– Ради Великого Равновесия я, мастер Скорпо, урожденный Девин Каяс, вызываю тебя на поединок!
Где-то высоко-высоко раздался смех, полный ненависти и торжества.
Инвар мог поклясться, что Непроизносимый потирал при этом руки.
Они стояли друг против друга под каменными сводами подвала башни.
Оцепенение первого испуга прошло, и теперь Мийяра, успокоившись, начинал сосредотачиваться.
Память неторопливо собирала воедино все знания, что успела впитать в себя за неполные девять лет.
«Зачем
«Отродье и все остальные! Дорогой мой Каяс, неужели вы собираетесь жить вечно?»
«Что он увидел в Сфере? Что она дала ему?» – Мысли мастера Скорпо медленно текли над рассеченными трещинами каменного пола.
– Один вопрос, учитель. – Лицо Инвара было совершенно бесстрастным. – Почему вы хотите меня убить?
– Не я… Это решение Конклава. Ты не должен был прикасаться к Сфере. Я удерживал, но ты сделал свой выбор.
– А почему мне нельзя было этого делать? – Мийяра был скорее раздражен, чем удивлен.
– Если ты сегодня умрешь – тебе разъяснят. Если выживешь – ни Лео, ни Канцер тебе ничего не скажут, все будет идти своим чередом, как будто ничего и не случилось. Но со временем, лет так через тридцать – сорок, ты все узнаешь. – Скорпо сделал шаг назад, увеличивая дистанцию.
С воем разрывая воздух, раскаленный шар устремился к Каясу. Чародей лишь скользнул в сторону, пропуская огненный шар себе за спину. Тот, столкнувшись с толстой каменной стеной, рассыпался оранжевыми искрами распустившегося бутона.
Шипящие капли еще не потухли, а ученик уже выпустил широкую огненную волну.
Моментально закрывшись ледяным щитом, Скорпо застыл на месте, принимая катящийся огонь.
В первый раз за весь поединок Каяс прибегнул к магии. Изначально выбрав выжидающую тактику, он решил измотать Инвара, уходя от его ударов, используя
Еще в самом начале партии Скорпо почувствовал, что энергетический потенциал Мийяры как никогда велик, а следовательно, прямая атака не даст должного результата. А еще… Каяс не чувствовал – знал! Сейчас перед ним не просто вчерашний ученик, а мастер, по силам, по крайней мере, равный ему самому, и значит, все будет не так просто…
Тем временем расстояние между ними сокращалось, и Девин Каяс приготовился к прямому контакту. Нет, если дело дойдет до рукопашной (и это будет называться магическим поединком?!), верх будет за ним, но!.. Что-то говорило, что уроки бор-Ота сегодня не пригодятся.
Исчерпав лишь толику заранее накопленной энергии, Инвар подходил все ближе. Заклинаниями молний, огненных шаров и волн он просто разогревался, готовясь к настоящему наступлению, а заодно вводя старого козла в заблуждение, что вот-вот лишится сил и бросится на него чуть ли не с кулаками.
Сын Лысой Мийяры ясно представлял, каким именно способом покончит со своим зарвавшимся учителем. И пусть это знание пришло непонятно откуда и раньше он им не пользовался, но именно с его помощью сегодня он станет тем, кого будут величать – мастер Скорпо!
Несколько огненных шаров подряд впились в «укрытого» за ледяным щитом Каяса, и расстояние между магами сократилось до трех шагов. Инвар уже отчетливо видел серые глаза учителя, капли пота на его лице.
Сверкнуло что-то подобное молнии, и Мийяра еле уклонился от белой стрелы, что прошла у самого виска, обдав холодом неминуемой смерти. И тогда…
Каяса затрясло, подняло в воздух и, сжав до величины пшеничного зерна, втянуло в распахнувшееся жерло воронки.
Врата захлопнулись, и Инвар остался один.
Он почувствовал себя совершенно обессиленным – хотелось заснуть и никогда больше не просыпаться.
Сделав шаг к запертым дверям, он поскользнулся, наступив на оброненный Каясом меч. Немного постояв, недоуменно разглядывая находку, Мийяра все же решился подобрать трофей.
Когда дрожащие пальцы коснулись рукояти, оружие загорелось желтым пламенем и взвилось, обручем охватывая шею победителя.
Инвар закричал, силясь сорвать сжигающую кожу стальную петлю…
…Когда чародей наконец пришел в себя, на его шее, под самой скулой, обозначился рисунок причудливого зверя, имя которому – Скорпион.
ИНТЕРЛЮДИЯ
– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ДЕВИН КАЯС, ПРИНЕСШИЙ В МОЙ ДОМ ГОРЕ И БЕСЧЕСТЬЕ, ПУСТЬ ПОКАРАЕТ ТЕБЯ НЕБО, ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛ, И ДА НЕСТИ ТЕБЕ РАСПЛАТУ И ПОСЛЕ СМЕРТИ!!! – На Каяса смотрело искаженное болью и безысходной ненавистью лицо Ень-Иро.
Старый друг, в грязных лохмотьях, с обрывками веревок на руках, слился с облаками и, растворившись, оставил вместо себя прекрасную женщину.
– Вига? – Каяс преклонил колени.
«Поднимись», – безмолвно приказала богиня.
– Я… я… – Пораженный увиденным, смертный остался на месте. – Я НЕ ЗНАЛ!!! – Он поднял голову.
«Теперь знаешь. Но приговор тем не менее вынесен. Единственное, что я могу сделать для своего верного слуги, так это только… смягчить его».
Взмах невесомой руки – и перед глазами мертвеца все завертелось по-новому.
Загрузив хворостом широкие санки, Батата вместе с дочерью уже собиралась назад, в деревню, когда отчетливый стон заставил ее остановиться.
– Мама, это там… – Соплюшка уверенно показывала в сторону обледенелой реки.
Опустив вязанку на землю, женщина, ухватив топорик поудобней, двинулась в указанную сторону.
По колено проваливаясь в снег, они вышли к берегу Келебсира.
У самого берега, в дымящейся яме, лежал человек.
Женщина подошла ближе, держа оружие наготове.
– Он что, с неба свалился? – шепнула девочка, дергая мать за подол изношенной шубы из овчины.
– Отстань! – Крестьянка вытянула шею, силясь рассмотреть лежащего.
Тот снова застонал и повернулся на бок, прижимая колени к животу. Только сейчас до Бататы дошло, что мужчина был абсолютно голым.
– Так кто ж тебя так, родненький? – Опустилась селянка рядом, осторожно берясь за костлявое закопченное плечо старика.
Он через силу поднял голову, невидящими глазами отыскивая вопрошавшую.
– Ге… гдхе… – прохрипел он, вытягивая дрожащую руку.
Батата, быстро скинув с себя шубейку, попыталась укутать ею страждущего. Старик глухо вскрикнул и, отстранившись, забился от боли в обожженном теле. Сообразив, женщина с дочерью принялись бросать на него снег. Вскоре мужчина прекратил стонать и теперь лишь беззвучно плакал, мотая безволосой головой.
– Звать-то тебя как? – Батата прикидывала про себя, как будет лучше: погрузить его на санки и дотащить до деревни или оставить здесь и отправиться за помощью.
– Ка… я… Каял… Кла… Кан… – и закашлялся, окрашивая бесцветные губы кровью.
– Калина, наверное. Ой, а это что? – шмыгнула носом девчонка, указывая на тощую шею, где пульсировали тонкие вены, отчетливо проявляя рисунок не то страшного зверя, не то насекомого.
