Офицер связи. Населенный пункт Петушки контратакуется противником силою до полка пехоты при поддержке восьми тяжелых танков. У противника есть резервы на этом участке. Командир полка подполковник Караев убит. Майор Кротов исполняет обязанности командира полка, он прислал меня к вам за вашими указаниями.
Климчицкий. Адъютант! «Виллис» мне! Офицер связи, вы едете со мной!
Иван. Надо бы, товарищ лейтенант, супругу товарища генерала земле предать. А то там немцы о ней не позаботятся, а мертвый человек — дело святое, его без заботы оставлять нельзя.
Ростопчук. Проверить, проверить это еще надо! Может, это все брехня, и ты брешешь тут за сто граммов.
Иван. Что вы, товарищ лейтенант? Разве можно по поводу горя такого врать! Да я сейчас хоть в штрафную роту за это дело пойду.
Ростопчук. Обожди! Надо сначала проверить, в штрафную роту позже успеешь.
Любовь
Ростопчук. Э-э, Любовь Кирилловна, концерт после победы будет. А вам не пора уже к делу какому-нибудь приурочиться? Я могу помочь.
Иван. Да ей давно пора в медсанбате бойцам письма писать. Да хоть бы куда- нибудь скрылась, раз уж живой осталась. К чему женщина в этом высоком месте находится? Здесь кругом тайна.
Любовь. А мне и тут ничего. Тут война…
Иван. Ну, чума с тобой. Отвлекаешь ты меня от моей души… А что, товарищ лейтенант, пока темно еще, я бы успел к немцам сходить и мертвое тело доставить обратно сюда…
Ростопчук
Иван. Да нет, дело-то недальнее: туда-сюда и враз тут буду.
Ростопчук. А немцы? Немцы с фонарем провожать тебя будут?
Иван. Да что мне немцы! Я к ним привык, я в разведку на поиск ходил, меня наш генерал с одного взгляда запомнил. Я был в своем взводе незабываемый боец — сам ротный так меня определил. Я человек сносный. А немец — он человек не тот. Конечно, смотря кто против него находится. На меня он действует слабо, я его умелым умом беру, по привычке. Разрешите, товарищ лейтенант, время не тратить зря.
Ростопчук
Иван. А я и один управлюсь, товарищ лейтенант.
Ростопчук. Не в том дело. Я больше тебя уважал Марию Петровну.
Иван. Вы уважали больше?
Ростопчук. Автоматчик!
Оставайся здесь. Пока я не вернусь, женщина пусть спит. Выпускать ее отсюда не надо. И не беспокой ее. Понятно?
Автоматчик. Есть, товарищ лейтенант. Путь она спит, а выходить ей некуда, беспокоиться нечего.
Любовь
Автоматчик. Как управимся.
Любовь. А когда управитесь?
Автоматчик. Когда осилим.
Любовь. А вы всех их побьете?
Автоматчик. Сколько потребуется.
Любовь. Надо всех их убивать!
Автоматчик. Которые повинны, те помрут. Расчет с ними должен быть с точностью!
Любовь. А я бы их всех так и порвала руками в клочья!
Автоматчик. Ну ты-то, конечно, ты бы порвала. Нам с тобой не сравняться!
Заунывной там нету?
Любовь. Есть — «На сопках Маньчжурии»
Автоматчик
Климчицкий
Врач. Александр Иванович, прошу вас уснуть.
Климчицкий. А жена уже спит?
Врач. Спит… Она давно уже спит. Вы не говорите, не беспокойте ее.
Климчицкий. Закройте ей глаза.
Врач. Сейчас, Александр Иванович… Теперь, вы видите, глаза у нее закрыты, и она спит сладким-сладким сном.
Климчицкий. Я тоже сейчас усну… Я очень устал…
Врач
Офицер связи. А рана очень опасна?
Врач. Раны все опасны…
Офицер связи. Немцы вдавились в наш порядок, у них было двенадцать тяжелых танков… Генерал приказал использовать приданные самоходные орудия. Он сам сел в самоходную установку, он повел самоходки в упор на немецкие машины. Бой машин был на ближней дистанции. Семь «тигров» было сбито, у нас сгорели две самоходки, и в третью попал снаряд. В этой самоходной установке был генерал. А потом разорвался еще один снаряд, и генерал упал на землю… Он сказал: «Ничего, мы перетерпели противника, и он сгорел; самое важное — стерпеть, выждать и ответить насмерть».
Врач. Да… Вот оно как произошло. За это героя дают. А как мне его жить теперь заставить?..
Любовь. А я знаю как. Для этого доктор тоже должен быть героем, тогда он вылечит.
Врач