роскошь и богатство расточительнаго сов?тника фонъ Ремера.
Можетъ быть, сегодня въ первый разъ утренній св?тъ проникалъ съ такою свободою въ аристократическіе покои виллы: вс? ставни были отперты, вс? сторы подняты, ничто не м?шало ему безпрекословно пос?тить вс? комнаты, не исключая даже и великол?пной спальни, съ пунцовыми шелковыми драпировками и съ р?зною, покрытою кружевами кроватью, на высокой эстрад?.
Золотые лучи его им?ли полное право отражаться въ брильянтахъ, все еще украшавшихъ пышные локоны президентши, за которой тяжело волочился желтый штофный [17] шлейфъ, когда она шатаясь проходила по длинному ряду комнатъ, съ ужасомъ поглядывая на изломанную мебель и разбитыя статуи.
Тюлевый шарфъ, всегда такъ тщательно скрывавшій нижнюю часть ея подбородка, теперь развязался и выставилъ на показъ морщинистую, костлявую шею. Да, старость брала свое, ей было уже много л?тъ, но дряхлая голова ея была еще способна исключительно думать о томъ: – кто будетъ насл?дникомъ Морица?
Сама она не им?ла ни мал?йшаго права на имущество внезапно погибшаго, ей не принадлежала даже кровать, на которой она спала, ни посуда, изъ которой она ?ла. Ей было хорошо изв?стно, что у сов?тника не было родственниковъ того же имени, онъ только изр?дка говорилъ объ одной б?дной сестр? своей покойной матери, которой иногда посылалъ денежное вспомоществованіе. Возможно- ли, что-бъ эта женщина сд?лалась его насл?дницею? Подобная мысль ужасала пожилую даму. Неужели жена какого нибудь писаря, ничтожная б?лошвейка должна была захватить все громадное богатство сов?тника, а президентша Урахъ, привыкшая къ роскоши, комфорту, блестящимъ экипажамъ, изысканнымъ об?дамъ и ливрейной прислуг?, принуждена будетъ снова вызвать на св?тъ Божій старую, полинялую мебель, давно поставленную на чердакъ, и пом?ститься въ небольшой квартирк?, безъ конюшни и безъ богатой обстановки, потому что она и ея об? внучки не были близкими родственниками милліонера Ремера, умершаго безъ зав?щанія.
Мужчины, прі?хавшіе на пиршество д?вичника, сид?ли у президентши далеко за полночь, и хотя никто изъ нихъ не касался этого щекотливаго вопроса, но т?мъ не мен?е все таки слышались мимолетныя зам?чанія о тяжелыхъ посл?дствіяхъ, неизб?жныхъ посл? такой ужасной катастрофы, такъ какъ сов?тникъ вс? свои документы, книги и ц?нные билеты хранилъ въ башн?, а вс? знали, что отъ пожара не уц?л?ла ни одна бумажка. Положимъ даже, что весь наличный капиталъ безсл?дно пропалъ, но в?дь пожилой дам? оставалась еще земля, оц?ненная въ н?сколько сотъ тысячъ; подъ кр?пкими, каменными сводами хранилось не мало серебра, въ конюшняхъ стояли дорогіе кони, въ дом? богатая мебель и картины знаменит?йшихъ мастеровъ. Всего этого было совершенно достаточно, чтобы обезпечить жизнь избалованной старушки и упрочить за нею существованіе, полное роскоши и богатства, если-бы она въ состояніи была доказать, что м?щанская кровь сов?тника течетъ тоже и въ ея жилахъ.
Словоохотливые гости не забывали тоже говорить о внучк? мельника, лежавшей теперь на верху въ Генріэттиной комнат?; каждый зналъ, что все ея состояніе хранилось опекуномъ въ башн?, за кр?пкими ст?нками жел?знаго шкафа.
Президентша такъ предалась отчаянію и горю, что почти не обращала вниманія на эти разговоры: какое ей было д?ло до денегъ мельника? Между т?мъ Флора, не смотря на хладнокровіе съ которымъ она относилась къ потрясающему событію, съ злобнымъ чувствомъ перечисляла вс? случайности, которымъ подвергалась младшая сестра, посл? потери вс?хъ денежныхъ документовъ.
На ея красивомъ лиц? отражалась злость, когда она, въ десятомъ часу утра, спускалась съ л?стницы бельэтажа. Она, вс?ми прославляемая, вс?ми уважаемая красавица, умъ и здравыя сужденія которой такъ высоко всегда ц?нились, должна была теперь унижать свое достоинство и играть жалкую роль лишней въ комнат? больной.
Возл? кровати, на которой лежала Кети, сид?ла еле живая Генріэтта, съ поджатыми подъ себя ногами и новая сестра милосердія – тетушка Діаконусъ. Впрочемъ старушка волею- неволею должна была искать уб?жища въ вилл?, потому что въ ея уютномъ домик? отъ сильнаго взрыва провалились вс? трубы, на ст?нахъ образовались трещины, изъ оконъ выпали рамы и вс? двери сорвались съ петлей. Подруга тетушки, недавно къ ней пере?хавшая, перебралась вм?ст? съ кухаркою на мельницу къ Сусанн?, а къ разрушенному домику были приставлены два сторожа.
Кром? тетушки и Генріэтты, у изголовья больной пом?стился еще докторъ, такъ что для Флоры не нашлось свободнаго м?ста въ комнат?. Да и гордой красавиц? непріятно было смотр?ть на поведеніе старухи, которая такъ ужасно безпокоилась о безопасной ран? на Кетиномъ лбу, точно это было самое важное посл?дствіе случившагося несчастія. Докторъ тоже озабоченно смотр?лъ на больную и поминутно вставалъ, чтобы м?нять компрессъ на ея лбу. У Флоры не хватало терп?нія хладнокровно смотр?ть, какими н?жностями и заботами окружали эту коренастую д?вушку съ кр?пкими нервами и здоровымъ т?лосложеніемъ простаго дровос?ка.
Утомившись неумолкаемой болтовней и р?шивъ, что сегодня ей не съ к?мъ серьезно поговорить, прекрасная нев?ста въ сильномъ раздраженіи спустилась въ нижній этажъ, над?ясь отдохнуть тамъ въ своей уединенной комнат?.
Снявъ воздушный, тюлевый нарядъ, она облачилась въ б?лый кашемировый капотъ греческаго фасона и прилегла отдохнуть на красную отоманку.
Бывшій рабочій кабинетъ Флоры находился теперь въ плачевномъ состояніи: черный, р?зной столъ стоялъ въ углу пустой и запыленный, почти вс? книги были сняты съ полокъ и лежали въ большихъ ящикахъ, нагроможденныхъ посреди комнаты, на полу валялись черные и б?лые куски мрамора – осколки статуй и бюстовъ, и все это осв?щалось слабымъ огнемъ едва мерцавшей лампы, съ чернымъ, закопт?вшимъ стекломъ.
Впрочемъ Флора не долго оставалась одна и съ первыми проблесками наступившаго дня послала въ бель этажъ и приказала просить къ себ? доктора. Услышавъ его твердые шаги, громко раздававшіеся по корридору, она торопливымъ движеніемъ поправила мелкіе локончики, упрямо торчащіе изъ подъ кружевъ утренняго чепца, еще глубже прижала бл?дное, взволнованное лицо къ краснымъ, шелковымъ подушкамъ и установила сверкавшіе глаза на дверь, черезъ которую онъ долженъ былъ войдти.
При появленіи Брука, молодая женщина невольно привстала, потому что ее испугало суровое выраженіе его лица; ей даже показалось, что къ ней вошелъ незнакомый мужчина.
– Я очень дурно себя чувствую, Лео, – сказала она тихимъ голосомъ, не сводя глазъ съ его лица. – У меня сильный жаръ; можетъ быть это посл?дствіе испуга, во всякомъ случа? скверно и то, что я промочила ноги, это развило во мн? лихорадку.
Во время того, какъ Флора говорила, докторъ пытливо посмотр?лъ на ея черты, и при этомъ взгляд? вся кровь ея бурно закип?ла.
– Берегись, Брукъ! – продолжала она сдержаннымъ голосомъ, но грудь ея высоко поднималась отъ порывистаго дыханія и на мраморно-б?ломъ лбу показались дв? глубокія морщинки.
– Вотъ уже н?сколько м?сяцевъ, какъ я терп?ливо переношу одиночество, уб?дившись, что для тебя н?тъ ничего на св?т? дороже твоей практики. Я предвижу даже и то, что и на будущее время участь моя не изм?нится; но это нисколько не пугаетъ меня: – такая преданность своему призванію возвышаетъ въ моихъ глазахъ челов?ка, имя котораго я буду носить! Но я р?шительно протестую противъ всякаго пренебреженія, когда я сама нуждаюсь въ твоей медицинской помощи. Безспорно, мы вс? потерп?ли отъ ужасной катастрофы, но на мою долю пришлась еще тяжелая обязанность поддерживать полусумасшедшую бабушку и безпомощную Генріэтту, а это не легко! А между т?мъ теб? и въ голову не пришло спросить меня, какъ под?йствовало на меня это несчастіе?
– Я не спросилъ тебя потому, что знаю до какой степени у тебя кр?пки нервы и что каждое душевное потрясеніе контролируется у тебя разсудкомъ. Мн? достаточно было одного взгляда, чтобы уб?диться, какъ мало ты физически пострадала.
Флора съ ужасомъ слушала его слова; хотя Брукъ наружно и старался быть
