сердито вскричала Флора.
– Понятно, что не только съ этимъ, дитя мое, – возразила президентша обиженнымъ тономъ. – Ты еще не знаешь, Флора, какія странныя вещи происходятъ на св?т?? Часъ тому назадъ ты не могла допустить той мысли, что Брукъ сд?ланъ лейбъ-медекомъ герцога.
– Пустые разговоры! Чего только не выдумаютъ эти придворные головы! Лейбъ-медикъ! И ты в?ришь этой сказк?, бабушка, и принимаешь поздравленіе? – сказала Флора, громко разсм?явшись.
– Можно подумать, что вы живете въ глухой провинціи и никогда не читаете газетъ, – вскричалъ сов?тникъ. – Вы р?шительно ничего не знаете, что въ св?т? д?лается, а я нарочно торопился скор?е прі?хать, радость не давала мн? покоя. Во вс?хъ газетахъ есть статьи объ удивительной операціи доктора Брука. Насл?дный принцъ сильно расшибъ голову, упавъ съ лошади, и никто, даже знаменитый профессоръ Г. не брался за операцію. Вотъ причина, почему на прошлой нед?л? его вызвали по телеграфу въ городь.
– И ты в?ришь, что это былъ твой фаворитъ Брукъ? – воскликнула Флора. Она попробовала улыбнуться, но губы ея окамен?ли и все лицо покрылось смертельною бл?дностью.
– Да, это былъ мой Брукъ, которымъ я горжусь! – возразилъ сов?тникъ съ живостью. – Впрочемъ онъ кром? того заставилъ говорить о себ? во вс?хъ ученыхъ кружкахъ своей новой брошюрой. Я просто не могу выразить своего восторга. Онъ открылъ совершенно новый способъ для операцій; н?тъ сомн?нія, что ему предстоитъ блестящяя будущность!
– Блаженъ кто в?руетъ! – сказала Флора задыхающимся голосомъ. Въ эту минуту она походила на игрока, ставившаго все свое остальное состояніе на одну карту. – Твои слова не могутъ уб?дить меня. Можетъ быть, д?ло идетъ объ однофамильц? Брука, а если н?тъ, то это ничто иное, какъ волшебная сказка. – При этихъ словахъ, сов?тникъ р?шительно потерялъ свое обычное хладнокровіе, онъ съ сердцемъ топнулъ ногою и отошелъ въ сторону. Между т?мъ президентша стояла возл? письменнаго стола и нетерп?ливо барабанила по немъ своими б?лыми пальцами. Глаза ея были обращены на Флору; она очень хорошо понимала, что въ ней происходило, и желала вывести внучку изъ неловкаго положенія.
– Твое упрямство ни къ чему не поведетъ, Флора, – сказала она; – въ конц? концовъ ты все таки должна будешь пов?рить. Хотя я и очень удивлена неожиданнымъ изв?стіемъ, но все таки не сомн?ваюсь бол?е въ его справедливости. Кром? того я уже вчера вечеромъ вид?ла на письменномъ стол? Брука орденъ Герцогскаго дома.
– И ты не могла сказать мн? этого раньше, бабушка, – вскричала Флора, какъ ужаленная. – Почему-же ты до сихъ поръ молчала?
– Почему я молчала? – повторила президентша и голова ея слегка закачалась отъ внутренной злобы. – Какъ ты дерзка! Неужели ты не помнишь, что вотъ уже н?сколько м?сяцевъ, какъ никто не см?етъ разговаривать съ тобой о доктор? и я тоже сочла за лучшее молчать…
– Однако мое поведеніе было совершенно въ твоемъ вкус?, бабушка.
– Прошу покорно! ты, в?роятно, заключаешь это изъ того, что я никогда не хот?ла вступать съ тобою въ споръ? – Ты всегда была ярою противницею Брука, и осуждала его строже вс?хъ его сотоварищей; нельзя было заступиться за него безъ того, что-бъ не вышло изъ этого сцены. Я думаю Морицъ и Генріэтта отлично это знаютъ. Да и теперь, вм?сто того, что-бъ радоваться, ты сердишься за его усп?хъ! – Президентша была разсержена до глубины души и потому на этотъ разъ изм?нила своимъ правиламъ и говорила очень р?зко.
Флора молчала, стоя спиной къ присутствующимъ, но по ея порывистому дыханію можно было заключить, что она сильно съ собой боролась.
– Скажи на милость, когда-же я могла вчера говорить съ тобою? – Вернувшись домой, ты показалась въ гостинную всего на пять минутъ. А въ дом? доктора я ни на минуту не оставалась съ тобою на-един?, да и, кром? того, б?дная обстановка его квартиры изм?нила расположеніе твоего духа: ты была въ сильномъ раздраженіи.
– Эта обстановка скор?е на тебя под?йствовала, ч?мъ на меня; зач?мъ преувеличивать?
При этихъ словахъ Кети взглянула на сестру, которая такъ безсов?стно лгала; въ ее ушахъ до сихъ поръ звучала еще насм?шка Флоры надъ несчастной „хижиной“.
– Съ тобою спорить не легко, я тебя хорошо знаю. Ты, хотя и знаешь, что не права, но ни въ чемъ не уступишь своему противнику! – сказала разсерженная президентша и нервнымъ движеніемъ оттолкнула листъ синей бумаги, прикрывавшій рукопись знаменитой статьи Флоры.
– А! Эта тетрадь опять воротилась съ своего странствованія? – спросила она, указывая на рукопись, при чемъ губы ея сложились въ язвительную улыбку, – сов?тую теб? бросить эту статью въ корзинку. Признаюсь, что эти в?чные отказы со стороны редакцій мн? просто невыносимы. Желала бы я вид?ть твою злость, если-бъ кто нибудь изъ насъ осм?лился высказать теб? свое мн?ніе на счетъ этой статьи; – Боже мой, мн? кажется ты не успокоилась бы ран?е пяти, шести нед?ль.
– Не сердись по напрасну, grand-maman, можетъ быть, ты жестоко ошибаешься въ моемъ дарованіи, – сказала Флора съ насм?шливой улыбкой. – Ты не въ дух?, потому что съ отставкою Бера теряешь вліятельный голосъ при двор?, а Брукъ ни за что не согласиться защищать твои интересы передъ нашими царствующими особами; однако я все таки не понимаю, почему ты именно на мн? вым?щаешь свое неудовольствіе? Я сочту за лучшее удалиться, пока въ дом? не водворится миръ и согласіе.
Съ этими словами она быстро собрала листы присланной рукописи и мгновенно исчезла за дверью своей уборной.
– Она неимов?рно эксцентрична, – сказала президентша со вздохомъ. – Это контрастъ ея покойной матери, которая была крайн? кроткая и добрая женщина… Мангольдъ испортилъ ее т?мъ, что слишкомъ рано далъ ей свободу и управленіе домомъ. Сколько разъ я говорила ему объ этомъ, но слова мои пропали даромъ. Ты хорошо знаешь, Морицъ, упрямство покойнаго Мангольда.
Между т?мъ Кети направилась къ двери, съ нам?реніемъ выйти изъ комнаты, но сов?тникъ нагналъ ея и взялъ за руку.
– Почему ты такая бл?дная, Кети, такая серьезная и молчаливая? – спросилъ онъ. – Я боюсь, что вчерашнее происшествіе произвело на тебя тяжелое впечатл?ніе, здорова-ли ты?
– Вотъ уже н?сколько дней, какъ Кети изм?нилась въ лиц? и похуд?ла, – живо зам?тила президентша; – я подозр?ваю, что она скучаетъ по своей родин?. Не удивляйся, этому Морицъ; Кети привыкла къ тихой, скромной, домашней жизни, гд? вс? ее обожаютъ и рабол?пно вертятся вокругъ богатой пріемной дочери. А мы, при всемъ желаніи, не можемъ ей этого доставить; наша жизнь принадлежитъ св?ту, мы заняты церемонными пріемами важныхъ гостей, между которыми она, невольно теряется, – не правда-ли дитя мое? – спросила президентша покровительственнымъ тономъ, проводя рукою по волнистымъ волосамъ молодой д?вушки.
– Къ сожал?нію, я не могу согласиться съ вами, – возразила Кети твердымъ голосомъ и освобождая свою голову изъ подъ руки пожилой дамы. – Дома никто не ухаживаетъ за мною, а напротивъ того, меня воспитываютъ довольно строго; теперь-же, съ полученіемъ богатаго насл?дства, положеніе мое въ дом? будетъ еще трудн?е. Не могу тоже сказать, что-бъ ваша св?тская жизнь была мн? совершенно чужда. Первый министръ города всегда пос?щаетъ нашъ домашній кружокъ, гд? собираются знаменитые профессора и друзья доктора. Музыкальныя св?тила тоже часто бываютъ у насъ, и я съ восторгомъ слушаю, какъ они играютъ на моемъ плохенькомъ инструмент?, – сказала Кети, слегка улыбнувшись и посмотр?въ на президентшу. – Тоску по родин? я никогда не испытываю, когда знаю, что я гд? нибудь полезна и нужна. Не пугайся, Морицъ, я хочу просить у тебя позволенія остаться зд?сь еще на н?которое время, – въ виду настоящей бол?зни Генріэтты, – добавила она, обращаясь къ сов?тнику.
– Боже мой! я самъ хот?лъ просить тебя остаться, – вскричалъ онъ съ такимъ жаромъ, что удивилъ даже молодую д?вушку.
Президентша снова стояла у стола и задумчиво перелистывала какую-то книгу, точно она ничего не слыхала, что говорилось въ комнат?.
– Само собой разум?ется, что ты можешь остаться у насъ, сколько теб?
