– Зачем вы взяли его с нами? – а это уже Элион.
– Хочу, что бы он оставался на глазах до завершения операции. Не хотелось бы получить еще один удар в спину. Я бы вообще прикончил его во избежание неприятных случайностей…
– Что вы несете, Кох!
– …но иду вам навстречу, Элион. Я понимаю – этот негодяй важен для ваших замыслов… А теперь согласитесь, друг мой: активация «замещателя» была необходима с самого начала, и никакие альтернативы невозможны.
– Я продолжаю придерживаться своего прежнего мнения…
– Валяйте… Все равно уже ничего не изменишь. Эти идиоты-мороки сами запустили мину под собтвенным миром. Непонятно только, как они вырвались из лап макси…
– Вы не справедливы, Кох. Они ведь не знали о возможности другого пути…
– Поздно, Элион, поздно… Пришли. Приступайте, Элион!
Теперь они находились в большом белом зале, размеры которого трудно было определить – пол славно переходил в стены, а те – в потолок. Лишь по центру высилась столь же белая колонна с глубокими нишами по кругу.
Здесь уже находился седой миромат, еще несколько разномастно одетых мастеров. На их лицах озабоченность и тревога соседствовала с торжественной сосредоточенностью.
– Приступим, – решительно заявил седой. – Представители граней? Все на месте?
Элион вышел к колонне, осмотрел присутствующих, кивнул:
– Все…
– Хорошо… – старший подошел к Элиону, выпрямился, заложил руки за спину, придав своей фигуре величественный вид. – Мной принято решение немедленно активировать «замещатель пространства». После чего нам следует эвакуироваться вместе с флотом, пока установка будет набирать мощность. Впрочем, это детали. Сейчас важно одно: формальный запуск. Всем известно, что решение об этом принимаю я, предварительно выслушав мнение уполномоченных мастера решений и мастера мира…
Элион и Кох машинально кивнули, и седой продолжил.
– Остались формальности. Хотя лично я считаю предстоящую процедуру не просто механическим действом. Каждый из вас является необходимым ключом к запуску самого мощного и самого… гуманного оружия в истории. Вы – представители граней Совершенства, приложив ладонь к консоли запуска, подтвердите единство планет Ассоциации в нашем решении – раз и навсегда прекратить войну…
Лекса вдруг прорвало, будто копившиеся в нем слова разрушили плотину отчаяния:
– И эти люди говорят о совершенстве?! Это – Мастера, стремящиеся к высоким идеалам? Да вы – просто убийцы, решившие связать себя круговой порукой, вы…
Удерживавшие его руки встряхнули тело – так, что отпало всякое желание комментировать происходящее.
Мастера посмотрели на него – равнодушно, непонимающе – и приступили к исполнению «процедуры».
Один за другим представители «граней» подходили к колонне и вкладывали ладони в ниши. И после каждого прикосновения колонна будто бы заполнялась изнутри глубокой тьмой, в которой сияли звезды, пока под куполом зала не осталась узкая полоска белого – всего одно, последнее прикосновение…
Конец приближался.
В безвольном оцепенении Лекс ожидал финала. Последняя надежда растаяла, осталось лишь болезненное любопытсво: как все ЭТО будет?..
– Лекс… – позвал далекий голос.
– Что?
Он словно погрузился в сон – все стало казаться нереальным, туманным. Знакомое состояние.
Состояние тона.
Все вокруг замерло, словно остановилось время. Значит, ускорился метаболизм и изменилось субъетивное восприятие времени…
Только ведь он не выходил в тон!
– Лекс! – настойчиво повторил голос, заставив сделать усилие и обернуться.
– Конрад? – удивленно произнес Лекс. Очень трудно общаться в тоне – голос искажается, расплыватся, как и все првычные звуки. Общение строится по другим законам – возможно даже, задействуются скрытые возможности мозга… – Конрад, откуда ты здесь взялся?
Лицо морока искажала гримаса боли – так и застыла, как все в этом зале. Конрад даже не открывал рта – слова лились откуда – то издалека, словно удалось прочитать его мысли…
– Я освободил их… Мы прорывались сюда… Все мертвы, только я дошел…
– Зачем, зачем вы это сделали! Ведь все могло сложиться иначе! Понимаешь?! Они были готовы отказаться от бомбы!
– Мы делали то, что должны… Сейчас я умру…
– Погоди…
– Сейчас я умру… Но прежде отдам тебе всю силу, что уменя осталась, и ту, что я собрал у тех пятерых…
– Так это ты убил их, Конрад?!
– Силу нельзя забрать против воли. Они передают ее тебе, Спаситель. Не подведи нас…
Плечом, на котором лежала тяжелая рука Конрада, Лекс ощутил невозможный, болезненно жгучий жар…
Похоже, что-то почуяли антимороки, державшие его – они дернулись, медленно поворачивая головы…
– Не бойся – они уже мертвы… – донесся далекий голос Конрада.
– Но что мне делать?! – прокричал Лекс. – Я все равно не знаю, что мне делать!!!
– Ключ… Ты – ключ… – голос растаял, будто сожранный помехами.
Глядя в его глаза, Лекс с ужасом понял: Конрад мертв. Он все еще стоял рядом, но рука на плече Лекса была уже рукой трупа. Застывшее время насмехалось над людьми, так самоуверенно вздумавшими обмануть его.
А дикий жар распространялся по телу. Но Лекс по-прежнему не чувствовал силы – он ощущал лишь нестерпимую боль. Не в силах переносить пожирающее изнутри пламя, он заметался в цепких руках антимороков.
И вывалися из тона.
По правую и по левую руку навзничь рухнули конвоиры. Конрад не соврал: в них не было ни капли жизни.
Как и в нем самом: скрюченное, словно высохщее тело морока упало за спиной.
А там, возле колонны в страхе замерли мастера – те, кому досталась роль «ключей» от адского механизма «геометрической бомбы». Они не были готовы к удару в самое сердце своей космической крепости.
Чего нельзя сказать о миромататах: со всех сторон на Лекса бросились люди в форме мастеров мира.
Не было сил входить в тон, по крайне мере, обычным путем – через сосредоточенное выполнение алгоритма, через резонанс с тонкими биологическими полями. На пути стояла боль – та, что заменила разум.
Боль, что переросла в ярость.
Трудно сказать – как ему удалось справиться с десятком мироматов. Это не было похоже на обычный поединок, когда приходится балансировать на грани собственных возможностей и опасности разрушить самого себя. Ярость не знает края, она сжигает тебя изнутри, прогрыхая себе путь наружу, словно горящий магний сквозь сталь.
Некоторую заминку вызвали трое антимороков, что стали последней преградой на пути к зловещей консоли.
Лекс видел, как тянулась к нише рука седовласого миромата – последнее прикосновение, способное сделать процесс необратимым.
