заблагоразсудится, но только что-бъ это не была жертва съ твоей стороны, потому что Нанни и моя горничная отлично ухаживаютъ за больною, и ты можешь оставить ее безъ всякаго опасенія, – сказала пожилая дама съ важностью.
– Какое намъ д?ло до причинъ, довольно того, что Кети выразила свое желаніе остаться у насъ, дорогая бабушка, – посп?шилъ сказать сов?тникъ, не спуская глазъ съ молодой д?вушки. – Я точно предчувствовалъ твое желаніе продлить визитъ у насъ и привезъ теб? такой великол?пный рояль, передъ которымъ нашъ инструментъ ничто иное, какъ разбитая шарманка.
– Но зач?мъ-же это, Морицъ, – вскричала молодая д?вушка съ испугомъ. – Боже меня сохрани оставить Дрезденъ, – онъ навсегда останется моею родиною, а зд?сь я только въ гостяхъ. Не могу-же я всюду возить съ собою рояль, вм?ст? съ багажемъ.
– Я над?юсь, что ты не всегда будешь считать Дрезденъ своею родиною, – отв?чалъ сов?тникъ съ легкимъ см?хомъ. – Завтра утромъ будетъ привезенъ рояль и поставленъ, до поры до времени, въ твою комнату.
Президентша захлопнула книжку и положила на нее свою б?лую руку.
– Ты изм?няешь этимъ наши планы, Морицъ, – сказала она медленно выпрямляясь, – хотя мн? и очень непріятно, но я сегодня-же напишу баронесс? Штейнеръ и попрошу ея отложить свой визитъ на н?которое время.
– Не понимаю, почему это нужно.
– Потому что намъ нельзя будетъ принять ее, какъ было предположено. Комната Кети предназначалась для гувернантки баронессы.
Сов?тникъ пожалъ плечами.
– Очень жаль, – сказалъ онъ, – но Кети, само собою разум?ется, останется въ своей комнат?.
Какимъ это образомъ сов?тникъ р?шился противор?чить президентш? и находилъ совершенно натуральнымъ, что баронесса Штейнеръ должна была уступить м?сто Кети; тогда какъ прежде онъ не жал?лъ никакихъ жертвъ, чтобъ съ достоинствомъ принимать у себя важныхъ гостей? Теперь онъ самъ чувствовалъ себя дворяниномъ, да еще богатымъ, им?ющимъ возможность пускать пыль въ глаза своимъ сотоварищамъ.
Пожилая дама съ неудовольствіемъ посмотр?ла на советника.
– Я сд?лаю нужныя распоряженія, – свазала она, направляясь къ двери; потомъ прибавила тихимъ голосомъ: – не могу сказать, что-бъ мое положеніе въ этомъ дом? было завидное.
– И это все изъ за меня! – вскричала Кети, д?лая н?сколько шаговъ впередъ. – Неужели-же, Морицъ, ты, д?йствительно, хочешь достигнуть, что-бъ я пом?шала прі?зду баронессы? Я не могу согласиться на это. Разв? у меня н?тъ своего угла? Какъ только прі?детъ г-жа Штейнеръ, я тотчасъ-же пере?ду на мельницу.
– Прошу тебя не говорить бол?е объ этомъ, Кети; я буду лично протестовать противъ твоего перем?щенія на мельницу, – возразила президентша съ холодною важностью. – Никто не можетъ упрекнуть меня въ гордости, но такихъ интимныхъ отношеній между виллою и мельницею я все таки не могу допустить, т?мъ бол?е, что это можетъ не понравиться моей строгой подруг? фонъ Штейнеръ. – Зат?мъ, кивнувъ головою, она обратилась къ сов?тнику: – ты найдешь меня въ голубой гостинной, когда захочешь представлять мн? своихъ друзей. – Съ этими словами она вышла.
Сов?тникъ спокойно ждалъ, пока не замретъ по корридору шелестъ шелковаго шлейфа и не послышится стукъ противоположной двери въ залу. Тогда онъ весело обернулся и засм?ялся.
– Вотъ теб? и урокъ, Кети! – сказалъ онъ. – Ты должна знать, что въ бархатныхъ лапкахъ часто кроятся очень острые когти. Эта старая кошка отлично ум?етъ царапаться. Однако теперь царствію ея скоро будетъ конецъ, она переживаетъ въ настоящую минуту тяжелое время. Съ отставкою Бера она теряетъ свое вліяніе при двор? и въ обществ?. – Сов?тникъ съ самодовольствомъ потеръ руки и продолжалъ: – прошу тебя, дорогая Кети, не отступать отъ своего слова. Ты бол?е, ч?мъ кто либо изъ нихъ, им?ешь право оставаться въ этомъ дом?, – не забывай этого!
Слова его были прерваны приходомъ слуги, доложившаго, что гости ожидаютъ сов?тника въ зал?. Морицъ посп?шилъ взять со стола свою шляпу и желалъ пригласить съ собою Кети, но она ловко вывернулась изъ подъ его руки и проскочила въ корридоръ. Вообще ее очень удивляла перем?на въ обращеніи съ нею сов?тника, – она еще живо помнила его смущеніе и холодный пріемъ, съ которымъ онъ ее встр?тилъ, а теперь онъ просто конфузилъ молодую д?вушку своею внимательностью и чрезм?рными ласками.
XV.
Между т?мъ въ дом? доктора тоже произошло н?которое перем?щеніе; комната, гд? лежала Генріэтта, приняла тотъ-же видъ, который им?ла вчера утромъ. Богатая мебель, принесенная изъ виллы была выставлена въ с?ни, гд? она стояла рядами; китайскія ширмы, фарфоровый умывальникъ и дорогія вазы тоже украшали темный входъ. Генріэтта вел?ла поставить въ комнату прежнюю простенькую мебель, съ большимъ акваріумомъ на одномъ стол? и своей кл?ткой на другомъ. Веселенькія птички то и д?ло вылетали изъ кл?тки, кружились надъ постелью больной, качались на в?ткахъ большихъ олеандръ и снова прилетали въ свой золоченный домикъ. Горничная президентши была отослана въ виллу и у кровати больной заняла м?сто добрая тетушка Діаконусъ; она все еще была въ коричневомъ шелковомъ платье, поверхъ котораго былъ повязанъ широкій коленкоровый передникъ.
Утренній визитъ какого-то посланнаго отъ двора и воскресный нарядъ тетушки сильно взволновали больную Генріэтту, которая не успокоилась до т?хъ поръ, пока самъ докторъ не объявилъ ей о происшедшей перем?н? въ его положеніи.
Въ сумерки Кети снова пришла нав?стить больную сестру и, молча, сид?ла у ея изголовья въ то время, какъ тетушка пошла сд?лать н?которыя распоряженія по хозяйству. На лиц? Генріэтты отражались радость и счастіе и, хотя она молчала, исполняя приказаніе доктора, но ей видимо хотелось высказать сестр? все, что у нея было на сердц?. Однако она не вытерп?ла и спросила, приподнимая голову съ подушекъ: – скажи, пожалуйста, гд?-же Флора?
– В?дь, ты знаешь, бабушка прислала сказать, что визиты такъ одол?ваютъ ихъ сегодня, что положительно н?тъ возможности вырваться изъ дома.
– Боже мой, ты говоришь мн? про бабушку! Богъ съ ней, я вовсе не желаю ее вид?ть, пускай ее сидитъ себ? съ гостями. Я спрашиваю про Флору! – возразила Генріэтта съ досадою. – Подумай только, что она должна теперь чувствовать! Какъ бы только Брукъ не зашелъ въ виллу на возвратномъ пути изъ города. – Зд?сь, передъ моими глазами, она должна предстать передъ нимъ и почувствовать все свое униженіе.
– Не волнуйся такъ, Генріэтта! – говорила Кети умоляющимъ голосомъ.
– Перестань, Кети, дай мн? высказаться! – сказала больная съ раздраженіемъ. – Я положительно не могу больше молчать, внутреннее волненіе душитъ меня и грозитъ разорвать всю мою грудь. – Она облокотилась на локоть и провела рукою по растрепавшимся, б?локурымъ волосамъ. – Помнишь, какъ Флора насм?халась надъ по?здкой Брука, когда его вызвали по телеграфу и ув?ряла, что онъ у?халъ на гулянье? Она даже подняла на см?хъ Морица, говорившаго, что Брукъ по?халъ на консультацію къ тяжело-больному. Н?тъ, если она и на кол?няхъ будетъ просить прощенія, то и тогда не заслужитъ полнаго забвенія своихъ дерзкихъ поступковъ. Мн? бы ужасно хот?лось заглянуть теперь въ ея душу! Неужели она способна будетъ гляд?ть ему прямо въ глаза?
Кети, молча, сид?ла, опустивъ глаза, точно чувствовала себя виноватою. Б?дная Генріэтта и не знала, что Флора никогда не встр?тится съ нимъ въ этомъ дом?, такъ какъ дала об?щаніе не ступать больше въ эту „ужасную хижину“. Она не знала тоже, что дорогой символъ брачнаго союза, это простенькое золотое колечко, давно лежало на дн? р?ки, если только волны не усп?ли унести
