должностных обязанностей, как служащих территориальных органов Администрации города, так и Администрации Губернатора.
Теперь, когда Сергей прикоснулся к другой новой стороне общественной жизни, государственной жизни его стали посещать мысли, которые прежде даже не рождались в его голове:
«Я пока не допущен к работе с секретами Правительства… с секретами Губернатора. Никогда прежде я не думал, что у Губернатора тоже есть государственные секреты, государственная тайна… Вроде бы не оборонное предприятие, не тракторный завод, который на случай войны… — по случаю перевода завода с мирного на военное время… — с мирных на военные рельсы, — может стать заводом по изготовлению оборонной продукции: танков, пушек, «самоходок», пулеметов и автоматов… Секреты Губернатора? Гостайны Губернатора? Что это… секреты от людей? Секреты от народа? Секреты государства — это пули для народа! Гостайны Губернатора — это танки от людей! Сплошные секреты секретов? Не секрет, что секрет…»
В целях повышения квалификации, Сергея принудили посещать курс лекций по дисциплинам государственного и муниципального управления — 360 часов. Настоятельно рекомендовали. В целях соответствия его требованиям, предъявляемым к квалифицированным специалистам, мал было переодеть Сергея в костюм и туфли, надо было научить его уму разуму. Научить его быть государственным специалистом, а не только специалистом по «железу» и «прогам». Лекции по таким дисциплинам, как «государственная и кадровая политика», «муниципальное право», «региональная экономика и управление», «теория управления», читали ведущие преподаватели Академии государственной службы. Сергей смотрел в распечатанный лист расписания занятий и искренне удивлялся:
— Надо же! В приставке почти к каждой фамилии преподавателя, той или иной учебной дисциплины, стоят буквенные сокращения:
«д. т.н.»…
«д. э.н.»…
«к. э.н.»…
«к. ю.н.»…
Просто какой-то императорский сан, черт возьми! — издевался Сергей. — Чувствую его кожей! Словно некое королевское величие исходит от этих букв и точек… от этих приставок-званий… как будто бы произносишь — «Ваше превосходительство» или «Ваше святейшество»… И вроде бы, так-то оно так, да только королевской козны у этих королей и принцев, иной раз даже на палку колбасы или курицу не хватает! Бойся боя часов: «бом»… «бом»… «бом»… Потому что с началом двенадцатого удара карета превращается в тыкву, кони — в мышей, а «ваше святейшество» — в обычного королевского звездочета!»
Сергей сидел в аудитории, слушал лекцию об организационных структурах управления, которую читал доктор экономических наук Рогаткин Натаниэль Иванович. Слушая нудное вещание о департаментизации структуры управления, Сергей вдумывался в читаемые профессором определения, стараясь что-нибудь разобрать. Многое из услышанных профессорских суждений казалось ему умным и точно выраженным — правильным и в то же время неожиданным. И даже та самая департаментизация, что в сущности, являлась группировкой схожих по однородности и функциональности работ и действий, — группировкой их исполнителей, осуществлению их организационного обособления, казалась ему повсеместной обычностью, но названное такими неожиданными необычными словами, превращалось во что-то гениальное, глобально-масштабное. Между тем, Сергей думал о том, что на соседней, с контрольно- аналитическим управлением двери, красовалась надпись — «Департамент промышленности, транспорта, связи и инноваций».
Казалось бы, ничего схожего между предполагаемыми сферами деятельности, и их исполнителями не просматривалось, а значит, объединения данных разнородных областей, просто быть не должно, если только… Если только руководитель такого управления или департамента, по сути, не являлся гением, размышлял Сергей. В то же самое время, и без очков видя, что гениальностью от действующего руководителя этого департамента далеко не пахло… Не исходило.
Это был грузный тяжело-дышащий тяжеловес, — близкий друг губернатора. Представлялось, что достаточно восьми ступеней лестничного марша ведущего к тяжелым дверям областного правительства, для того чтобы руководитель департамента промышленности, транспорта, связи и инноваций задохнулся на смерть. Но избежать трагедии помогали частые остановки. Добираясь до двадцать пятой ступени, — последней ступени, — грузный чиновник какое-то время стоял буквой «Г», пытаясь отдышаться. После чего он тяжело разгибался, и левая пола рубахи непременно вылезала из брюк. Сергей стоял на входе, смотрел на это действо — на подъем, на восхождение к «Олимпу»… на предательски вылезшую полу рубахи. Однажды начальник департамента промышленности заметил этот взгляд Сергея, и теперь при каждой встрече с ним всегда проверял, как там рубаха, в районе ширинки, за полами распахнутого грязно-серого пиджака.
Несмотря на неглубокий и краткий, ознакомительный характер этих занятий, Сергею было нисколько не скучно, а даже интересно. Увлекательно. Зарождающаяся респектабельность, и совершенно новое видение общественной деятельности в совокупности с изучением различных нормативных правовых актов и отдельных правовых норм, регулирующих вопросы гражданской государственной службы, превращала Сергея в уверенного профессионала, представителя государственной власти на своем месте. Выполняющего в этом качестве некоторые общегосударственные функции и несущего ответственность за это в первую очередь перед людьми, поставившими его на это место, а возможно, и перед всем честным народом.
Пока что Сергея не пугала эта ответственность, ответственность перед людьми. Словно она пока была в другом измерении, в почве, но ростки этой самой мысли о некоторой социальной ответственности уверенно пустили цепкие корешки в мозгу Сергея.
Жизнь должна была меняться. Она и менялась; вместе с изменениями сознания, приобретением новых знаний, обретая логическую законченность своего социального назначения. Но что-то все равно мешало. А что именно, пока Сергею не удавалось распознать.
Сергей сидел за столом кухни, в темноте. Свет, который с трудом освещал ее, был светом открытого холодильника. Приятный и неяркий. Такой свет создавал своего рода интимную обстановку. Тусклый интимный ночничок…
Холодильник был распахнут. Сбоку на холодильнике висела фотография… В бакалее «Old fashioned» виски «Jack Daniels».
«Олд фэшнд»… «Джек Дэниелс»… красивые названия, — думал Сергей. — Каждый раз, когда произносишь их, испытываешь какой-то импортный восторг и блаженство. — «Олд фэшнд»… «Джек Дэниелс»… Лед… ударяясь о стеклянные стенки, словно игральные кости, позвякивают кусочки льда… В бакалее виски. На дверце раскрытого холодильника фотография, — Сергей сидел за столом тускло освещенной кухни, уставившись в бокал. Он вспоминал последнее посещение ночного клуба, вспоминал пару из ночного клуба. А точнее, девушку. Было хорошо. Его дурманило… К комнате витал невесомый легкий дым. Запах древесной сыри источала тлеющая спираль от комаров «Masquitall». Универсальная защита. — Универсальная штучка… эта спираль!.. — думал Сергей, рассматривая ядовито-зеленую упаковку. — Экономичная и легкая в использовании. Не гаснет даже под действием легкого ветра… и действует непрерывно до восьми часов… в зависимости от погодных условий.
«Максимально удобная для использования в походах, на дача, на пикнике и водоемах», — написано на ее упаковке: «Используйте спираль только по назначению», — написано ниже.
Я делаю все правильно, — одобрительно думал Сергей, вертя в руках картонную укупорку. — Я делаю все, как написано: использую ее по назначению. Только в моей кухне комаров нет… Москитов — тем более… Просто, мне нравиться ее древесный запах. Мне он кажется древесным… На самом деле он может быть всем чем угодно. На самом деле, он может быть совершенно не древесным. Какая-нибудь «химия»: загустители, затвердители, кислоты, различные наполнители и ароматизаторы. Сейчас прочитаю… на упаковке, и если верить написанному, то дым при горении спирали содержит: красители и консерванты, отдушку и неизвестный мне — d-аллетрин. Содержит древесные опилки!
