– Уходи… – пробормотал Краев, наблюдая сияющие звездочки в темно-синем куполе небесной сферы. – Уходи. Оставь меня в покое…
Страшный удар в бок остановил его дыхание. Он полетел вниз, кувыркаясь, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но пальцы его хватали лишь пустоту. Пол ударил его всеми своими твердыми слоями – бетоном перекрытия, деревянными лагами, толстыми досками и жестким скользким пластиком, политым кислым пивом и вонючим потом. Краев скользил по полу, инерция от удара ботинком в ребра гнала его дальше и дальше, пока новый удар не остановил его, пригвоздив намертво к месту.
Лиза неслась прямо за ним, на боку, сложенная пополам, как личинка майского жука. Она врезалась спиной в него, остановилась и осталась лежать неподвижно.
– Значит, ты все знаешь, полумех? – Мерзкая физиономия нависла над Краевым, расплываясь в его зрачках, дрожащих от невыносимой боли. – Это похвально. Ты не хочешь жить? Ты хочешь умереть? Навсегда? Мне кажется, что ты заслужил это. Это непросто – умереть навсегда. Но мы поможем тебе, полумех. У нас это хорошо получается – помогать тем, кто решил откинуть копыта!
Кольцо черных теней, окружающее Краева, разразилось громовым хохотом, адским ревом, дьявольскими воплями, глумливым подвизгиванием. Боже… Где его блюз? Где его крылья? Где его прозрение? Все кинули его, все предали – даже воздух, никак не желающий просачиваться в сведенное судорогой горло. Краев, только что выпавший из смерти младенец, никак не мог сделать свой первый вдох.
Человек схватил Краева за грудки, резким движением поставил его на ноги и приблизил к нему свою безобразную голову – череп, обтянутый высохшей побуревшей кожей.
– Ненавижу баранов, – прошипел он, обдавая Краева волной холодной вони изо рта. – Ненавижу деяния рук их – полумехов, параспосов и прочую метаморфированную мразь. Мир сдох, и те, кто притворяется живыми, должны занять свое место. Место в куче падали.
– Я не полумех, – просипел Краев. – Убери свои клешни, труп.
– Это мы сейчас узнаем. Узнаем, когда разрежем тебя на кусочки. Мы препарируем тебя, чтобы выяснить, из чего ты сделан. Мы найдем внутри тебя интересные механические штучки и оставим их себе на память…
Животруп толкнул Краева назад, разжав пальцы. Краев полетел спиной вперед и врезался в одного из тех, кто стоял, окружив его черной толпой. Жилистые руки схватили его сзади, прижали локти его к бокам. Краев не мог пошевелиться – только дышал со свистом, с трудом превозмогая боль в боку, и смотрел на бедного маленького лисенка, который без сознания лежал на полу, свернувшись клубочком.
– Что с этой медузой делать? – Один из черных уродов пошевелил Лизу носком огромного башмака, подбитого железной полоской. – Убить?
– Нельзя… – сказал главный животруп. – Пока нельзя.
– Почему? Она же сестрица этого… Салема.
– Потому и нельзя. – Животруп сплюнул под ноги. – Но кое-что другое с ней сделать можно. Сделать Салему подарочек. Заделать его сеструхе маленького животрупика. Поднимите медузку, посмотрим на нее как следует…
Двое черных метнулись к Лизе, схватили ее за плечи, придали вертикальное положение. Девушка не могла стоять – безвольно висела на чужих руках, изо рта ее стекала тонкая струйка окровавленной слюны. Главарь сделал шаг вперед, схватил ее за косичку, откинул голову назад, приоткрыл пальцем веко.
– Выходит из кайфа, – сказал он. – Надо быстро – если очухается, много возни будет. Обдерите-ка с нее шелуху. Я первый ей вставлю…
Один из черных начал стягивать с Лизы полосатые обтягивающие брючки. У него никак не получалось. Он даже присел на корточки от старания, но ткань словно приросла к коже.
– Шеф, похоже, штаны из прилипки! – взвыл черный. – Так просто не снимешь!
– Режь ножом, придурок!
Лиза застонала и медленно открыла глаза, в зрачках ее мелькнули искры холодного гнева. В ту же секунду колено ее резко согнулось и въехало в уродливую физиономию типа, сидящего перед ней на корточках. Он еще не успел рухнуть на пол, а девчонка крутанулась юлой, выскользнула из захвата. Ловко нырнула, ушла от удара кулаком – не хуже профессионального боксера. Двигалась она быстро, даже неестественно быстро, но силы были слишком неравны. Черные тени отделились от круга, бросились к ней, заслонили ее хрупкую фигурку.
Руки, обхватившие Краева, несколько ослабили свой захват. Он не стал терять времени – приподнял правую ногу, нащупал нож в голенище сапога, выхватил его и нажал кнопку. Лезвие выскочило и зафиксировалось со щелчком. И в то же мгновение Краев ударил ножом назад – не глядя, яростно сжав зубы. Острие вошло в податливую мякоть, Николай провернул нож в ране и едва не оглох от болезненного вопля в самое ухо. Животрупы, несмотря на свой полумертвый вид, оказывается, прекрасно чувствовали боль. Удар локтем назад – Краев высвободился и бросился на помощь Лизе. Он почувствовал себя героем.
Триумфа его хватило ненадолго. Круг людей расступился, и Краев увидел, как огромный животруп в длинном плаще тащит Лисенка за шиворот, приподняв над землей. Верзила скользнул вместе с девчонкой в образовавшийся в круге просвет, и черные сомкнулись.
Краев закричал от дикой боли. Рука его разжалась и нож упал на пол. Проклятые наручники! До сих пор он отходил от Лизы не больше, чем на пару метров, но теперь гигантский животруп уволок ее неизвестно куда. И это означало, что предплечьям Краева оставалось быть непереломанными считанные секунды.
– Что с тобой, полумех? – Главарь снова наклонился над ним. – В тебе сломалась какая-то важная деталька? Ты бракованный полумех, да? Поэтому тебя отправили сюда, к нам? Чтобы мы тобой занялись? Мы займемся тобой, кибер. Перережем тебе горлышко и вставим туда цветочек. Как ты относишься к зверобою, полумех?..
Краев не мог ответить, он корчился и громко вопил. Последние остатки разума покидали его.
Похоже, на этот раз он доигрался. Главарь-животруп, улыбаясь настолько паскудно, насколько может улыбаться череп, взмахнул рукавом и в руке его появилась опасная бритва. Но Краев не видел этого. Он даже не прощался с жизнью. Он вообще не понимал, что происходит.
