кармана перчатки. – Я сказала все, что хот?ла и между нами все кончено – я свободна…
– Потому что я отрицаю въ теб? талантъ, которымъ ты гордишься? – спросилъ онъ подавленнымъ голосомъ. Теперь негодованіе закип?ло въ его груди, все н?жное и мягкое въ выраженіи его лица моментально исчезло – онъ стоялъ передъ нею грозный и строгій, какъ неумолимый судья.
– Скажи мн?, за кого я сватался: за писательницу, или за Флору Монгольдъ? Когда ты отдала мн? свою руку, то хорошо знала, что я принадлежу къ числу т?хъ людей, которые желаютъ им?ть жену для себя и для тихаго семейнаго счастія, а не для того, что-бъ она, забывъ свои обязанности, восхищала св?тъ своимъ талантомъ и дарованіемъ. Поэтому ты тогда старалась д?лать все, что мн? пріятно, ты снизошла даже до того, что ходила въ кухню собственно-ручно ворочать горшки, чего я, конечно, не потребовалъ-бы отъ моей жены, составляющей всю мою гордость и все мое счастіе!
Сказавъ это, онъ тяжело перевелъ духъ, но не переставалъ упорно смотр?ть на красавицу, напрасно старавшуюся принять см?лую, гордую осанку.
– Я зорко сл?дилъ за вс?ми изм?неніями въ теб?, начиная со дня нашей помолвки, до только что посл?довавшей сцены, – началъ онъ опять. – Ты слишкомъ снисходительна къ своимъ слабостямъ, а между т?мъ непрем?нно хочешь стоять выше вс?хъ мелочей, хочешь им?ть первый голосъ въ д?лахъ женской эманципаціи и безразсудно защищаешь женскую свободу, требуя для нихъ права мужчинъ. А между т?мъ теб? ни разу не пришло въ голову подумать, какъ я смотрю на твои поступки, счастливъ-ли я или несчастливъ? Мы обручились съ тобою на всю жизнь, и отношенія наши не изм?нятся. Мн? часто говорили, что ты любишь играть съ мужскими сердцами и потомъ публично насм?халась надъ ними, но меня ты не проведешь, въ этомъ будь совершенно ув?рена. Я не возвращу теб? свободы, и не хочу изм?нить своему слову.
– Теб?-же стыдно, – воскликнула она съ жаромъ. – Неужели-же ты потащишь меня къ алтарю, когда я прямо въ глаза говорю теб?, что давно перестала любить тебя? Я даже съ трудомъ подавляю ненависть, которую питаю къ теб? въ эту минуту.
При этихъ словахъ Кети быстро выб?жала изъ комнаты, она не въ состояніи была смотр?ть въ лицо б?днаго доктора, получившаго такой смертельный ударъ.
ХІІІ.
Въ с?няхъ было уже темно, только изъ кухни мелькали посл?дніе отблески заходящаго солнца. Тетушка Діаконусъ стояла тамъ у окна и мыла чайную посуду; она ласково кивнула Кети, выраженіе ея лица было спокойно, ее не тревожило ни мал?йшіе предчувствіе о томъ, что происходило за дверью. Молодая д?вушка вздрогнула и проб?жала прямо въ садъ.
На двор? было очень св?жо, сильный в?теръ съ визгомъ дулъ съ р?чки прямо ей въ лицо и грудь, прикрытую только легкимъ, шелковымъ платьемъ.
Но Кети съ жадностью вдыхала въ себя этотъ св?жій воздухъ, и впечатлительная натура была сильно потрясена чужимъ горемъ; кровь кип?ла въ ея жилахъ отъ внутренняго негодованія и жгучимъ пламенемъ разливалась по ея мужественному лицу.
Она пережила тяжелыя минуты, какая непріятная сцена между двумя близкими лицами! А виновницей всему была ея сестра. Только пустое кокетство и тщеславіе могутъ позволять женщин? такъ необдуманно играть съ святымъ чувствомъ другаго и такъ легко разрывать, над?тыя на себя священныя узы.
Впрочемъ сегодня Флора ошиблась въ разсчет?, она встр?тила твердое сопротивленіе тамъ, гд?, по своему мн?нію, думала найти слабое, мягкое сердце, съ которымъ ей не трудно будетъ справиться. Но что онъ выиграетъ своей энергіею, ему все таки придется уступить.
Кети медленно взошла на мостъ и, перегнувшись черезъ перила, заглянула въ глубь.
Зеленоватая вода п?нистыми волнами протекала подъ ея ногами, съ шумомъ унося за собою в?тви и сучья деревьевъ, попадавшіеся ей на дорог?, а спокойный, бл?дный м?сяцъ ложился серебряной полосой на поверхности разъяренной воды, какъ бы желая успокоить ее своимъ присутствіемъ. Неужели такая-же буря клокотала въ сердц? челов?ка? Неужели любовь не ослаб?вала, при вид?, что ея идеалъ разбивался въ дребезги? Н?тъ, она могла уб?диться въ этомъ собственными глазами.
Какую страсть, какую силу заключала въ себ? любовь! Тетушка Діаконусъ еще недавно разсказывала, какъ однажды подъ тою-же кровлею молодая вдова перенесла вс? степени горя и отчаянія. А теперь, посл? столькихъ л?тъ, на томъ же м?ст? происходила новая сердечная борьба. Страхъ объялъ душу молодой д?вушки, она припомнила слова Генріэтты: – Кто вид?лъ Флору любящею, тотъ пойметъ, что мужчина скор?е согласится погибнуть, ч?мъ отказаться отъ нея! – Дрожь проб?гала по членамъ Кети и она сново поб?жала назадъ въ садъ.
Стемн?ло; красивый, зеленый л?съ тянулся теперь черной мрачной полосой, вспаханная земля казалась пустыней, на крыш? домика трещали флюгера, а в?тви серебристаго тополя и молодыхъ елей съ шумомъ ударялись о заборъ.
Кети робко обогнула уголъ дома; изъ окна комнаты, гд? лежала Генріэтта св?тился слабый огонь ночника, а въ сл?дующемъ окн? стоялъ докторъ, борьба все еще продолжалась, онъ попрежнему стоялъ гордо, непреклонно, съ поднятою рукою, точно онъ требовалъ молчанія. Что она могла сказать ему въ эту минуту, неужели она опять необдуманно коснулась до его докторскаго призванія?
Б?дная д?вушка чувствовала, какъ зубы ея стучали отъ внутренней тревоги, кром? того ею овлад?лъ сильный гн?въ, такъ что была минута, когда она желала вм?шаться въ разговоръ и силою принудить в?роломную сестру къ исполненію своего долга. Какая мысль! Но что сказалъ-бы онъ на это самовольное вм?шательство? А если онъ также холодно отстранитъ это третье лицо, какъ недавно сд?лалъ съ непрошенными голубыми цв?тами? – Тогда останется только живой сойти въ могилу.
Кети пошла дальше, холодная дрожь потрясала ея т?ло, и несмотря на кр?пкое сложеніе, ясный, св?тлый умъ и здоровые нервы, она ощущала необъяснимый страхъ, какъ бы боясь одиночества и злов?щаго шума р?чныхъ волнъ.
Она вид?ла, какъ передъ кухоннымъ окномъ сид?ла тетушка и чистила зелень на завтрашній об?дъ – р?зкій контрастъ съ возмутительною сценою въ спальн? больной! Безмятежное спокойствіе этой картины невольно манило къ себ? молодую д?вушку, но она не см?ла подойти, зная, что не съум?етъ скрыть своего волненія и возбужденнаго состоянія отъ ласковыхъ глазъ старушки.
Входная дверь была еще растворена, Кети тихонько пробралась черезъ темныя с?ни и вошла въ комнату тетушки. Она над?ялась, что въ этой уютной, теплой комнатк? волненіе ея успокоится и потому с?ла въ кресло возл? рабочаго столика, окруженнаго высокими лавровыми деревьями, нарцисами, фіялками и ландышами, распространяющими чудный ароматъ по всей комнат?; хорошенькая канарейка, собравшаяся уже на покой, сново встрепенулась и съ пискомъ скакала по своимъ жердочкамъ. Кети чувствовала теперь, что была не одна, но волненіе ея не уменьшалось, мрачныя мысли тревожили ея возбужденную головку.
Черезъ н?сколько минутъ въ комнату вошла тетушка, чтобы по обыкновенію поставить зажженную лампу на рабочій столъ доктора; зат?мъ она заперла ставни, опустила сторы, пом?шала горячіе уголья въ печк? и снова вышла не зам?тивъ молодой д?вушки, притаившейся за высокими растеніями. Ея тихіе шаги едва замерли за дверью, какъ въ корридор? раздались громкіе мужскіе шаги и въ комнату вошелъ докторъ.
Онъ на минуту остановился на порог? и съ глубокимъ вздохомъ провелъ рукою по лбу; Брукъ, конечно, не могъ подозр?вать, что въ комнат? сидитъ молодая д?вушка, въ смертельномъ страх? прижавшаяся теперь къ холодной каменной ст?н?. Ч?мъ кончилась борьба? Что происходитъ теперь въ его осирот?вшемъ сердц??
Онъ быстро прошелъ чрезъ комнату и приблизился къ своему письменному
