хотела бы узреть конец своего рода
Она с трудом дышала, когда он вновь высоко поднял ее при вольта и медленно вращал вокруг себя. Его длинные пальцы обхватили узкую талию, большие пальцы встретились почти на середине. Только когда он опустил, девушка поняла, что он уводит ее в сторону, в тени позади зала. Они завернули за угол и внезапно оказались совершенно одни. Кристофер прислонил ее к гобелену, изображающего падение Трои. Оперевшись руками о стену, он склонился над ней, его губы оказались в миллиметре от ее губ.
Прежде чем она успела возразить, он поцеловал ее. Легкий удар языка по плотно сжатым губам был настоящим искушением, по телу прокатилась волна жара. Она должна дышать, должна оттолкнуть его. Его зубы разжали нижнюю губу и всосали ее. Задыхаясь, она открыла рот, и его язык скользнул глубоко внутрь. Он полностью обладал ею, одновременно прося и требуя ответной реакции.
Закрыв глаза, она обняла себе руками, чтобы не позволить ему себя трогать. Она дала ему только рот, но чувствовала себя так, словно отдалась полностью.
Когда он поднял голову, Розалинда заставила себя посмотреть на него. Кристофер облизывал губы, словно ему понравился ее вкус.
— Вы закончили? — Она была удивлена спокойствием своего голоса.
— Еще.
Он снова поцеловал ее, и на сей раз, она ответила ему, запустила ладонь в его толстые темные волосы, исследовала пальцами линию черепа.
— Вы хотите меня так же, как я хочу вас, — прошептал он, закусывая ее нижнюю губу, их языки сплелись, словно на дуэли. — Вы боретесь с теми же самыми демонами, что и я.
Она отдернула голову и оттолкнула его. Кристофер не остановил ее, но и не ушел. Собравшись с мыслями, девушка провела дрожащей рукой по чувственным губам.
— Я собиралась согласиться сотрудничать с вами, но теперь я не уверена.
— Почему? — Нахмурившись, он посмотрел на нее, все доказательства страсти немедленно исчезли с его лица.
— Поскольку вы не можете обуздать свою похоть, сэр, я боюсь за свою репутацию, а в определенных случаях и за свою жизнь.
Он улыбнулся.
— Я способен разграничивать миссию и удовольствие, моя леди. Уверяю, что никогда не оставлю вас незащищенной или в опасности.
— И есть еще одно. — Она подошла к собеседнику. — Если я соглашаюсь, то мы будем работать, как равноправные партнеры. Я не хочу, чтобы вы защищали или нянчились со мной. Я могу сама о себе позаботиться.
Он нелепо поклонился.
— Вы это уже повторяли бесчисленное количество раз.
— Я не шучу. — Она подняла глаза. — Если вы не можете рассматривать меня, как своего партнера, я не буду вам помогать.
Он долго и внимательно смотрел на нее.
— И, как партнера по удовольствиям?
— Нет!
— Поскольку у вас уже есть Рис Уильямс.
Она впивалась в него взглядом.
— Поскольку я не собираюсь затаскивать
Он пожал плечами.
— Я слышал, что у женщин-друидов много любовников, особенно во время фестивалей. Это не так?
Гнев шевельнулся в животе, заглушая проснувшееся желание.
— Вы думаете, что я с радостью пересплю с каждым, кто попросит меня об этом?
— Я ничего не предлагаю, кроме того, что, возможно, мы должны разобраться с любовным зудом, пока он не стал невыносимым.
Она многозначительно посмотрела на черный гульфик[10] .
— Думаю, вы с этим разберетесь и в одиночку. Уверена, вы более чем на это способны, — сказала Розалинда. — Теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое.
На его лице не дрогнул ни один мускул.
— Мы должны поймать этого вампира.
— Я знаю! — Она прошла мимо него и затем оглянулась. — Это единственная причина, по которой я подпущу вас ближе длины своего меча.
— Во всяком случае, единственная причина, в которой вы сознаетесь.
Розалинда оскалилась.
— Вы невыносимы.
— Мне это уже говорили. — Он поклонился. — Почему бы вам ни вернуться и ни насладится маскарадом? У меня встреча с Элиасом Уорнером в полночь. Я буду держать вас в курсе.
Теперь ее улыбка была полна удовлетворения.
— Я тоже приглашена на встречу. Он, очевидно, считает меня столь же важной персоной, как и вас.
Он нахмурился.
— Думаю, я не должен вас предупреждать? Ему нравится играть в игры, и он без промедления убьет любого ради своих ужасных замыслов.
— Он вампир. Конечно, я знаю это.
— Не все вампиры одинаковы.
В его голосе чувствовалась боль. Розалинда колебалась.
— Почему вы так заботитесь о кровососущем роде, лишенном человечности?
Он поджал губы.
— А почему вы заботитесь о своем?
Она вздохнула. Стоять здесь и обмениваться поцелуями и оскорблениями с сэром Кристофером никак не поможет ей поймать вампира. Он был искушением, которому она должна сопротивляться. Девушка сделала реверанс.
— Доброй ночи, сэр.
Розалинда вернулась в главный зал. Танцы закончились, все смотрели на выступление акробатов.
Скоро Первое Мая: простой люд, как и придворные украсят майские деревья и будут праздновать старый праздник Белтейн. Танцы Морриса[11] вместо представления шутов и акробатов. Язычество, которое христианская церковь пыталась подмять под себя, вновь воцарится на один день.
Пробираясь через толпу, Розалинда улыбалась самой себе. Она отпразднует Белтейн по традициям друидов и воссоединится со своей семьей. Это служило ей хорошим напоминанием того, почему идея объединить их с сэром Кристофером судьбы была крайне неудачной.
Глава 7
Двенадцать слабых ударов церковного колокола донеслись до Кристофера, когда он дошел до места встречи, находящегося за конюшнями. Мужчина сменил свой тщательно продуманный наряд на более простую черную одежду, эластичные кожаные сапоги длиной до бедра и взял огромное количество оружия отнюдь не в декоративных целях.
Мрачное настроение соответствовало одежде. Если Розалинда Ллеуэллин не околдовала его, то, что с ним было не так? Его никогда не привлекали женщины — друиды, но ей он явно увлечен. Эта боль
