— Что? Почему отец?
— Ты тоже шуток не понимаешь? Вы умрете больными параноиками!
— Да… — вздохнул Сергей, — это точно. — Он сник, и его мысли потекли сами собой: «Господи! Это твой отец, во сне, чуть не сделал меня параноиком. Лучше бы ты убил меня вчера. Из милосердия! Себе во спасение! ради своей никчемной, бесполезной жизни. Чтобы ты не опасался. Чтобы я не ждал. Чтобы я не думал! Убей меня первым! Будь первым!»
— Нет, ну надо же! — не унимался Могилевский, продолжая стоять в створе окна в банном халате, — ты мне вчера твердил о работе! И что? Что я вижу: понедельник… полдень… он лежит…
Консультант аналитического отдела контрольно-аналитического управления Администрации Губернатора… лежит на диване! Добрый день, Сереженька!
Ни последующих слов Артура, ни его голоса, Сергей уже просто не слышал. Какая-то невидимая сила просто вытолкнула его из объятий дивана. Вытолкнула, но так и не обелила одурманенные мозги. Сергея от волнения стало тошнить:
— Господи!.. Господи!.. Я — труп! Я — труп… — волна тошноты подкатила к горлу. Не находя своих брюк Сергей нервно шарил руками в складках пледа. Заглянул под подушку, — Боже мой! Я — труп! Я — покойник!
— Для трупа, ты слишком бодро двигаешься… хотя и не уверенно! Послушай меня… Успокойся! Сегодня — воскресение! Вос-кре-се-ни-е!.. Вос-кре-се-ни-е! Все! Стоп!
Сергей, словно слепой, медленно ощупал кожаную поверхность дивана и, перебирая по нему трясущимися руками, сел на его край. Положил руки на колени, уронив в них свою взъерошенную голову.
Шатаясь, Сергей вышел от Артура и пошел по улице в сторону метро. В глаза било солнце, ослепительное и безжалостное; во рту все ссохлось. Навстречу бесконечным сплошным потоком шли люди, и надо было ловко маневрировать между ними, чтобы не столкнуться. Это давалось Сергею с трудом, что казалось, будто он идет по глубокому снегу. От снега тоже отражался яркий белый свет. Пульсирующие в глазах от этого белоснежного марева желтые пятна-круги мешали думать сосредоточено, создавая в мозгу зеркально-солнечные блики. Куда прутся все эти люди в воскресение, думал Сергей.
Восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера, Сергею случайно припомнились смутные обрывки последнего сновидения — вспомнился крупный китаец. Но, как только Сергей вспомнил китайца, разом вспомнился и весь сон — целиком — в самых мельчайших его подробностях. Особенно ясно представились слова странно-дурного Кун-Цзы о сбившемся естественном ходе вещей, и о помощи их природному течению. Сергей вспомнил про архетипы, но его мысли совершенно неожиданным образом перескочили, на какую-то древнюю Манвантарскую легенду, суть которой заключалась в том, что каждый человек беспрестанно находится в трех битвах. Человек может воображать себя в полном покое, но на самом деле он будет участвовать в трех битвах одновременно.
Первая битва — столкновение двух начал, битва между свободной волей и кармой, от участия в которой не может освободить человека никто и ничто.
Вторая битва происходит в пространстве, между тонкими энергиями и волнами хаоса. Человеческое воображение не может охватить действия этой битвы в пространственной Беспредельности. Человеческий ум понимает земные столкновения, но, человек не может, глядя в голубое небо, представить, что там, на небесах идет война, в которой бушуют мощные силы и вихри. Что «война Небесная» никогда не прекращается, что Борьба творческих сил Космоса с необузданными стихиями, или Проявленного Мира с Непроявленным Хаосом происходит всегда. Эволюция всего мироздания основывается на том, что Свет всегда борется с Тьмою, и Свет всегда побеждает.
Третья битва бушует вокруг человека — между бесплодными существами добра и зла. И в этой борьбе человек — добыча, одних и других, и даже в этом случае он не может представить ярость темных сил, пытающихся им овладеть.
Зацепив плечом какого-то встречного, Сергей оказался в реальности.
— Эй, ты… пидорас! — услышал Сергей в свой адрес, продолжая двигаться вперед. Сергей напряженно ждал какого-то действия со спины, но ничего не последовало. И тогда Сергей окончательно понял скрытый смысл Второй битвы, и то, что касается земных столкновений и ума человеческого. Вместе с этим испражнением чужого скудословия, в голове появилось несколько абсолютно не связанных между собой слов — «квас» и… «любовник».
С первым словом — все было понятно. Сергей решил, что вероятнее всего на его появлении сказалась жара и сухость во рту. Со вторым — наоборот, было совершенно ничего неясно, и это особенно огорчило Сергея.
«Любовник?.. — удивился Сергей. — Нет, мне не нужна любовница…», — Сергей отмел эту мысль. Но немного поразмыслив, Сергей неожиданно согласился, что любовница ему тоже не помешала бы. Правда, не сейчас. В этот момент, Сергею она не требовалась, ему было плохо, и конечно, не по причине сексуального неудовлетворения, а по вине алкогольной интоксикации.
Покрутив в голове слово — «любовница», Сергей, в конце концов, пожалел о ее отсутствии. После чего еще больше огорчился отсутствию в его жизни любимой женщины. Противно поморщившись и ощутив на языке токсичную горечь, Сергей согласился с тем, что в принципе, он одинаково хорошо относится и к тем и к другим, просто сложные физические и душевные ощущения придали этому слову невероятно- негативный подтекст. Словно он и есть любовница, возвращающаяся от любовника, истратившая физическое вожделение и страдание от разлуки, опустошенная и истрепанная. Совершенно неожиданно, Сергей представил себя состоящим в гомосексуальной связи с Артуром, уродливо скривился, отчего тошнотворное состояние только усилилось. Сергей шел прямо, опустив взгляд в ноги, ощущая головокружение от солнечного света. Он шел медленно и никуда не спешил. Спешить было некуда: он один, и его никто не ждет. Он шел сквозь людей, сощурив совсем невидящие глаза.
У самого метро Сергей заметил двух милиционеров стоящих у входа, и резко изменив направление, остановился у киоска с надписью «Шаверма». Уронив голову на грудь, Сергей сунул руки в карманы и нащупал шприц. Осторожно вынул его, еще раз украдкой огляделся и, выдавив содержимое наземь, бросил пустой шприц в стоящий рядом с киоском мусорный контейнер.
«Кажется, никто не заметил… — покрутил головой Сергей. — Вроде бы…»
— Молодец! — неожиданно услышал Сергей. Закрутил головой, поймав на себе хитрый взгляд повара-турка.
Наблюдая за Сергеем, загорелый, с мордой волнистого попугайчика человек сначала робко и бочком выглянул в витрину слева, потом справа, после чего, высунулся в широкое раздаточное окно наполовину и почтительно и одобрительно закивал:
— Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его!.. — крикнул он Сергею и провел сложенными лодочкой ладонями по лицу. — Ты, дорогой, правильный сделал выбор! В хадисе Пророка Мухаммеда сказано: «Харам — это не только вино, это то, что замутняет разум». В хадисе, — продолжал он, — сказано: «Все, что туманит рассудок, является спиртным напитком, а все спиртные напитки считаются запретным»… Воистину, Аллах — Велик!.. Наш Пророк Мухаммед сказал: «Когда мусульманин совершает Вудyг — моет руки, ему прощаются грехи, совершенные руками; когда моет лицо — грехи совершенные глазами; когда протирает голову — грехи совершенные ушами; когда моет ноги, то прощаются грехи, совершенные ногами при ходьбе». Покайся… и очистишь! Читай дуа, и будь прощен! Придай земле тяжелый наджаса… Всё, есть книга… жизнеописания Посланника Аллаха… Да благословит его Аллах и да приветствует!.. Мухаммада ибн Абдаллаха ибн Абд аль-Мутталиба ибн Хашима… — Турок безостановочно затараторил труднопроизносимые имена, как старик Хаттабыч какое-то заклинание. Сергей, внимательно посмотрел на мокрое пятно на асфальте, будто ожидал какой-нибудь химической реакции, вроде появления густого белого дыма или резкого ядовитого запаха, но так ничего не увидел, и не почувствовал.
Все, что Сергей знал о конфессии мусульман и о мусульманах в целом, что они делятся на суннитов и шиитов, поэтому глядя на тихо раскачивающегося «черножопанца», подумал:
«Это кто он?.. Суннит… или шиит?» — Сергей глядел на турка, который словно впал в транс:
— …ибн Сама ибн Нуха…
«Нyха!.. — пьяно обрадовался Сергей, услышав что-то знакомое. — Нуха!»
