Ведь в статье Жоржа Вы многое выбросили. Так и с «письмом» поступите так же. Тем более, что это не меняет содержание письма «мерзавцев».
Кстати, они правы только в 1) пункте. Жорж напутал и потерял полфразы, о чем и писал Вам, прося исправить и разъяснить.[837]
Остальное — чушь и наглая передержка. Жорж, я ему это, как и Вы, посоветую, должен написать коротко и «академически», но все-таки оставьте ему страничку, пожалуйста.
Конечно, хорошо, что и Адамович, не сговариваясь с Жоржем, слегка припечатал их.[838]
Теперь о моем втором отрывке. Он вчерне готов, но узнав, что телеграмма касалась не его, я отложила его для его же пользы.[839]Мне до нового, хотя бы и временного, улучшения Ж<оржа> очень трудно сосредоточиться, голова моя полна им.
Но все же возьмусь за него, как только смогу, и отошлю Вам заблаговременно. Будут ли в июньском номере мои стихи?[840] Мне сейчас даже кажется странным, что я могу писать стихи.
И еще вопрос — совершенно между нами. Я писала
Кончаю такое многословное и утомительное письмо — не только для Вас, но и для меня. Мне очень тяжело.
С самым сердечным приветом О<льге> А<ндреевне> и Вам.
И.О.
Адамовича верну после того, как прочтет Жорж.
113. Ирина Одоевцева — Роману Гулю. 3 июня 1956. Йер.
3-го июня 1956
Дорогой Роман Борисович,
Ну вот мне удалось показать Жоржу письмо рыжих мерзавцев, и он даже успел мне продиктовать черновик ответа им. Теперь он по моей рукописи «пройдется отточенными карандашами», и я еще раз все перепишу.
Думаю выслать Вам его ответ через два-три дня. Постараюсь, насколько это от меня зависит, не задерживать. Но если бы, не дай Бог, почему-либо ответ не поспел бы вовремя для очередного номера Н. Журнала, Жорж очень и очень просит и даже настаивает, чтобы в этом случае Вы бы не печатали и письма рыжих. Необходимо, чтобы письмо и ответ на него появились в одном номере Н. Журнала.
Ответ очень сдержанный, без извозчичьей истерики рыжих — вполне академический. Но разбивающий все их пункты.
Не такой безобразно-многословный, как «письмо», все же для него потребуется больше, чем одна страница, как мне сгоряча показалось.
Жоржу, как я и ждала, стало немного лучше, но писать сам он не может. Он еще раз настойчиво просит, чтобы письмо и ответ появились обязательно вместе. А то, говорит он — они меня обольют почем зря помоями, а через три месяца уже забудется все, исключая того, что меня облили помоями — и никаким ответом уже не смоешь помоев. Так, пожалуйста. Это его очень волнует. Ответьте ему, ему совсем не годится волноваться — давление скачет. И еще, будьте милым, напишите какую дозу витамина С принимает Ольга Андреевна. Я уже спрашивала Вас.
Ну, вот и кончается мое секретарство. С самыми сердечными приветами О<льге> А<ндреевне> и Вам от нас.
114. Ирина Одоевцева — Роману Гулю. 9 июня 1956. Йер.
9-го июня 1956
Дорогой Роман Борисович,
Ответ готов и улетит к Вам в понедельник. Хотела его отослать с этим письмом, но он из-за многочисленных исправлений стал неудобочитаемым, и я решила его переписать.
Ответ вышел шедевристо-блистательным. При элегантнейшей сдержанности — без всякого рукоприкладства. Уничтожает рыжих по пунктам. Вероятно, оцените и порадуетесь.
Размер приблизительно такой же, как и письмо Рыжих. Коротко никак нельзя было. А то выходит Жоржу оскорбление на страницах того же Н. Журнала, где Вы его прославили. Рыжие, конечно, хотят измордовать Жоржа побольнее, но вряд ли Вы хотите поддержать их в этом их «законном» желании.
Жорж еще раз настаивает, чтобы письмо рыжих и ответ появились обязательно вместе. Безразлично, в этом или в следующем номере. А также просит в его ответе ничего не пропускать и не изменять без его согласия. Впрочем, ответ благопристоен и академично-вежлив, вряд ли Вам в нем что-нибудь покажется резким или лишним.
Я вчера получила книги Струве и уже успела кое-что прочесть Жоржу (ему еще запрещено читать самому). Конечно, прежде всего «о себе и о тебе», т. е. о Вас и о нас.
Оценили по достоинству гнусные выпады и передержки о невозвращенчестве, Петрополисе и проч. [841] Каков мерзавец. Это все заслуживает отдельного и более серьезного мордобоя.
Жоржу немного лучше. Я же над ответом трудилась эти дни по 10 часов. Жду от Вас ответа и на это и на прежнее письмо.
С сердечным приветом В<ам> и О<льге> А<ндреевне>. Письмо прошу очень написать Ж<оржу> «настоящее». Он ведь большой ценитель Ваших писем.
Жорж говорит, что «недобросовестные утверждения» следовало бы заменить «необоснованными» [842] — из приличия и уважения к месту. Еще раз повторяет «обязательно вместе» и низко Вам кланяется.
115. Ирина Одоевцева — Роману Гулю. 11 июня 1956. Йер.
11 июня 1956. Понедельник.
Дорогой Роман Борисович,
Посылаю Вам ответ. Стоил он нам, а в особенности мне, немалого труда. Одна пере-пере-переписка его чего мне стоила!..
Покорнейшая просьба Жоржи ничего в нем не менять и не опускать.
