В 1-ом курсе лекций, рассматривая понятие состояния языка, Соссюр говорил: «Можно рассуждать о грамматической проблеме. Так, каждый может судить, соотносится ли avoir chanté с одним понятием» [Godel 1957: 55]. Вопрос Соссюра состоял в том, содержит ли вспомогательный глагол означаемое. Ответ на этот вопрос дал Э. Бюиссенс: «Знак не обязательно должен иметь смысл, но он должен обладать функцией. Рассмотрим, например, два выражения Il a regardé и Il est regardé. Они имеют разный смысл, но невозможно наделить собственным смыслом сегменты a и est. Они лишены смысла, хотя и выполняют важную функцию в сочетании с participe passé» [Buyssens 1960: 30]. То, что Бюиссенс назвал функцией, Соссюр называл значимостью. Значимость
Преимущественное внимание Женевской школы принципу линейности означает переориентацию от системно-структурного подхода, характерному для Соссюра, к функциональному. Представители этой школы ограничивали изучение синтагматики главным образом сферой синтаксиса. В современном языкознании наряду с синтаксической синтагматикой изучаются синтагматические отношения и других уровней: фонетическая, фонологическая, морфологическая, лексическая синтагматика.
Среди понятий, введенных в научный оборот Соссюром, учение о синтагме получило наиболее благоприятный отклик со стороны лингвистов. В то же время, в отличие от широкого понимания синтагмы в Женевской школе, большее распространение получило определение синтагмы в более узком смысле. Некоторые лингвисты употребляют термин «синтагма» в значении семантико-синтаксической единицы. Другие, например Н. Руве, пользуются словом «синтагма» для перевода англ. Noun Phrase и Verb Phrase [Ruwet 1967: 384]. Однако, надо заметить, что в генеративной грамматике символы NP, VP означают как синтаксические группы, так и составляющие фразы.
§ 4. Вопрос единиц языка и речи
В свое время Ф. де Соссюр сетовал на то, что «в области языка всегда довольствовались операциями над единицами, как следует не определенными» [Соссюр 1977: 143]. В середине 50-х гг. XX в. эти слова Соссюра почти буквально повторил Э. Сольберже: «...наука о языке находится в парадоксальном положении, не зная в точности, какими единицами она собственно оперирует» [Sollberger 1953: 45].
В лингвистике широкое распространение получило представление о слове как основной единице языка. Признавая, что слово «есть единица, неотступно представляющаяся нашему уму как нечто центральное в механизме языка» [Соссюр 1977: 143], Соссюр тем не менее отказывал ему в этом статусе. Причина в том, что слово не соответствует конкретной единице в определении Соссюра как единству означаемого и означающего. Так, произношение
Изучение рукописных источников «Курса» свидетельствует о том, что решение проблемы слова Соссюр искал в теории синтагматических и ассоциативных отношений. Так, в синтагмах
А. Сеше считал, что бессилие грамматистов дать определение слову, которым они постоянно пользуются, объясняется тем, что это понятие рассматривается только с точки зрения синтагматики [Sechehaye 1930]. Слово выступает в качестве единицы ассоциативного плана, точнее как минимальная единица, поскольку единицы более высокого порядка, чем слово, также входят в качестве членов в ассоциативные группы. Трудности выделения слова в качестве единицы побудили Балли заменить его понятием «синтаксическая молекула».
Точки зрения, сходной с Соссюром и Сеше, придерживался Р. Годель. Понятие слова, считал он, может стать более ясным, когда рассматривают отношения in absentia. В таком случае слово определяется как минимальная единица ассоциативного порядка. Членами ассоциативных отношений являются слова или группы слов, означаемое которых, как правило, объединяет лексическую значимость и одну или две грамматических значимостей. Грамматические значимости являются продуктом двух типов объединений, которые Годель называет классами слов и парадигмами. Они являются произвольными, поскольку не обязательно соответствуют определенным концептам, а определяются их оппозициями. Так, значимость генетива не одна и та же в латинском, греческом и немецком. Оппозиции, в свою очередь, проявляются в различных означающих, и эти различия являются всегда результатом временной эволюции. В латинском языке, например, значимость аблатива представлена слиянием прежде различимых значимостей (аблатив, инструментальный и частично локативный).
Большой вклад в разработку понятия единицы внес Фрей. Он ввел по образцу фонемы термин «монема». «Под монемой я понимаю любой знак, означающее которого далее не делимо, в то время как синтагма – это объединение, по крайней мере, двух монем в единицу высшего порядка» [Frei 1941: 51]. Эта проблематика получила дальнейшее развитие в работах Э. Сольберже [Sollberger 1953]. В лингвистической литературе ошибочно приписывается введение в научный оборот термина «монема» А. Мартине, который ввел это понятие в собственную терминологию и способствовал его распространению [Мартине 1963: 379].
У Соссюра мы не находим четкого определения «значения», а также его соотношения с понятием «значимости», которому он придавал очень большое значение. Рассмотрение этой сложной проблемы, начатое основателями Женевской школы, было продолжено их учениками и последователями. Близок пониманию Балли значимости и значения как виртуального и актуального А. Бюрже. Основываясь на общем явлении полисемии, присущей языку, он считает, что семантические варианты слова (например:
Хотя система значимостей отличается от языка к языку, перевод возможен: распределение значений между знаками различно, но значения всегда реализуются в определенном контексте. В приведенном примере один и тот же знак имеет два значения, а в таком языке, как английский, значения представлены двумя знаками:
Отмечая близость тезисов Балли и Бюрже, Р. Годель пишет: «Мы видим, что Бюрже, подобно Балли, располагая значение в речи, по- иному понимает отношение последнего к значимости, возможно, он близок к пониманию значения и значимости самим Соссюром...» Суммируя идеи Балли и Бюрже, Годель продолжает: «Таким образом, можно признать, что каждый из элементов, принадлежащих системе языка, в том числе фонемы, ударение и т. д., характеризуется значимостью. Значение, напротив, выступает в высказывании. Оно не вытекает единственным образом из значимостей, используемых для образования сообщения, т. е. означаемого фразы, а зависит также от ситуации, отношений между участниками акта коммуникации, их рода деятельности» [Godel 1966: 54 – 55]. По мнению Т. де Мауро [De Mauro 1972: 465], такая трактовка Годелем соотношения значения и означаемого близка ноологии Л. Прието [Prieto 1964].
Соссюр четко не разграничил «значимость» и «смысл»: «...значимость – элемент смысла, но важно не рассматривать смысл иначе как значимость» [Godel 1957: 236]. Годель ставит вопрос: как обозначить «элемент смысла», который не является значимостью, но который, тем не менее, может приобретать смысл в качестве значимости. Он полагает, что смысл в соссюровском представлении можно обозначить как «лексический признак» означаемого или как «лексическую значимость» члена системы [Godel 1981: 47].
Р. Амакер различает два вида значимостей: грамматические, составляющие ассоциативные ряды закрытого типа, и лексические, ряды которых бесконечны. Лексические значимости в психологическом и семантическом плане более важны. Он сравнивает их с абстрактной сетью, которая покрывает «материю, подлежащую