Он надеялся на это. И боялся этого.
ГЛАВА 3
НОВАЯ ПРАВДА
Лесная Дыра оказалась намного симпатичнее и удобнее, чем подземелье Агрегата. И это понятно – много ли нужно было Агрегату, намертво привинченному к своему постаменту? Здесь же, в убежище Бессонова, трудно было представить, что находишься под землей. Комфортабельный двухэтажный бункер был оснащен по последнему слову техники. Как объяснил Бессонов, на нижнем этаже находились лаборатории, мастерские и технические службы, а на верхнем – жилые комнаты, кухня и спортзал.
Бессонов собрал гостей в месте, напоминавшем небольшой лекционный зал. Правда, вместо кафедры он водрузил на возвышающийся помост кресло. Сел в него, закинув ногу на ногу, и уставился на своих слушателей единственным глазом. Остальные расселись на диванах.
– Не смущайтесь, друзья мои, – Бессонов улыбнулся тепло и обаятельно – так старый вампир улыбается молоденькой девушке перед вечерней трапезой. – Каждый из вас знает немало о специфическом социуме, называемом Сверхдержавой. Более того – каждый из вас составил из вас собственное мнение на этот счет, и изменить его будет не так-то просто. Поэтому я начну с простого вопроса, и задам его самому старшему из вас. Николай, что ты можешь сказать о ситуации в стране? Коротко, в двух словах?
– Это болезнь, – сказал Краев. – Во всем виновата болезнь. Наверное, это наказание божие – якутская лихорадка. Вирус сидит во всех нас. Я не знаю, кому больше повезло – тем, у кого вирус встроился в гены, или тем, у кого этого не случилось. Первые обречены на беззащитность, вторые – на вымирание, если им вовремя не будет сделана иммунозащита. А государство обречено на ложь. И я, в принципе, могу понять государство. Оно сделало все, чтобы спасти людей от чумы – вакцинировало население страны. Но эта мера была только первым шагом, теперь государственная машина делает следующие шаги, чтобы спасти свою страну. Оно вынуждено лгать – чтобы с одной стороны сохранить равновесие между чумниками и 'правильными', и, с другой стороны, не выдать эту тайну внешнему миру. Ложь во имя спасения. Вот, пожалуй, и все.
– Отлично, Николай. Для короткого частного расследования – просто отлично! А теперь позволь тебя спросить: почему ты сбежал из этой страны восемь лет назад? Только честно.
– Не хотел делать прививку, – честно ответил Краев.
– Почему?
– Не знаю. Чувствовал, что что-то не так.
– А теперь тебя вакцинировали?
– Да. Давила собственной рукой вкатил мне в загривок дозу вакцины.
– Молодец Давила! – Бессонов хватил себя кулаком по колену. – Заразил своего бывшего лучшего друга! И после этого, наверное, еще щебетал о том, как рад тебя видеть и о том, как замечательно, что ты вернулся?
– Как – заразил? – неясная догадка ледышкой скользнула в душу Краева.
– А вот так. До того, как тебе сделали прививку, организм твой был чист. Не было в нем никакого вируса.
– Это понятно… Но причем тут прививка? Вирус – вот он, летает в воздухе! – Краев помахал руками. – Передается воздушно-капельным путем. Все мы заражены. Прививка – это просто чтобы я не сдох. Чтобы все мы не сдохли…
– Мне прививку не делали, – сказал Бессонов, скрестив руки на груди. – И как видишь, я не сдох, и не собираюсь дохнуть. Давиле тоже не делали прививку, и Домогайко не делали. И люди из чумной полиции, которые стреляли в вас – тоже непривитые. Они не бараны и не чумники, они просто люди. Всем тем, кто реально управляет этим государством, прививку не делали. Они оставили себе, избранным, возможность быть просто людьми. Быть агрессивными и в то же время не сидеть в чумных зонах на игле 'иммунозащиты'.
– Но почему же они не заражаются якутской лихорадкой? У них что, есть какие-то особые методы профилактики?
– Вирусом якутской лихорадки нельзя заразиться, – четко проговорил Бессонов. – Нельзя, потому что такого вируса не существует. И никогда не существовало в природе.
– Подожди, Люк… – Краев чувствовал, что его затягивает в яму, заполненную гнилостной вонючей жижей. – Но ведь 'правильные'… У них же изменен генетический набор. И это изменение – действие вируса…
– Все правильно. Есть вирус, который изменяет геном человека, и делает человека послушным чужой воле. Только этот вирус не передается от человека к человеку. Он вообще не заразен. Единственный способ, которым можно подцепить этот вирус – подставить свою шею под инъектор и получить дозу 'прививки'. На самом деле это не прививка, Коля. Это штамм вируса.
– То есть как?.. – Краев схватился за шею. – Они мне не прививку, а сам вирус впрыснули?
– Именно так, Коля. И не тебе одному. Эту гадость ввели всей стране. Вирус был создан в лаборатории искусственным путем. Уточняю – в лаборатории твоего старого знакомого Эдуарда Ступина. Сей микроорганизм – настоящее произведение искусства. Того искусства, которое называется генной инженерией. Эдик назвал этот вирус 'СЭМ' – в честь себя, любимого, Ступина Эдуарда Михайловича. 'СЭМ' делает сознание податливым как пластилин. Добрый дядя врач впрыскивает в твою кровь вирус, гладя тебя по головке, и ты благодарен ему за то, что он спас тебя от чумы, которой никогда не было. Три дня уходит на то, чтобы вирус размножился, распространился по всему твоему организму и изменил твои хромосомы. И всего лишь через три дня ты становишься милым и послушным мальчиком, готовым полуфабрикатом для восприятия чужой воли.
– А чумники? Как же они?
– Им тоже впрыснули вирус. И он точно также встроился в их гены. Только у чумников есть один маленький дефект – они не поддаются кодирующему излучению. Тому излучению, которое все россияне получают через 'Телерос'. Это не особенность генного набора чумников – скорее, особенность их психологии. У чумников слишком сильная воля, слишком выраженная индивидуальность. Сознание их шутя
