- Макс, что правда, ему Андрюша в чай нассал?
- Этот может.
- Прикольно, такой он гандон, допрыгался!- И посмеиваясь ушел. Сыч работал через его голову, снять он его не мог. И постоянно чувствовал угрозу удара в спину.
Надо как-то тоже пошутить над ним перед освобождением, но как? Вспомнилась мне история про одного человека, который сыграл на предрассудках. Был ученый-гуманист, который критиковал римскую католическую церковь, всячески издевался и поносил Папу римского. Вот его инквизиция поймала:
- Ты еретик, сейчас мы тебя сожжем!
- Блять, пожалуйста, не надо меня жечь!- Жить-то хочется.
- Тогда пойдешь служить Папе римскому. Папа тебя простит, если ты будешь у него личным шнырем в знак раскаяния.
Ученый согласился и десять лет служил. Убирал за ним кровать, помогал ему по службе, какие-то мелкие просьбы выполнял. Полностью втерся в доверие и потом раз, через десять лет он пропал. Ищут, нигде нет. Тут появляется от него записка.
“Дорогой Папа, я же говорил что не верю во все эти сказки, что ты общаешься с Богом! Если ты напрямую говоришь с ним, если ты его наместник, то почему же он тебе не сказал ничего? Что я все эти десять лет ссал тебе в святую воду, ходил по твоим простыням ногами, что я гасил все ваши святые книги? Это же католическая ложь! И мой поступок это прекрасно продемонстрировал!”
Его так и не нашли. Думаю, вот таким методом и надо поступить.
Башню рвет!
Эти две недели последние я уже не чувствовал, что сижу! Испытывал даже какую-то тоску оттого, что скоро освобождаюсь! Не думал, что это может быть, но, тем не менее, я с трудом представлял, что можно находиться не на зоне. Что можно идти куда хочешь, можно делать что хочешь, что можно есть все, что хочешь, можно говорить все, что хочешь! Как это может быть?!
Иду как-то из штаба, подписывал там документы для того, что бы освободиться. Иду, а это уже самый конец декабря, двадцатые числа, падает снег, целая куча уборщиков с лопатами бегают, снег носят. Опять строят горку в центре зоны, развешивают гирлянды. Эти кирпичные здания бараков вкупе с белым снегом, гирляндами и копошащимися людьми напоминает мне кадры из какого то рождественского американского фильма, которые я смотрел с семьей в детстве. Только не хватает музыки “Дингл-белл, дингл-белл”. Прикольно вообще, даже зона – не зона уже, а большой праздник.
Вот ложусь я на шконарь опять читать книжку и думаю. Вот освобожусь я, как же я буду читать книги? На воле же, кроме чтения книг, еще придется лазить в интернете, придется ходить в магазин, готовить себе еду, может быть придется как-то зарабатывать себе деньги. Главное придется с девушками общаться, а это же с девушкой поговори, встреться, погуляй, сексом займись. Это же все время, которое будет отнято от чтения книг! Как это на воле я буду читать книги? Я столько всего не смогу прочитать! Поделился этими мыслями с SS, он на меня смотрит и говорит:
- Ты что, вообще ебнулся напоследок?
- Нет, ну так-то, по сути, правильно? Это я в принципе ж говорю...
И тут понимаю что мысли лезут совершенно безумные уже! Сожалеть о том, что не смогу столько читать – вообще странно. Книги – это такой же наркотик, как и героин, как и чифир, как и бухло, как и игры – они тоже затягивают. Но всех книг прочитать невозможно, нельзя даже прочитать одну десятую всех книг! Мало того, если всю эту мудрость суметь постичь, то станешь совершенно безвольным. Что чем больше знаний – тем сложнее представление о мире, а чем сложнее представление о мире тем запутаннее тебе все кажется и тем яснее ты понимаешь, что ничего не можешь изменить. Теряется тяга к действию. Я это начинаю понимать и вдруг думаю, а нафига я столько читал-то? Может быть, я сделал себе только хуже – в детстве же все было проще. Сейчас все миропонимание усложнилось, я уже не уверен, что хватит сил что- то изменить. Понятно, что буду бороться, но хватит ли сил? Знания убивают веру в Победу. Вообще знания убивают веру. Но, с другой стороны, я должен верить, и я буду верить.
В который раз обсудили с SS, что мне делать – создавать жесткую НС-организацию, или вступать в какую ни будь существующую? SS обещал написать книгу про такую организацию. Мы с ним разработали сценарий этой книжки, тезисный план накидали. Сидеть ему еще, если получится уйти по УДО, то два года. За два года, надеюсь, книжку он напишет.
Думаю надо на последок с таджиком поговорить. Как же я на воле это смогу сделать? А тут вот он, лежит на соседнем шконаре, глупый и смешной. Что-то я ему сказал перед сном, и он как пошел разговаривать, про Точкистон рассказывать, про то, как плов с гашышом готовить, про то, как манты готовить, как барана печь, еще что то. Я лежу, слушаю, и у меня такое ощущение, что сейчас пробьет двенадцать часов, Новый год, и все таджики опять перестанут разговаривать, негры перестанут разговаривать, они опять станут такими же какими и были. То есть сейчас они могут со мной разговаривать. “Макс, привет, дай чая на замутку...”, но пройдет буквально несколько дней – и они опять станут для меня дикими папуасами. Интересное чувство, рассказал и об этом SS.
- Макс у тебя башню капитально рвет перед освобождением! Завязывай с пиковыми перед сном базарить!
- Да, есть такое немножко.- Смеюсь.
За неделю до освобождения я договорился с Пушкиным, что он принесет мне березовый брусок. На память о себе сделаю на барак ложку деревянную. Он мне сначала не поверил:
- Какую ложку ты выстругаешь?
- Обычную, из дерева!
- Умеешь, что ли?
- Конечно, умею! Руки-то золотые!
Поспорили. Приволок он мне палку, я взял столовый ножечек – с круглым концом, которым Ключ готовил жратву. Тупой – только масло мазать. Хотя его и нет. Заточил шкуркой и сел перед телевизором строгать. Убил на это, наверное, часа три, натер руку. Инструмент не удобный, но, тем не менее, ложку выстрогал. Взял шкурку, прошкурил все, вырезал руну на черенке, получилось прикольно. Тут же прибежал
