дело чуть шеи себе не сворачивали, разглядывая архаичную, с их точки зрения, технику аборигенов. А рекны просто молча шли домой.
Войдя в город, Макс отметил для себя, что словно попал в какой-то исторический стереал, настолько его не отпускало ощущение легкой нереальности происходящего. А их компанию уже ждали. Сразу за городскими воротами начиналась площадь, от которой во все стороны разбегались ухоженные улицы. И посреди площади стояли встречающие во главе с полуседым рекном, одетым в кожаный комбинезон и плащ-накидку. На голове у данного экземпляра туземной фауны находился тонкий обруч, отливавший металлическим блеском.
Подойдя вплотную, Рарт Коррог стал по стойке «смирно», ну, или как-то очень похоже, склонил голову в быстром кивке и коротко что-то пролаял. Лингвар промолчал, видимо, недостаточно было еще информации. А уже знакомый людям «сотник» повернулся к ним лицом и торжественно произнес:
— Максзаславский, ты стоишь перед шар-ларрахом!
Часть третья
ЦЕЛИ И СРЕДСТВА
Глава 1
ЗАВЕДЕНИЕ ДРУЗЕЙ. ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ
Проснулась Агата поздно. Вставать было лень, хотя и без всяких хронометров было ясно, что проспала она остаток вечера и ночь, а сейчас по корабельному циклу время близится к полудню. Да уж, укатали Сивку крутые горки… тяжко общаться с лестианами, даже через прицел тяжко. Однако надо все- таки принимать вертикальное положение — из горизонтального с киберповаром не особенно пообщаешься, а есть-то хочется. Где те пирожки…
Корабль казался вымершим, что, впрочем, девушку не удивило. При его размерах три человека при желании могли вообще не пересекаться, а ее способности сейчас были без толку: металл и пластик переборок надежно гасили сигнал. Ладно, если бы случилось что-то неординарное, ее бы разбудили, так что сначала на камбуз, а там видно будет. Нет, не на камбуз. Сначала — в медблок. Разумеется, с лежащей в «Саркофаге» Юлией ничего случиться не могло по определению, но береженого и Бог бережет.
Как Агата и предполагала, в медблоке ничего не изменилось. «Саркофаг» с несколько натянутой приветливостью подмигивал огоньками системы слежения, докладывая, что процесс протекает в штатном режиме. Вот и хорошо, вот и славно… теперь можно с чистой совестью позавтракать.
После завтрака, наспех проглоченного прямо на камбузе — хорошо, все-таки, что никто ее сейчас не видит! — Агата направилась в рубку, где и обнаружила Варфоломея, со скучающим видом изучавшего экран наружного обзора. На экране была благодать: корабль (надо думать, в режиме невидимости) покоился на мелководье близ усыпанного мелкой галькой берега. В некотором отдалении начинался лес, странный, но по-своему красивый лес Статуса. Теплое оранжевое солнце щедро поливало землю и море своими лучами, заставляя воду бликовать под легким ветерком и расцвечивая и без того яркую растительность красками, которые можно встретить в детском наборе для рисования, а больше, пожалуй, нигде.
— Привет, — улыбнулась девушка пилоту, протягивая ему стаканчик с кофе — один из трех, захваченных ею с камбуза. — А где командир? Дрыхнет?
— Ушел командир, — флегматично пожал могучими плечами Кондовый, принимая стаканчик и с видимым удовольствием втягивая ноздрями дразнящий аромат. — До рассвета еще.
— Как — ушел? — опешила Агата, от неожиданности чуть не выпустив из рук поднос. — Куда?
— Сказал — прогуляться. — Спокойствие Платины было непоколебимо. — Сама посуди, мы сейчас как слепые котята: пойди туда, не знаю куда, следов-то кроме раздолбанного бота никаких нету. Надо искать, а как? Вот Дима и решил малость осмотреться на местности. Мы сейчас сравнительно недалеко от одного из городов, и деревеньки какие-то сверху были видны. Надо как-то налаживать контакт с аборигенами, хотя бы на уровне «моя твоя не обидит»…
— И как он его собрался налаживать? — желчно осведомилась суперкарго, устраиваясь в кресле и вертя в пальцах стаканчик с кофе. — Вот уж… м-да… лингвист-ксенолог…
— Да ладно тебе, Агать, не бухти, — ухмыльнулся Варфоломей и тут же посерьезнел, увидев, как напряглась девушка. — Ты чего?
— Ты сказал «не бухти»… Так Ленка Морозова говорила, моя приютская подружка.
Платина помолчал, потом собрался с духом и осторожно спросил:
— Она… она на Волге осталась?
— Осталась, — криво улыбнулась Агата. Голосовые связки не слушались ее, издавая вместо привычного мягкого контральто немелодичный скрип. — Она там осталась задолго до налета лестиан. Через год после того, как мы из приюта вышли, каким-то образом скопила денег и купила такую дозу дури, что и слону на смерть от передозняка хватило бы… А Ленка слоном не была. Записку оставила, дескать, хоть сдохнет с удовольствием, раз уж жить с удовольствием не получилось.
Девушка зажмурилась и запрокинула голову, сдерживая подступившие слезы. Варфоломей выбрался из своего кресла, зашел к Агате за спину и положил на плечи тяжелые ладони. Несколько минут его пальцы, ставшие вдруг удивительно мягкими, поглаживали ключицы и основание шеи. Потом, почувствовав, что подруга начала успокаиваться, он вернулся на свое место и уже оттуда тихо сказал:
— Прости.
— Не извиняйся. — Голос Агаты все еще был хрипловат, глаза лихорадочно блестели, но вспышка эмоций уже миновала. — Откуда тебе было знать? Я бы и не вспомнила, привыкла отсекать негативные воспоминания, да вот услышала знакомую фразу… Ладно, проехали. Так что Дима?
— Сказал, что вернется через сутки. Если нет — чтобы на Землю возвращались.
— Ага, — пришедшая в себя девушка снова была полна ехидства, — с разбегу. Вот так бросить его здесь, и на Землю… ну-ну.
— А что ты предлагаешь? — нахохлился Варфоломей. — Мы тут вон целый эсминец отыскать не можем, а уж одного человека…
— Да я пока ничего не предлагаю. — Агата снова смотрела на экран. — Вот если он не вернется… Ух ты! Смотри!
Из леса на берег неторопливо выбралась совершенно несуразная животина. Размерами она превосходила призового быка, демонстрировавшегося на волжской Всепланетной ярмарке, куда Агату затащил один из клиентов. Покрытая бурой с подпалинами шерстью туша вальяжно перебирала аж четырьмя парами ног, заканчивающимися то ли тремя ороговевшими пальцами, то ли растроенными копытами — разобрать было сложно. Страховидную голову венчала некая помесь рогов и ушей, огромных, прихотливо изогнутых. Да и зубы в приоткрытой пурпурной пасти внушали самое серьезное уважение. Толстый чешуйчатый хвост волочился по земле, и Агата подумала, что отбиваться таким от слепней (или что их заменяет на Статусе?) не слишком сподручно. На шее животины имелся ошейник, а на ошейнике — бубенец, настолько банальный, что девушка не выдержала и фыркнула.
— Слушай, мать, это что же… местная корова? — Потрясенный Платина привстал с места и впился глазами в экран, не замечая, что своим корпусом перекрывает Агате обзор.
— Не засти! — Дернула она пилота за рукав. — Корова — не корова… но явно какая-то домашняя скотина. От стада, небось, отбилась.
— Так ежели от стада, того и гляди, пастух появится!
— Там видно будет. А зверюга ничего, симпатичная…
Усевшийся обратно в кресло Варфоломей пробормотал в сторону что-то малопочтительное об эстетических предпочтениях Агаты, с ухмылкой увернулся от подзатыльника и вдруг резко посерьезнел.
