кухне встретила Минну! Она не ожидала подобной встречи и была явно смущена. Еще бы, мы с немцем вернулись с прогулки намного раньше, чем можно было ожидать!
— Что — “еще”?
— А еще я видела на кухне Минну. И тоже днем. Может быть, это ничего не значит, но мое появление на кухне страшно ее смутило.
— Так-так… Платок, кухня, буряты в кладовке…
— Спящие буряты, — уточнила я.
— Это не имеет значения. Возможно, кто-то из них выполз… Не ко времени. И что-то увидел. Не к месту. Как это вы сказали — “они увидели что-то такое, что не должны были видеть”. Я не исключаю такой возможности.
— Да, вот еще что… Когда я спросила у Минны, есть ли где-нибудь поблизости алкоголь, она вполне уверенно показала мне запасы спиртного…
— А зачем вам понадобилось спиртное? — тоном ревнивого мужа спросил Чиж. — Замерзли и решили согреться?
— Да нет. Просто немец провалился под лед, и я его растирала.
Мое безыскусное признание не понравилось Чижу. Очень не понравилось. Он нахмурился и бросил:
— Вы близкие друзья?
Интересно, что он вкладывает в понятие “близкие друзья”?
— Почему вы так решили?
— Ну-у…
— Из проруби вытаскивают не только близких друзей, Чиж. Я просто помогла человеку, который нуждался в помощи… — Я решила сменить тему. — А Минна… Минна явно не ожидала увидеть меня на кухне, она даже что-то уронила. Что-то бьющееся.
— Чашку? Плошку? Миску?
— Не знаю… Не обратила внимания. Пока я докладывала Чижу о своих наблюдениях, он внимательно изучал обе бутылки из-под шампанского.
— Странно… Обе бутылки пусты.
— Вы думаете, что одна из этих бутылок.., и есть та самая?
— Вряд ли… В той шампанского оставалось гораздо больше половины… Хотя… — Чиж накрутил на палец хохолок на макушке, что призвано было символизировать крайнюю степень умственного напряжения. — Нет… Подождите! Откуда здесь третий стакан? И кому он принадлежал?
— Убийце?.. — непослушными губами прошептала я.
— Если убийце, то зачем он оставил его? Зачем так явно было указывать на присутствие третьего? С его стороны это просто глупость. Или наглость. Или…
— Или?
— Или какой-то расчет. Но какой?
Мизансцена у дивана была достаточно красноречивой: два мертвых тела и три опрокинутых стакана. Чиж метнулся от бутылок к легким пластмассовым стаканчикам и принялся осматривать их. А заодно — и пол вокруг.
— Похоже, они выжрали все до дна. Ни одной капли не пролито!
Полтора часа назад Аглая сделала всего лишь пару глотков. И этого оказалось достаточно, чтобы умереть.
— А цианистый калий действует на всех одинаково? — глупо спросила я.
— Смотрите в самый корень, Алиса. — Чиж взглянул на меня с одобрением. — Один грамм яда, попавший в кровь, — и уже ничто вас не спасет. Но достаточно и пятидесяти миллиграммов. У них не было шансов.
— Но ведь тогда убийца… Если это был убийца… Он должен был уничтожить все следы… Затереть пол, вылить остатки яда. Или унести бутылку… А если он унес бутылку, то зачем оставил стаканы? И к тому же — три, а не два!
— Я же говорил вам! — Чиж даже затряс головой. — Я же говорил, что все в этих преступлениях не правильно. Что так не должно быть! Он над нами издевается!
— Кто?
— Тот, кто это сделал!.. И куда девалась их обувь? Мы с Чижом принялись обшаривать глазами аппаратную. Ни одной ниши, ни одного, даже самого завалящего, шкафа. Ни одной вешалки. Пол, диван, два кресла, аппаратура на открытом стеллаже. И стена с мониторами.
— Кстати, почему работают только три монитора? Только три из восьми?
— Вы у меня об этом спрашиваете?
— Ладно. Оставаться здесь смысла не имеет. Идемте. Мы вышли из аппаратной, плотно притворив за собой дверь. Но направились не к залу, а в противоположную сторону.
— Куда теперь? — спросила я у Чижа, после того как мы миновали несколько дверей и нишу со скульптурным воплощением очередного Будды.
— Не знаю… Если они пришли из гаража, то где-то оставили хотя бы обувь… В зале их никто не видел, следовательно, попасть в дом они могли только через это крыло.
— “Если они пришли из гаража”! А если нет и Бот-болт действительно солгал?
— Не думаю.
До самого конца коридора Чиж молчал. И оживился только тогда, когда мы остановились перед небольшой дверью со узкими витражными стеклами. Дверь венчала собой небольшую площадку, которую смело можно было назвать прихожей: небольшой домотканый коврик на полу и шкаф-купе слева от двери. Стоило Чижу приблизиться к двери, как он тотчас же упал на колени и принялся обнюхивать коврик.
— Ну вот, что и требовалось доказать! — протрубил он. — Коврик мокрый. Значит, кто-то здесь был! И совсем недавно. Кто-то пришел с улицы. И собаки его не тронули.
После таких впечатляющих оргвыводов сыщик-любитель переместился к шкафу и раздвинул дверцы.
— Смотрите, Алиса!
В шкафу висели два коротких тулупчика из овчины. А прямо под ними стояло две пары высоких ботинок на шнуровке.
— Доржо и Дугаржап! Очень аккуратные молодые люди! — провозгласил Чиж и двумя пальцами по очереди приподнял ботинки.
На том месте, где они стояли, образовалась цепочка еще не подсохших лужиц.
— Они пришли не так давно. Снег успел растаять, но следы просохнуть не успели.
Оставив ботинки в покое. Чиж запустил блудливую руку в карманы тулупов. Первым, что он извлек на свет, оказалась тонкая металлическая цепь сантиметров пятидесяти в длину с крупными кольцами по краям. За цепью последовали одинокий желтый ключ от английского замка, несколько вкладышей от жвачек с горячими, только что испекшимися пляжными девочками. И полупустая бледно-зеленая пачка сигарет “Вог”.
— Вам не кажется странным, Алиса, что два юных бурятских охранника и собаковода, проживающие в лесной глуши, курят дорогие женские сигареты?
— Разве это единственное, что кажется странным? — вполне резонно заметила я. — Самое странное, что мы до сих пор не спрыгнули с ума от всего происходящего.
— Вы правы… Кажется, я видел такие сигареты у одной из наших дам.
— У Tea, — подсказала я.
— И именно Tea нашла молодых людей.., в таком плачевном состоянии.
— Да. Вы думаете, что это может послужить уликой?..
— Ничего я не думаю, — неожиданно взвился Чиж. — Какие это, к черту, улики? В них нет никакого смысла!
Так, набор предметов… Платок, сигареты… Как будто кто-то хочет убедить нас, что именно это — улики! Как будто кто-то хочет убедить нас, что чем больше вещей — тем лучше. Что, стреляя наугад, мы куда- нибудь да попадем!
— Никто не просил вас стрелять наугад. Рыться в этом дерьме было вашей личной инициативой, — не
