– Гораздо старее, чем ты можешь себе представить. Память моя вмещает тысячелетия, но и она не бесконечна. Мое прошлое скрылось в бездне забвения. Иногда хочется заглянуть в бездну, но от этого так кружится голова…
– Наверное, ты знаешь ответы на многие вопросы, Старик? Что происходит здесь, в нашей стране? Объясни мне!
– Это болезнь. Новая болезнь человечества. Последняя ее болезнь…
– И что? Мы все погибнем?
– Все люди когда-нибудь умрут, – веско сказал Старик. – Не умирают только бессмертные. Но, поверь мне, бессмертие – болезнь похуже смерти. Болезнь, от которой не избавляет даже смерть.
– Я хочу, чтобы ты объяснил мне все, – заявил Краев. – Всю эту белибердень, которая происходит на моих глазах. Ты объяснишь мне все, и я все пойму, и, может быть, решу, что мне нужно делать…
– Ты хочешь заменить свою жизнь суррогатом?
– В каком смысле?
– Познание – смысл твоей жизни. Ты пытаешься познать мир – рискуешь собой, совершаешь поступки, которые кажутся нелепыми, но упорно идешь своей собственной дорогой – шаг за шагом. Сейчас ты предлагаешь мне украсть отрезок твоего жизненного пути – просишь, чтобы я рассказал то, что тебе предстоит познать самому. Я не буду этого делать. Проживай свою жизнь сам, и не позволяй никому делать это за тебя.
– Нет, почему же? – Краев еще пытался сопротивляться. – Я только хочу получить от тебя некую информацию…
– Информация – не познание. Познание – это нечто большее. Иди, человек, иди… Ты слишком задержался здесь…
– Подожди! – выкрикнул Краев.
Поздно… Старик медленно исчезал, растворялся в воздухе вместе со столом, недоеденной перепелкой, горами и пропастью – как изображение на экране, занимающем весь мир. Потом что-то щелкнуло и изображение исчезло совсем. Краев остался в полной темноте.
ГЛАВА 4
СВОБОДНАЯ ИМПРОВИЗАЦИЯ
Николай Краев лежал на широкой прямоугольной кровати в комнате с синими стенами. Над ним наклонился человек по имени Салем. Правой рукой Салем чесал в макушке, выбритой наголо. Салем был очень озадачен.
– Лиза, как ты думаешь, он не того?.. – произнес он.
– Вполне вероятно. – Девушка Лиза тоже склонилась над Краевым – дышащим ровно, но не подающим ни малейших признаков разумной деятельности. – Ты перестарался, Салем. Говорила же тебе – сделай поменьше амплитуду, не с компьютером работаешь, а с человеком! Ты допрыгался, экспериментатор хренов! Агрегат тебе башку оторвет.
– Ничего мне Агрегат не сделает, – огрызнулся Салем. – Я не собирался убивать этого джанга, он мне даже понравился, между прочим. Я только хотел убедиться, что он не опасен.
– Ага, понравился он тебе… – Лиза сморщила физиономию и стала похожа на обезьянку. – Да ты обгадился от страха, когда узнал, что к нам пожаловал метаморф из 'четверки'. Все, можешь считать, что обезопасился достаточно. Ты все мозги ему выжег!
– Эй, очухивайся! – Салем начал хлестать Краева по щекам. – Эй ты, слышишь? Не отъезжай, брат! Ты нам нужен!
Голова Краева моталась туда-сюда под звонкими пощечинами полминуты, а потом глаза его широко распахнулись и уставились на Салема вполне осмысленным взглядом. Ничего хорошего этот взгляд не выражал.
– Как ты, брат? – в голосе Салема прозвучало облегчение.
– Херово, – шепеляво сообщил Краев. – Давай я настучу тебе по морде, Салем. Тогда ты поймешь, что чувствует человек, когда его лупят по физиономии.
– Ладно, извини! – Салем широко улыбнулся. – Я-то уж думал, ты того… концы отдал.
– Отдашь тут с вами концы… – Краев медленно занял сидячее положение, полез пальцем в рот. – Черт… Ладно, хоть зубы не сломал, реаниматор хренов… Ну давай, рассказывай.
– Что рассказывать?
– Что ты про меня узнал?
– Да так, ничего интересного… Пусто у тебя в башке, брат. Ты хоть что-то вообще помнишь?
– Мне стерли память за последние восемь лет…
– Эту байку я уже слышал, – перебил его Салем. – А что перед этим было, помнишь?
– Мало чего.
– Излагай что есть.
– Ладно, изложу, – согласился Краев. – Расскажу тебе все как на духу, братишка. Я помню себя в двухтысячном году – тогда, когда началась гребаная Большая Смута. Тогда меня тоже задержали на улице – как и тебя. Привезли меня в какое-то военное учреждение, а дальше ничего не помню. Очухался я только неделю назад – в Москве, прямо на улице. И обнаружил, что нахожусь в другом времени, в стране, которая совершенно не похожа на Россию. Я оказался в фантастической сказке. Люди вокруг странные, манера их поведения – дебильная, порядки – просто неописуемые. Пропустить стаканчик пива – и то негде. Целый день я шарахался по Москве, подыхал от голода и жажды, а вечером меня загребли менты. У меня
