Глава 9
А КАК ВСЕ ХОРОШО НАЧИНАЛОСЬ!
Макс смотрел на догорающие останки «Бритвы», разведбота с эсминца, и кулаки его были крепко сжаты. Только что закончился бой, и итоги его были печальны и неутешительны. Нет, начало было воодушевляющим — по пеленгу нашли разведгруппу лестиан, высадились, обнаружили пресловутую разведгруппу нападающей на караван рекн, идущий с боевым охранением. Разнесли два десятка нападавших вдребезги и пополам, «языка», правда, взять не смогли.
А потом пошел какой-то кошмар, по-другому и не скажешь. Начавшийся разговор с командованием каравана при помощи жестов и мычания (а все равно лингвистический компьютер, который у группы был с собой, только набирался информации)… Так вот, начавшийся разговор был прерван самым неприятным способом. Сначала Дирк, сидевший в «Бритве» на посту стрелка, сообщил, что на экране — скоростная воздушная цель, Макс метнулся к боту, но не успел даже добежать.
«Скоростная воздушная» оказалась чем-то, явно не рекновской постройки. Вынырнула из-за холма, Дирк успел дать по ней очередь из счетверенного плазмобоя, не попал, и… И — все. Потому, что цель в ответ саданула энергетическим залпом, и от «Скай Блейда» остались обгоревшие останки. После чего «скоростная воздушная цель», не снижая скорости, куда-то слиняла. А Заславский стоял перед тем, что еще недавно было разведботом, и пытался понять, как же так получилось. И еще — как сказать остальному экипажу, что Урмаса Дирка больше нет. Черт, как же нелепо, как глупо, думал Макс, ведь радар «Бритвы» должен был засечь цель сильно раньше, или с «Ревеля» должны были предупредить о настолько скоростной встрече. Что же пошло не так? Какая разница, что именно. Урмас погиб. Да, в бою, да, с превосходящим как минимум огневой мощью противником, но… Прошел Вторую Колониальную, когда смерть собрала с человечества миллиардную жатву, выжил, пролежав полстолетия в анабиозе на борту почти мертвого звездолета, пережил охоту на лестианина, казавшегося тогда чертовски опасным, и… Как же глупо. Как же нелепо. Как же гадко на душе, а?
Макса кто-то тронул за плечо, и он обернулся. Стас. Чего-то хочет. И Заславский усилием воли заставил самого себя «вернуться в реальность» и услышать, что именно говорит лейтенант штурмовиков.
— И он хочет поговорить с вами как с командиром, — закончил Бартенев.
— Кто? — поинтересовался Макс, не очень понимая, о чем идет речь.
— Командир этих рекн. Говорит, что его зовут Рарт Коррог. Звание его лингвист перевел как «Следящий глазами герцога за сотней его воинов», то есть, по-русски, сотник. Ротный, грубо говоря. Капитан.
— Лингвист расколол их язык, что ли? Хотя что там колоть, разве что диалект, — пробормотал Заславский, понимая, что выглядит немного глупо.
— Так точно, — выдохнул Бартенев, осознавший, что начало его доклада майор Заславский просто пропустил мимо ушей, думая о чем-то своем.
— Ну пойдем, — кивнул Макс, направляясь к рассевшимся на камнях и грузовых платформах людям и рекнам. Когда он подошел, связист отделения протянул ему мелкий наушник-вкладыш и что-то настроил на терминале лингвистического компа. Второй наушник связист протянул рекну, стоявшему ближе всех. Макс заинтересованно оглядел «собеседника». Рост — около двух с половиной метров, для рекн — средний. Морда (тьфу ты, вот оно, собакообразие сказывается), в смысле лицо, покрыто серо-пегой шерстью. Одет унитарно, чем-то его наряд напоминает полевую тактическую форму, которой, скорее всего, и является. Обувь носит, как ни странно. Стоп, Макс, почему странно-то? Ну киноиды они, canis erectus sapiens, так это не повод считать, что они должны вести себя, как животные.
Размышления Заславского прервал рекн. Он стукнул себя кулаком в грудь и произнес короткую тираду. Наушник послушно перевел: «Рарт Коррог, следящий глазами герцога за сотней его воинов». Макс, кивнув, стукнул себя кулаком в грудь, повторяя жест рекна, и представился в ответ:
— Макс Заславский, майор разведки Российской Империи.
— Я рад был разделить с тобой трупы наших врагов, Максзаславский, — заявил рекн, глядя в глаза собеседнику и оскаливаясь. Вернее, это Макс поймал себя на том, что воспринимает эту гримасу как оскал. Наверное, Рарт Коррог просто улыбается. Ну, или как-то так.
— Я тоже рад, что твои враги стали нашими врагами, — заявил майор и улыбнулся в ответ. По лицу собеседника пробежала неидентифицированная гримаса, и Заславский предпочел считать, что это просто мимическая реакция на улыбку.
— Кто вы и откуда? — попросту перешел к наиболее интересовавшему его вопросу рекн, когда счел, что дипломатия свое получила.
— Мы прилетели издалека, с другой планеты, — осторожно начал Макс, не особо понимая, что именно можно сообщить Рарту Коррогу. Ну, то есть, что ему сообщить, чтобы не совсем шокировать.
— Это как раз понятно и вопросов не вызывает, — ответил Коррог, чем вызвал легкий ступор у Заславского. — На Статусе таких, как вы, раньше не было, это я точно знаю.
— Эээ, — выдавил из себя Макс, — то есть что в Космосе есть кто-то еще, вас не удивляет? И что такое Статус?
— Жрецы говорят, что на эту планету наши предки прилетели с другого края мира. Раз прилетели мы, следовательно, могут и другие. А то, что другие есть — я уже убедился. — И с этими словами рекн кивнул на трупы лестиан, которые его бойцы складировали за последней транспортной тележкой каравана. — А Статусом мы зовем наш дом.
— Ну да, ну да, — согласился Макс. — Хочу задать тебе еще вопрос, Рарт Коррог.
— Я буду рад тебе ответить, Максзаславский.
— А почему ты решил, что они и мы — разные? Ну, кроме того, что мы с ними воюем? — Прекрасно понимая, что формулировка глупая, ничего умнее, тем не менее, майор придумать не смог.
— Ваше абахо совершенно разное, Максзаславский. И вы, и они — воины. Но вы не враги, и абахо не режет нюх. А они пришли убивать и завоевывать, их абахо резко кричит об этом. Они умеют прятаться так, что мы их не видим. Но они не умеют прятать свои намерения, и мои воины их чуют издалека, — рекн сообщил это совершенно спокойно, как что-то само собой разумеющееся. А Макс почувствовал себя идиотом, поскольку значения слова «абахо» лингвосинтезатор не понял.
— Хочу задать еще один вопрос, — наконец выдавил из себя «Максзаславский».
— И я снова буду рад тебе ответить, — оскалился (улыбнулся?) Рарт Коррог.
— Расскажи мне, что такое «абахо», я не знаю этого слова.
— Это то, что ты думаешь. Это то, как ты думаешь. Это запах твоих намерений и мыслей. Это та часть тебя-внутри-тебя, которая не может солгать. Абахо. Понял ли ты меня теперь, Максзаславский?
— Кажется, да. — Макс покивал головой. Это было невероятно, если пытаться себе представить, но вполне объяснимо, если чуть-чуть задуматься. Рекны же киноиды, стало быть, очень развито обоняние. Адреналин и прочие эндорфины для них не просто запах, логично. А если задуматься над тем, что эта раса столько лет с этим живет, то вот вам и эмпатия, основанная на запахе «истинных намерений». Ну да, абахо, все правильно. И ни черта не понятно, если убрать все допущения. Ох, ну и тяжкая же работа у ксенологов…
Подошел Бартенев, покашлял у Макса за спиной. Заславский обернулся.
— Максим Викторович, что будем делать? Нашей связи впритык хватит на то, чтобы связаться с кораблем, если они еще на суточной.[9]
— Ты пробовал связаться с ними?
— Никак нет, ждал вашей команды.
— Вызови мне Лемке, попробуем согласовать действия. — И, отдав распоряжение подчиненному, Заславский опять повернулся к Рарту Коррогу, который терпеливо ждал.
— Я тоже хочу задать тебе вопрос, Максзаславский. И, вероятно, не один, — сообщил капитан рекн.
— Я буду рад тебе ответить, если смогу, — кивнул Макс.
— С какой целью вы здесь появились?
