требовал Фернан де Мораис, наш капитан даст ему двенадцать, чем он наконец и удовлетворился. В эти двенадцать попал, разумеется, и я, потому что со мной никогда не считались. Так с этим делом и покончили.
Корабль Жорже Фернандеса Таборды отравился в Гоа, а Фернан де Мораис со своими тремя фустами продолжал идти курсом на порт Дабул, куда и прибыл на следующий день в девять часов. Там он захватил малабарский пагел {40}с грузом хлопка и перца, стоявший на якоре посредине бухты, и тотчас подвергнул пытке капитана и лоцмана. Те сообщили, что несколько дней назад в Дабул заходил корабль паши в поисках продовольствия и что на этом судне был посол, привезший очень богатый халат Хидалкану {41}, который подарок этот отверг, чтобы не сделаться вассалом Великого Турка (ибо у мусульман не принято посылать друг другу такие халаты, за исключением случая, когда сеньор посылает его своему вассалу). Из-за этой неудачи судно вернулось без продовольствия и вообще ни с чем. А на предложения, которые паша от имени Великого Турка сделал Хидалкану, последний ответил, что он предпочитает дружбу короля Португалии, который уже владеет Гоа, чем его, Великого Турка, который лишь обещает вернуть ему этот город. Корабль же этот всего два дня как ушел, и капитан его по имени Сиде Але объявил войну Хидалкану и клялся, что, как только будет взята крепость Диу (что случится не позже, чем через неделю, принимая во внимание положение, в котором она находится), Хидалкан потеряет и царство свое, и жизнь и тогда наконец поймет, как мало могут ему помочь португальцы. Фернан де Мораис, видя, что ему тут ничего не остается делать, повернул на Гоа, чтобы доложить вице-королю о положении вещей, и прибыл туда через два дня. Там мы застали на якоре Гонсало Ваза Коутиньо, который с пятью фустами направлялся в Онор {42}, чтобы потребовать от королевы этой страны галеру из армады Солеймана, которая, сбившись с курса, зашла туда.
Один из командиров этих фуст, близкий мой друг, видя меня в сильно потрепанном платье и желая оказать мне помощь, предложил мне пойти к нему на корабль, за что он обещал немедленно уплатить мне пять крузадо. Я охотно принял это предложение, так как мне показалось, что господь бог таким образом поможет мне раздобыть плащ получше того, какой я носил, ибо в это время у меня не было иных средств, кроме тех, которые я собирался заработать собственными руками. Солдаты на фусте пришли мне на помощь и поделились со мной некоторыми недостающими у меня предметами снаряжения, и таким образом я оказался слатанным из различных кусков, как любой из моих товарищей по армаде, столь же нищих, как и я.
На другой день утром, в субботу, мы отбыли от бара Вардеес и в следующий понедельник бросили якорь в гавани Онор при великом грохоте артиллерии, реях, обрасопленных по-боевому, и громких звуках флейт и барабанов, чтобы местное население решило по этим внешним проявлениям воинственности, что мы ни в грош не ставим турок.
Глава IX
О том, как вел себя Гонсало Ваз Коутиньо с королевой Онора
После того как армада стала в порту на якорь и дан был залп, о котором я говорил, капитан Гонсало Ваз Коутиньо немедленно послал королеве письмо, которое ему вручил вице-король. Передать его должен был некий Бенто Кастаньо, человек опытный и воспитанный, которому он поручил сообщить, с какой целью он сюда прибыл и что, поскольку ее величество сочувствует королю Португалии и находится с ним уже много лет в мире и дружбе, ему непонятно, как может она давать в своем порту приют туркам, которые являются величайшими нашими врагами.
На это королева ответила, что она всячески приветствует приход его милости со всем его войском; что он совершенно прав, ссылаясь на мирные отношения, существующие между ней и королем Португалии, а также его губернаторами; что, покуда она жива, они останутся нерушимыми; а что касается турок, о которых он упоминает, один бог, которого она в этом деле призывает в свидетели, знает, насколько приход их сюда совершился против ее воли, а посему, раз его милость располагает силами, для того чтобы изгнать их прочь, пусть он это и делает; что она, со своей стороны, будет способствовать этому предприятию, насколько это в ее силах, но сделать большее не может, как он прекрасно знает, ибо государство ее не могущественное и она не дерзает сражаться со столь грозной силой; что она клянется золотыми сандалиями, которые надевает в своей пагоде, что так же обрадуется его победе, которую да дарует ему бог, как обрадовалась бы, если бы король Нарсинги {43}, рабой которого она является, посадил ее за стол вместе со своею женой.
Когда Гонсало Ваз выслушал доклад об успехе переговоров и те лестные слова, которые поручила ему передать королева, хотя и ожидал от нее большего, он почел за благо скрыть свои чувства. Справившись у местных жителей о намерениях турок, о том, где они находятся и что делают, он созвал совет, на котором изложил положение вещей, особо остановившись на важности предприятия, после чего большинством голосов было принято решение — напасть на галеру ради чести флага государя нашего короля и посмотреть, удастся ли ее взять, а если нет, сжечь ее, ибо господь бог, во имя которого мы сражаемся, непременно поможет нам против врагов его святой веры. О решении была составлена грамота, неукоснительно выполнить его присягнули, и большинство в том руку свою приложило, после чего командующий провел армаду глубже в реку на расстояние двух выстрелов из фальконета.
Но прежде чем он стал на якорь, к его фусте подошла алмадия {44} , на которой находился брамин, прекрасно говоривший по-португальски. Последний передал командующему послание от королевы, в котором она настоятельно просила и убеждала его, взывая к имени вице-короля, ни при каких обстоятельствах не вступать в бой с турками, поскольку ей через ее соглядатаев стало известно, что их собралось великое множество в окопе, вырытом ими вокруг ямы, в которую перенесли галеру, и что, по ее мнению, для этого предприятия требуется гораздо больше сил, чем те, которыми мы располагаем. Она добавляла, что бог свидетель, как велика ее скорбь и печаль при мысли, что нас может постичь непоправимое несчастие.
На это командующий ответил осторожно и вежливо, что он премного благодарит ее величество за проявленную милость и целует ей руки, но что в отношении турок ни в коем случае не отступит от своего решения, потому что не в обычае у португальцев уклоняться от боя из страха перед неприятелем, сколько бы его ни было, ибо чем его больше будет, тем большее число его и погибнет.
С этим ответом и был отправлен брамин, которого командующий наградил штукой зеленого камлота и шапкой с подкладкой из ярко-красного атласа, чем тот был очень доволен.
Глава X
Как командующий попытался сжечь галеру турок и о том, что произошло после этого
После того как брамин был отправлен обратно, командующий Гонсало Ваз Коутиньо окончательно решил вступить с турками в бой. Перед этим он получил от своих лазутчиков сведения, как собираются вести себя с нами турки. Он узнал, что минувшей ночью, как говорили, они, с благословения королевы, поместили галеру в яму, около которой вырыли ров с очень высокими валами, и установили в ней двадцать шесть орудий.
Тем не менее командующий перешел к тому месту, где, находились турки, и высадился со своими людьми на берег на расстоянии от неприятеля, примерно равном выстрелу из трехфунтового орудия. Было с командующим около восьмидесяти человек; остальных же, которых он привез с собой из Гоа для этой операции, он оставил охранять фусты. Составив из своих людей отряд и построив его по всем правилам, он
