«Не вешай мне лапшу на уши!» — говорим мы и не подозреваем, что это древнейший заговор от метафизических червей. Раньше все люди знали об их существовании и пытались защищаться с помощью этих слов.
Проникнув через слуховой проход в тело, черви пожирают энергию мозга и души. Люди, пораженные заболеванием, в скором времени начинают сомневаться в себе и верить в вещи, которые раньше отрицали. Это первый этап болезни.
Лишь единицы имеют стойкий иммунитет к заболеванию (душа и мозг подобных людей червям не по зубам), но таких мало. У большинства болезнь развивается медленно, и они успевают умереть от старости, прежде чем черви обескровят их мозг и уничтожат душу полностью.
Те, кому везет меньше, до смерти тела ведут полусознательное существование. Их представление о мире искажено и искажается с каждым днем всё больше. В конце концов они перестают различать цвета и оттенки, всё сужается до черного и белого. Они понимают, что мир простой до тупости. Все попытки рассказать им о цветах радуги наталкиваются на агрессию. Так проходят второй и третий этапы болезни.
На последнем, четвертом, этапе зараженные уже путают черное с белым и наоборот…
Утрата себя, утрата понимания мира ведет к потере бессмертия души: она, источенная червями, умирает. Особи, пораженные болезнью, чувствуют свою метафизическую ущербность и от этого раздражительны и агрессивны. Страх перед Бездной заставляет их совершать самые неадекватные поступки. Многие в свои последние дни стараются заразить как можно больше людей.
Подцепить метафизическую заразу можно не только в прямом разговоре, но и через интернет, телевизор, телефон, радио, газеты, письма. Будьте осторожны. Если вы перестали видеть цвета радуги и вам вдруг стало ясно: ВСЁ, то мой совет — застрелитесь! Таким образом вы прервете одну из цепочек заражений и избавите себя от страданий. А главное — вы спасете от разложения души окружающих!
БЕЗНАДЕГА
Сквозь голые ветви мелькало небо. Водитель набирал скорость… Зима только начиналась, снег еще не выпал, но холод уже второй день стоял жуткий — минус двадцать пять. Олег представил, как сейчас зябко в лесу.
Водитель-татарин, сухой, жилистый, похожий на шайтана, время от времени крутил головой и самодовольно говорил: «Как надо приедем… Я за два часа двести километров даю… Три часа ночи только». На него никто не обращал внимания. Олег и тучная, хорошо одетая женщина, сидевшая с ним рядом на заднем сиденье, думали каждый о своем. «Интересно, сколько ей лет? Наверно, пятьдесят», — думал Олег.
Двойной подбородок, напомаженные лиловым тонкие-тонкие губы… Она носила очки, огромные, на пол-лица, — стекла увеличивали глаза. Могло быть и хуже.
Олег посмотрел на женщину, стараясь сделать это незаметно. Она ответила серьезным взглядом… В салоне пахло старыми окурками.
Такая своего не упустит. Олег всего третий месяц работал в газете, но от сотрудников уже был о ней наслышан. Женщина пришла в газету простым менеджером и за короткий срок смогла заручиться поддержкой генерального директора и редактора, сместить директора по рекламе и занять его место. Беспощадная!
Детей у нее не было. Из мужа давно сделала жалкое существо, которое движения не делает без ее одобрительного кивка. Он часто приходил в редакцию. Бледный, всегда напуганный и покорный.
Олег смотрел на брелок, висевший под зеркальцем: пластиковая длинноногая девушка с огромными торчащими грудями качалась как маятник. Вправо — влево, вправо — влево…
Женщина отчего-то жалела Олега. Они познакомились с ней в день, когда он первый раз пришел в газету. И женщина с первого дня стала ему покровительствовать. Редактору она говорила об Олеге только лестное. Если намечалась рекламная статья на полосу, она обязательно назначала автором Олега: «Так великолепно, как он, у нас больше никто не пишет». Иногда статья у него не получалась, рекламодатель был не доволен. Но женщина всегда Олега прикрывала.
Для провинциального журналиста, который еще даже не закончил университет, работать в корпункте знаменитой газеты было великим счастьем. Он получал за статьи московские гонорары, с которыми в Казани можно жить с размахом… Он любил быть щедрым, обожал дорогой алкоголь, рестораны, клубы, женщин, ему нравилось курить с ними в постели, тратиться на них.
Последнее время Олег жил полнокровно. Кроме денег, он добился и какого-то признания. Например, однокурсники считали его талантом, будущей звездой и очень уважали. Кто-то, конечно, завидовал. Но не вредил…
Пластиковая девушка покачивалась. Пахло окурками. Женщина положила его руку к себе на бедро. Он погладил. «Эту командировку вдвоем она придумала специально».
Он вспомнил, что женщина — ровесница матери.
Мать жила в деревне около Казани, всего лишь в трех километрах от города, но они не виделись два года.
Женщина направила его руку. Он почувствовал отвращение, но превозмог себя, расстегнул, подлез, погладил.
Она приспустила свои брюки, потянула его голову вниз. Олег напряг шею, отстраняясь, но потом сдался.
Перед тем как нагнуться, зачем-то посмотрел на качающуюся под зеркалом девушку. «Виселица какая-то…»
— подумал Олег. Мельком увидел в зеркале взгляд татарина.
У женщины ноги были полные, бугристые, по коже змеились синие вены. Олег почувствовал тошноту, и ему показалось, что машина завертелась, накренилась, а потом упала…
…Он открыл дверь машины. Ледяная вода. Он вцепился пальцами в лед.
Сломался. Сломался.
Олег почувствовал, что тонет. Попытался нащупать лед. Руки одеревенели…
…Он полз по льду. Ему казалось, что лед вот-вот треснет. Берег. Олег замер, его мелко трясло. Он закашлял. Полежал еще. Приподнялся и посмотрел назад.
Машина упала в реку. Водитель не справился с управлением на повороте перед мостом.
«Речка совсем маленькая». Другую сторону реки он видел отчетливо: песчаный откос, наверху сухая трава. Тишина…
…Он пошел к трассе. Снежинки таяли на мокрой одежде. Холодно. Влажные подошвы скользили по откосу. Для того чтобы не упасть, он цеплялся за редкую сухую траву.
Дорога была совершенно пустой. Он не знал, где находится. По обе стороны дороги деревья. Он попытался вспомнить, сколько раз во время пути видел встречные огни фар, но не смог. Лес.
Пойти наугад?
Вдалеке появились фары. Олег вытянул руку. Свет фар осветил его жалкую сгорбленную фигуру и негнущуюся руку. Автомобиль проехал мимо. Олег не поверил своим глазам. Он выдохнул густой клуб пара и заплакал. Казалось, заледенели даже глазные яблоки.
Он шел навстречу к автомобилю. Пытался нацелиться аккуратно между фар. Водитель заметил его силуэт издалека, притормозил… и аккуратно объехал Олега.
