ней заговорить. Если бы не острая необходимость, он вообще вряд ли стал бы знакомиться с такой женщиной — слишком уж строгой и неприступной она выглядела. Да он и сейчас все никак не мог ни на что решиться, и некоторое время они стояли на остановке в молчании, изредка порываясь бежать к подъезжающим маршруткам и с раздосадованным видом возвращаясь назад, когда те оказывались полными и пролетали мимо.
— Хватит, — не выдержал, наконец, Юрий и, поставив авоськи на асфальт, шагнул к краю тротуара, вытягивая вперед руку. — Пойдем другим путем…
— Не надо, у меня денег нет, — запротестовала альбиноска, но Златов уже тормознул завернувшие к остановке 'Жигули' и распахнул перед ней заднюю дверцу.
