проблемы, не хватало еще лезть в ваши дела… Мужики, вы готовы? Джон, вы нас подбросите… черт, даже не знаю куда.
– Может, для начала он нас покормит? – предположил Генка, разоружая мертвого Уэсли.
Они подлетели к двери и отпрянули! Вкапались! Под деревом выделялся силуэт джипа погибших американцев. Из мрака вырисовывалась еще одна машина. Горящие фары нацелились на дверной проем. А на улице хлестал сильный дождь, ветер швырял потоки воды…
– Назад, все назад… – сдавленно прохрипел Андрей. Можно броситься в атаку, смять врага лихим броском, но где гарантия, что они не попадут под огонь? Он не должен терять своих людей…
– Черт, черт… – сипел, пятясь, Джон. – Это сообщники Деррика и Уэсли, мы в западне…
– Не паникуйте, Джон, у нас есть фора секунд пятнадцать, пока они доедут, выгрузятся, пока добегут – да и не может их там быть слишком много… Мужики, оттаскивайте тела к стенке, лицом вниз, ложитесь рядом. Мы подготовим этим тварям радушный прием. Джон, живо в тень…
– Может, фонарь разобьем? – предложил Крикун, волоча Уэсли к стене.
– Не надо… Генка, у тебя пистолет, отсекай тех, кто попытается выбежать… Джон, за мной! Тьфу… – И он повторил ту же фразу на английском.
Уложились тютелька в тютельку. Когда в сарай полезли люди в хрустящих дождевиках и капюшонах, «картину маслом» уже нарисовали. Фонарь освещал пустое пространство и лужу крови – там, где пуля сразила Уэсли. Пять тел лежали в полумраке. В неосвещенной зоне у дальней стены мялись двое – Джон и Андрей. Водостойкий плащ, пропитанный кровью, вызывал не самые приятные ощущения, чесалось и ныло тело. Ладонь, сжимающая под плащом рукоятку «беретты», потела, как подмышки в сауне.
Вторглись шестеро, они даже не успели стащить капюшоны. Зашагали в глубь сарая.
– Приветствую, господа! – объявил мужчина, выступая вперед. – Припозднились, будь проклят этот ураган! Такая свистопляска на улице, пропади она пропадом, эта «Айрин»! Дороги размыло, деревья падают… Все в порядке? Где тут наши подопечные?
– Странно, а почему их пятеро? Их должно быть четверо, – прозвучал звонкий женский голос.
Андрей вздрогнул. Женщина говорила по-английски, но будь он проклят, если не знал этот голос! Волосы зашевелились под капюшоном. Штирлиц, вы в полуметре от провала…
– Сейчас посмотрим, что за птицы такие, – произнесла вторая женщина, направляясь к сокрытым в сумраке телам. Он снова вздрогнул. И этот голос был отчаянно знакомым! Ох, как интересно девки пляшут…
Они с Джоном открыли огонь одновременно, не до милости к врагам. Джон стрелял в женщину, еще не пересекшую условную критическую линию, Андрей – в мужчину, сетовавшего на безумство стихии. Женщина споткнулась, повалилась бочком. Мужчина трясся, как марионетка на веревочках, получая пулю за пулей. Поздновато Андрей сообразил, что он может носить бронежилет; выстрелил в голову, попал. С головы снесло капюшон, обрисовалась физиономия типичного американского красавчика, слегка ухудшенная дыркой во лбу. Он повалился навзничь, сильно удивленный…
А в сарае уже царила вакханалия. Джон перенес огонь по другим мишеням, стрелял Генка из позиции «лежа». Метались люди, крича и не соображая. Один успел выхватить пистолет, произвел, не целясь, два выстрела и побежал к двери. Генка помнил инструкции – сбил его на излете, у порога. Кончились патроны в обойме, и Андрей помчался в рукопашную. Поднимались с ревом десантники – за Родину, за вашу мать! Джон покатился под ноги бледнолицему типу – у того трясся в руках пистолет, он давил на курок, забыв снять оружие с предохранителя. Серия ударов по корпусу, в голову, в горло… С неуместной ревностью Андрей отметил, что в корпусе морской пехоты США тоже неплохо готовят людей. Проценко догнал беглеца, прыгнул ему на спину, как гепард… но, увы, мало каши ел в эту ночь, смог схватить только за ноги. Впрочем, и этого оказалось достаточно. Противник шлепнулся носом, клацнул челюстью, словно затвором. А Проценко уже оседлал его и теперь методичными ударами выколачивал дух. Генка гнался за женщиной – она визжала. А потом взметнулись полы плаща, со щелчком распрямилась ножка в полете… Генка успел увернуться и схлопотал не в челюсть, а в плечо. Шлепнулся на задницу, потрясенно вымолвив:
– Вот сука…
И тут Крикун навалился на нее сзади. Треснул кулаком по макушке, выбив желание сопротивляться, схватил за руки и вывернул – справился, в общем, с женщиной. Она висела на нем, тяжело дыша, уронив голову. Андрей подпрыгнул, весь заинтригованный, сдернул капюшон, рванул за слипшиеся волосы. Блондинка Рая – девчонка из «Парадизус Гольфо»! А ведь чувствовал, что должны остаться в отеле «сотрудники» разветвленной преступной организации… Но как она изменилась! Куда пропала кокетливая девчонка – смешливая, выставляющая напоказ свою округлую попку? Аспирантка, значит, одного из российских вузов? Ее лицо было серым от боли, испарина заливала глаза, гримаса матерой хищницы уродовала симпатичную мордашку.
– Ты знаешь ее? – насторожился Проценко.
– Минуточку, Леха, держи ее крепче, а вы, парни, помогите… – Он, спотыкаясь, побежал ко второй даме, перевернул ее. Отшатнулся, хотя прекрасно понимал, что увидит. У брюнетки Ады были выпучены глаза, открыт рот – никакой, ей-богу, сексуальной привлекательности. Две пули в груди – смерть, возможно, и не мгновенная, но с гарантией…
Он вернулся. Девушка вырывалась, но Крикун и Генка держали ее крепко.
– Рая, почему вы не на отдыхе? – вкрадчиво спросил он. – Неужели то, чем вы сейчас занимаетесь, приятнее, чем дефилировать в бикини по пляжу, восхищая окружающих?
– Да пошел ты… – выхаркнула женщина.
– Ты спал с ней? – поинтересовался Проценко.
– Нет…
– Ну и зря, – фыркнул Генка. – Женщина-огонь, в постели должна быть неподражаемой.
– Не убивайте ее! – подлетел мокрый, как половая тряпка, Джон – он бегал на улицу убедиться, что в машинах никого не осталось. – Выжила только она, я должен ее допросить… Эндрю, пожалуйста, попросите своих людей – если им, конечно, не сложно – пусть ее свяжут. После них столько веревок осталось…
Вязали женщину без азарта – никакого удовольствия воевать со слабым полом.
– Спасибо, – поблагодарил Джон, созерцая извивающееся на полу тело.
– Мужики! – спохватился Андрей. – Соберите все оружие и пулей на улицу. Возможно, гостей больше не будет, но вдруг еще кто пожалует? Займите позиции, и если увидите, что приближаются фары…
– Ну, точно охренел, – покрутил пальцем у виска Генка. – Там ураган, ты не заметил? Нас же унесет в страну Железного дровосека и безмозглого Страшилы.
– Разверните машины и сидите в них. Поройтесь там на предмет оружия и других интересных вещей – скажем, еды.
– Точно, – хлопнул себя по лбу Генка и первым унесся прочь.
– Вы уверены, что эта дама утолит ваше любопытство? – удивился Андрей, недоверчиво разглядывая хрипящую и изрыгающую проклятья женщину. – Что-то сомневаюсь я…
– Она должна, – пожал плечами Джон, – я возлагаю на нее надежды. Вы можете присутствовать, Эндрю, так и быть.
– Вы такой щедрый, – восхитился Андрей. – Собственно, мне безразлично, чего вы хотите от нее добиться… хотя, возможно, я лукавлю – неясное чувство мне подсказывает, что наши проблемы могут пересекаться.
– Давайте об этом поговорим позднее, хорошо? – Американец склонился над женщиной. – Послушайте, коллега, ваше положение крайне незавидное. Если вы ответите без запинки на интересующие меня вопросы…
– Шел бы ты к черту, мистер, – процедила Рая, стреляя глазами то в Джона, то в Андрея. – Думаешь, я такая глупая? Ты все равно меня убьешь.
– Ну, зачем так экстремально, – смутился Джон. – Мы с коллегами еще не решили. Возможно, вам оставят жизнь и отправят в Синг-Синг отбывать заслуженные четыреста лет. Только несколько вопросов, мэм. Переварите их, пожалуйста. Когда прибудет транспорт? Находится ли на борту Альваро Эскудер? Место прибытия, количество охраны, план проведения мероприятий по встрече и пусканию пыли в глаза высокому гостю…
– Пошел ты…
