Главная специальная операция впереди!

и двух месяцев пребывания в заключении по подозрению, по обвинению в подготовке и участии в покушении на Ана­толия Борисовича Чубайса. Вердикт присяжных вчера состоял из ответов на 29 вопросов. Важнейшие из них, пожалуй, такие: один ответ - «Признал факт покушения на Анатолия Борисовича Чубайса», не инсценировки, нам это все не показалось, это все нам не привиделось, при­сяжные признали, что покушение было, что оно готови­лось, что для этого закупалось оружие, создавалось взрывное устройство, разрабатывались специальные планы, применялись разные технические средства и так далее. Это одно важное признание присяжных. Другое важное признание присяжных, - что трое подозреваемых, трое обвиняемых, которые находились на скамье под­судимых в этот момент, не причастны к этому покуше­ нию. Вполне естественный вопрос - вы довольны этим решением присяжных?

B. К.: Не совсем.

C. П.: Давайте мы чуть позже. Я бы хотел, чтобы на­чало нашего разговора состояло из кратких ответов на несколько важных вопросов, которые, мне кажется, по­могут нашим слушателям уяснить себе вашу позицию и вашу ситуацию сегодняшнюю, так скажем. Мне вообще нравятся короткие вопросы. Мне кажется, что вообще самый хороший вопрос в журналистике последних деся­тилетий - это знаменитый вопрос Лари Кинга Владими­ру Путину - «Так что случилось с вашей подводной лод­кой?», а самый красноречивый ответ: «Она утонула». Вот мне бы хотелось примерно в таком же стиле. Я поэтому, собственно, начну с такого короткого вопроса - вы пы­тались убить Анатолия Борисовича Чубайса?

B. К.: Нет.

C. П.: Вы хотели бы - прошу обратить внимание на фор­му вопроса - вы хотели бы убить Анатолия Борисовича Чубайса?

B. К.: Приведение в исполнение приговора...

C. П.: Не, ну я вопрос задал - хотели бы вы убить...

B. К.: И я отвечаю на него. Приведение в исполнение приговора о смертной казни Чубайса, я думаю, осуще­ствлял бы специально назначенный человек, называе­мый палач. Я к палачам себя не отношу. Поэтому, если Чубайс будет приговорен к смертной казни, это будет исполнять совершенно другой человек. Я к нему никако­го отношения не имею.

C. П.: Таким образом, вы отвечаете «нет» - что вы НЕ хотели бы убить Анатолия Борисовича Чубайса?

B. К.: Я уже ответил - я не хотел убивать Анатолия Бо­рисовича Чубайса, но я желал бы, чтобы он предстал перед судом и его повесили бы.

C. П.: Понятно. Одобряете ли вы людей, которые хо­тели бы его смерти?

B. К.: Вопрос не очень корректный. Он не очень поня­тен мне. Хотели бы его смерти по какому поводу?

C. П.: Не знаю, по какому-нибудь поводу.

B. К.: Если только смерти Чубайса за то, что он сде­лал с нашей страной, то да, конечно, понимаю. За те зло­деяния, что совершил Чубайс в нашей стране.

C. П.: Тот метод, который эти гипотетические люди, по­кушавшиеся на Анатолия Борисовича Чубайса, избрали для выполнения этого своего желания, вы одобряете?

B. К.: Я бы еще раз поправил ваш вопрос, потому что он для меня не вполне корректен. Сергей, вы сказали, что присяжные признали, что никакого покушения не было. Это не совсем так.

C. П.: Нет-нет - присяжные признали, что покушение было. И так ровно я и сказал.

B. К.: А позвольте мне рассказать, что было на самом деле в зале суда. Я вообще там был, я слушал вердикт присяжных. Присяжные приняли решение восемь к четы­рем: восемь сказали, что покушение было, а четверо согласились с мнением защиты, что покушения не было, а была имитация.

C. П.: Ну да. Но ровно так же разделились голоса... не­сколько иначе - девять на три, как я помню, по поводу вашей причастности. Поэтому факт разделения голосов для нас не представляет никакой проблемы. Правда, это нормально, что голоса присяжных делятся? И если мы согласны с одним решением присяжных, то мы должны согласиться и с другим решением присяжных. Или не согласиться с обоими. Таким образом - покушение было. По решению присяжных.

B. К.: Мы должны согласиться с мнением присяжных -девять человек меня оправдали, а трое меня не оправ­дали.

C. П.: Да. Ровно так же, как восемь человек сказали, что покушение было, а четверо сказали, что не было. Хоро­шо. Таким образом, нам с вами, уважаемые радиослуша­тели, я думаю, понятно решение присяжных. Так вот, я по­вторяю свой вопрос - люди, которые вот таким образом выполняли свое желание убить Анатолия Борисовича Чу­байса, коль скоро покушение было, вы одобряете этих лю­дей, их метод действия, вот такой их поступок?

B. К.: Метод как устройство засады является, безус­ловно, самым эффективным методом ведения специаль­ных операций. Метод - засада, налет, диверсия - их нельзя одобрять или не одобрять. Они существуют в военном искусстве и в военном деле.

C. П.: Я спрашиваю не об этом методе - когда я гово­рю о методе, я имею в виду собственно строй их дей­ствий, а именно - они недалеко от столицы Российской Федерации на дороге попытались из огнестрельного ору­жия убить проезжающего человека. То, что хотели его убить, - вы одобряете их действия? Совершенно неваж­но - с помощью засады ли, с помощью подрыва ли или еще с помощью чего-то. Они попытались его убить.

B. К.: Уничтожение Чубайса для меня не является пре­ступлением.

C. П.: Почему?

В.К.: Потому что Чубайс, - я сказал это ему в глаза и повторю перед радиослушателями, - национальный из­менник и предатель.

С.П.: То есть вы считаете, что так бывает, что людей можно убивать?

B. К.: Людей нельзя убивать - противников нужно уби­вать.

C. П.: Нет, минуточку - ну Чубайс является человеком. Значит, есть такие люди, которых можно убивать.

B. К.: Да что вы говорите? Какой же Чубайс человек?

C. П.: Ну хорошо... это шутка - мы все посмеялись. Вы считаете, что есть такие люди, которых можно убивать?

B. К.: Я думаю, миллионов 50 или 100 человек в Рос­сии над этой шуткой не смеются.

C. П.: Что из этого?

B. К.: Не знаю, что из этого.

C. П.: Ну, значит, вы - один из тех людей, которые счи­тают, что людей можно убивать...

B. К.: Вы меня обвиняете...

C. П.: Я вас обвиняю в том, что вы только что сказали.

B. К.: Я офицер. Принимал участие в боевых действи­ях. И для меня убивать людей и уничтожать живую силу противника - это разные вещи, господин Сергей. Я не убиваю людей. И мои солдаты не убивали людей. И ар­мия не убивает людей - армия уничтожает живую силу противника: оккупантов, пособников...

C. П.: Я читал ваше заявление, в котором вы или ваши адвокаты - кто-то из тех, кто отстаивал ваши позиции, оправдывал ваши действия, точнее, действия тех, кто покушался на Анатолия Борисовича Чубайса...

B. К.: Да, так было бы лучше.

C. П.: ...тем, что в стране идет война. Вы действитель­но считаете, что в стране идет война?

B. К.: Да, конечно. Страна оккупирована. Война, может, не идет пока. Сейчас она идет завуалировано, в скры­той форме. Россия в оккупации.

C. П.: Кем она оккупирована?