разостлать между окнами большой, пушистый коверъ и поставить на него кресло. Когда прислуга удалилась, она съ посп?шностью с?ла въ кресло, скрестила маленькія ножки на скамейк? и приняла прежній холодный видъ. Можно было подумать, что посл? долгаго путешествія по пустын?, она попала въ оазисъ – съ такою непріязнею она смотр?ла на все ея окружающее.
Это впрочемъ не пом?шало ей посмотр?ться въ маленькое зеркальцо, вис?вшее на ст?н?, и зам?тивъ, что локоны очень растрепались, она сняла съ шеи кружевной шарфикъ и граціозно накинула его на свои роскошные волосы.
Тетушка Діаконусъ невольно смотр?ла на гордую нев?сту, такъ она была хороша и прекрасна. Теперь только она сознала, до какой степени она можетъ привязать къ себ? челов?ка, не смотря на свой надменный и гордый видъ.
Между т?мъ день клонился уже къ концу, вечерняя заря обливала розовымъ цв?томъ всю комнату, и пестрые цв?ты на ситцевыхъ занав?скахъ казались совершенно огненными піонами.
Генріэтта неподвижно лежала въ подушкахъ, она не позволила спустить сторъ и выразила желаніе, что-бъ по комнат? ходили безъ ст?сненія и громко разговаривали, иначе ей казалось, какъ будто ее считаютъ за умирающую. Въ ту минуту, какъ докторъ вышелъ изъ комнаты, чтобы принести книгу, тетушка Діаконусъ вошла съ подносомъ въ рукахъ, на которомъ симетрично стояли чашки съ душистымъ чаемъ. Все сіяло чистотою и опрятностью, начиная съ камчатной салфеточки на поднос?, и кончая кроткими чертами благороднаго лица старушки, стоявшей теперь передъ нев?стою, предлагая ей чашку чая и домашняго печенья.
– Домашнія вафли? – спросила Флора, слегка приподнимаясь, – сегодня утромъ запахъ печенаго и дымъ изъ кухонной трубы доходилъ до моего окна. Какъ это апетитно! Тотъ, кто такъ неспособенъ къ хозяйству какъ я, тотъ положительно не въ состояніи понять какъ д?лаются эти вкусныя вещи. Сколько терп?нія и сколько времени требуется для этого!
– Для меня время очень дорого, и потому я пріучила себя къ проворности, – отв?чала пожилая дама съ улыбкою. – Я очень быстро справляюсь съ своими домашними обязанностями и им?ю много свободныхъ часовъ, для того, что-бы читать вс? интересныя статьи газетъ и журналовъ.
– Это только для успокоенія своей сов?сти? – спросила Флора.
– Вовсе н?тъ, – возразила тетушка, – я не настолько ограниченна, какъ вы думаете, я серьезно знакомлюсь съ т?мъ, что д?лается вокругъ меня и стараюсь, по возможности, не отставать отъ духа времени.
Флора удивленными глазами посмотр?ла на старушку и даже разсердилась, что эта женщина, в?чно штопающая чулки и занимающаяся печеніемъ вафель вздумала заниматься умственнымъ развитіемъ. Какимъ образомъ пришла эта мысль въ голову вдов? пастора? Теперь она поняла чье вліяніе д?йствовало на Брука и д?лало его такимъ идеалистомъ [13].
Кети подошла къ тетушк? и взяла подносъ изъ ея рукъ, она боялась, что-бы сестра не обид?ла старушку какимъ нибудь неделикатнымъ зам?чаніемъ и потому сама принялась угощать ее чаемъ. Флора съ нетерп?ніемъ дергала свой носовой платокъ и отказалась отъ чая, извиняясь т?мъ, что еще слишкомъ взволнована и не въ состояніи проглотить ни одного глотка.
Однако пять минутъ спустя, молодая д?вушка увид?ла, какъ Флора вынула изъ кармана коробочку и принялась усердно глотать одну конфетку за другою. Этимъ она явно доказывала, что не желала принимать угощенія отъ хозяевъ этого дома и изб?гала им?ть съ ними какія бы то ни было сношенія. Кети зам?тила, что гордая нев?ста, переступивъ порогъ этого простенькаго жилища, лишилась самообладанія и притворнаго спокойствія, ей казалось, что настала минута, когда Флор? хот?лось наконецъ сбросить съ себя ненавистныя ц?пи.
Въ душ? молодой сестры шевельнулась боязнь, что-бы окончательное р?шеніе не последовало въ собственномъ дом? несчастнаго челов?ка.
Къ счастію тетушка не зам?тила непростительной выходки Флоры и вышла въ другую комнату, посл? того, какъ Кети съ благодарностью взяла съ подноса чашку чая.
Вечерняя заря постепенно бл?дн?ла, комната погрузилась въ полу-св?тъ и только посл?дніе лучи слабо осв?щали молодую даму возл? окна.
Больная становилась безпокойн?е; она нетерп?ливо дергала свое зеленое од?яло и видимо старалась сбросить его съ себя.
Кети посп?шно подошла къ постели и зам?нила шелковое од?яло б?лымъ пикейнымъ.
– Теперь отлично, – простонала Генріэтта, – не кладите его больше, а то я задохнусь подъ ядовитымъ шелкомъ. Бабушка такъ же фальшива какъ ея другъ медицинскій сов?тникъ. Я прибью его, если онъ еще разъ осм?лится трогать мою грудь. – Она привстала и взяла Кети за руку.
– Берегись его, и ты Брукъ, берегись бабушки и той, которая куритъ сигары и ?здитъ на б?шенныхъ лошадяхъ, потому что ты запретилъ ей это; она самая фальшивая.
– Вотъ такъ логика! – сказала Флора съ злобною улыбкою, прижимаясь къ мягкой спинк? кресла.
Необъяснимый страхъ почувствовала б?дная Кети, стоя у постели больной, она старалась не поднимать глазъ, чтобъ не смотр?ть на доктора, прислонившагося къ китайскимъ ширмамъ въ изголовьи кровати.
– Вспомни какъ было прежде, Брукъ! – продолжала Генріэтта. – Вспомни, какъ она н?сколько разъ въ день посылала къ теб? прислугу съ письмами и нетерп?ливо б?жала къ теб? на встр?чу, когда ты опаздывалъ на н?сколько секундъ! И какъ кр?пко и страстно обнимала тебя, точно боялась разстаться съ тобою.
Флора быстро вскочила съ м?ста, ея шелковое платье непріятно зашуршало, а лицо покрылось густымъ румянцемъ, какъ будто осв?щенное вечернею зарею.
– Дай ей пріемъ морфія! – крикнула она доктору. – Это припадокъ сумасшествія, а не лихорадочный бредъ, ей необходимо уснуть.
Брукъ подошелъ къ больной, далъ ей ложку лекарства и посмотр?лъ на Флору съ улыбкою, какъ бы удивляясь ея нев?жественному зам?чанію. Пламя, вспыхнувшее на его лиц? при посл?днихъ словахъ быстро исчезло и онъ опять принялъ свой спокойный и холодный видъ.
Флора снова опустилась въ кресло и устремила свой взоръ въ далекія окрестности.
– Ты, в?рно, думалъ тогда, что все это перем?нится? Не могъ даже допустить, чтобъ она была такъ легкомысленна! – продолжала Генріэтта, хватаясь об?ими руками за руку Кети.
У молодой д?вушки сердце облилось кровью, больная говорила о томъ, о чемъ никто не см?лъ заговорить; она посп?шно нагнулась и приложила свои холодныя руки къ разгаряченному лбу больной, какъ бы желая изм?нить мысли взволнованной сестры.
– Да, это осв?жаетъ! – простонала Генріэтта. – Вспомни, Брукъ, какъ Флора оттолкнула твою руку отъ моей головы! Тогда она была ужасно ревнива.
Въ эту минуту изъ оконной ниши раздался сдержанный см?хъ, но Генріэтта не слыхала его.
– Меня постоянно мучитъ мысль о томъ, что будетъ, – шептала больная, прижимая руки къ своей груди, – ты не будешь приходить къ намъ, сд?лаешься несчастнымъ челов?комъ, а она не пожал?етъ объ этомъ, осл?пленная своимъ тщеславіемъ. Она непрем?нно вырвется на свободу, теб? не удержать ее!
Кети невольно протянула руку къ больной, желая остановить ее, но Флора стояла уже возл? кровати и сказала повелительнымъ тономъ:
– Не м?шай ей, дай волю ея словамъ!
– Да, дайте мн? волю, – повторила Генріэтта, – кто-же теб? скажетъ правду, Брукъ, кром? меня? Кто остерегаетъ тебя? Смотри зорче за нею, а то эта кокетка улетитъ отъ тебя, она жаждетъ свободы.
