позади. Мужчина остановился в дверном проеме. Он не мог пойти в конюшни — там же Рис Уильямс, если он, конечно, уже не спит с Розалиндой. Кристофер неслышно выругался и повернулся к большому пиршественному залу, где вперемешку с блохами и собаками спала чернь. Он останется здесь. По крайней мере, это безопаснее, чем быть с Розалиндой.
Глава 6
Прежде чем войти, Розалинда остановилась на пороге рассмотреть переполненный большой зал. Свет тысячи свечей играл на лицах людей, цеплялся за драгоценные камни ожерелий и воротников, отскакивал от головных уборов и самоцветов, украшавших горло. Розалинда коснулась своего скромного рубина и жемчуга, посмотрела вниз на позолоченный помандер[5] , свисающий с длинного пояса почти до самого пола.
Ее никогда не интересовали украшения; острый кинжал всегда казался намного более важной вещью, чем усыпанная драгоценностями безделушка. Несмотря на великолепие ее любимого красного платья, она чувствовала себя неодетой. И — если быть честной с собой — немного одинокой.
Как слуга, Рис не мог сопровождать ее на торжественные церемонии. Сегодня вечером его даже не было во дворце: он отправился в Лондон, передать ее письмо первому (в целой цепочке) безопасному курьеру, которые доставят послание ее дедушке в Уэльсе. Впервые в своей жизни, она чувствовала себя настолько уязвимой. Девушка глубоко вздохнула и начала пробираться через беспорядочно движущуюся толпу к столу, где сидели придворные дамы королевы.
Она увидела Маргарет, одетую в бледно-синее платье, алмазное ожерелье и французский головной убор. Девушка похлопала по месту рядом с собой, и Розалинда, переступив через скамью, протиснулась в узкое пространство. Щеки Маргарет пылали, в одной руке она держала кубок эля.
— Где ты была?
— Я должна была написать письмо дедушке, а затем пойти и найти своего слугу, который позаботится об отправке сообщения.
— Тебе приходится исполнять свой долг. — Маргарет улыбнулась. — Еще одна причина выйти замуж, Розалинда. Мужьям угодить намного легче, чем родителям.
— Я не уверена в этом.
— Верь мне, это так. Есть много способов заставить их забыть о гневе. — Маргарет слегка подтолкнула ее локтем. — Большинство из них в кровати, но, конечно, сделаем вид, что я не говорила тебе об этом.
— Я знаю о том, что происходит на брачном ложе. Я не настолько наивна. Все эти пыхтения, вздохи и стоны. Это практически точно так же, как спаривание лошадей на лугу или уток в водоеме.
Маргарет вздохнула с тоскою.
— О, ты неправа. С правильным человеком это может быть… прекрасным.
Ее лицо скривилось, она взглянула на поднос перед Маргарет, и вонзила нож в селедку. Но, как только она проглотила кусочек, ее живот заурчал вновь, и девушка взяла еще еды. Когда она закончила жевать, она подняла глаза и увидела, как Маргарет уставилась на нее.
— Что не так?
— Ты ешь с таким энтузиазмом.
Ее глаза округлились.
— Но я голодна.
Она взяла немного рыбы и ловко поднесла на кончике ножа ко рту.
— Если я не поем, то зачахну.
— И это было бы настоящей трагедией, — проворчала Маргарет. — У тебя фигура, которой позавидует большинство женщин.
Розалинда критически посмотрела на грудь, которая угрожала выпасть из украшенного вышивкой лифа.
— Жаль, что я не плоскогрудая.
Маргарет положила руку на сердце.
— Нет, даже не думай об этом. Мужчины обожают, когда показывают красивые груди.
— Я знаю. — Они могли быть прекрасны для незамужней девы, но не для охотника на вампиров: конечно же, грудь мешала при беге и ее приходилось подвязывать. Она глубоко вздохнула и попыталась подтянуть наверх лиф. Ее ноздри уловили запах волка, и девушка подняла голову, зная, кого увидит.
— Добрый вечер, леди Розалинда. Вы просто неотразимы в этом платье.
Элиас Уорнер улыбнулся ей, смотря прямо на грудь. Он был одет в бледно-серебряный камзол и лосины, золотое сюрко[6]. Вампир, казалось, сиял в свете свечей, как хорошо отполированный металл.
— Добрый вечер, мастер Уорнер. Вы наслаждаетесь пиршеством?
— Да, леди Розалинда. Если король счастлив, то мы должны разделить эту радость, не так ли?
Элиас кивнул в сторону короля, который сидел за высоким столом в конце зала. Огромный павлин, стоящий в центре, закрывал большую часть его лица. Время от времени приступ его смеха заглушал неуверенную музыку менестрелей, расположившихся в портике позади монарха.
Королева Екатерина решила не идти на пир, но отправила всех своих придворных дам ужинать в большой зал, за исключением одной. Розалинда тоже хотела не идти, но ее просьбу отклонили. Она ушла, лишь убедившись, что та дама, оставшаяся с королевой, не находится под действием вампира.
Девушка вздохнула, изучая красивое гладкое лицо Элиаса Уорнера. Прошла уже неделя, она так и не приблизилась к обнаружению вампира, который охотился на короля и королеву. Это было унизительно. Дедушка был бы разочарован; а семья решила бы, что она не справится с заданием…
— Конечно, сэр, — громко сказала Маргарет, толкая Розалинду локтем под ребра. Розалинда понимала, что Элиас Уорнер о чем-то говорит, но вот о чем.
— Если погода будет прекрасной, то мы обе придем.
Элиас Уорнер поклонился.
— Тогда я буду с нетерпением ждать этого. Ваш покорный слуга, леди Розалинда, леди Маргарет.
И он ушел, бросив последний взгляд на грудь Розалинды. Вскоре толпа слуг поспешила очистить центр зала для танцев.
— Розалинда! — вздохнула Маргарет. — Элиас Уорнер — один из самых богатых, ему благоволит двор, а ты едва ли потрудилась поговорить с ним. Как ты собираешься выйти замуж, если не можешь даже изобразить заинтересованность?
— Я уже говорила, что не хочу выходить замуж.
— Но ты должна! — Маргарет схватила подругу за руку, ее лицо было серьезным. — Ты же не желаешь остаться старой девой, объектом насмешек двора, твоя семья не поведет тебя ни в один дом, ты подвергнешься мелкой тирании жен братьев?
— Я не думала об этом в таком свете.
— Тогда возможно тебе стоит задуматься. Это судьба, которую я не пожелала бы злейшему врагу, не говоря уже о лучшем друге.
Розалинда повернулась помыть руки в чаше, которую поднес ей слуга. Она никогда не думала ни о чем кроме охоты на вампиров, но, что произойдет, когда она состарится или из-за травмы не сможет продолжить борьбу? Что случилось бы с нею тогда? Конечно, был Рис. Она знала, что он будет заботиться о ней, но иногда такая жизнь казалась ужасно скучной.
Поднявшись со скамьи, она нагнулась поправить юбки и увидела пару длинных мускулистых ног в красивых черных лосинах. Конечно, он надел черный. Он когда-нибудь носит что-нибудь еще?
— Сэр Кристофер.
Даже она должна была признать, что его костюм был роскошен. Замысловатый узор тесьмы и вышивка, которая полностью покрывала ткань его камзола и черного воротника, были дорогостоящими и единственными в своем роде.
