Он схватил Хорта за ошейник и прислушался – в мертвой тишине отчетливо слышались звуки чьих-то осторожных шагов. Человек шел очень медленно, часто останавливаясь, но, в конце концов, видимо добрался до своего «жилища» – Денис услышал, как тихо звякнуло что-то из темноты, потом послышался шорох. Денис обернулся, но Чалого уже не было – рэкс словно растворился в темноте. Денис быстро вскочил с лавки и замер, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь во мраке. Тут из угла раздался лязг, и на рельсы что-то с грохотом упало. Потом снова все стихло, и Денис услышал из темноты тихий то ли стон, то ли плач.
– Не надо, пожалуйста, не надо, – заикаясь, умолял кто-то невидимый, и Денис побежал в ту сторону. Хорт обогнал его, скрылся за колоннами, и уже гавкал негромко, приводя найденного им человека в еще больший ужас.
– Да не бойся ты так, не тронем мы тебя, – пытался успокоить его материализовавшийся из темноты Чалый. Человек, было, успокоился, но, увидев приближающегося Дениса, застонал вновь:
– Нет, нет, – бормотал он, пытаясь отползти в угол.
Глаза привыкли к сумраку, и Денис, наконец, смог разглядеть того, кому посчастливилось выжить в том аду, в который превратился город. Перед ними на полу прикрываясь тряпьем, будто щитом, сидел тощий бледный заросший, как леший, неопределенного возраста человек. Хорт подбежал к нему, желая познакомиться, но человек вздрогнул и быстро пополз назад. Денис оттащил пса в сторону, заставил сидеть на месте, и снова вернулся.
– Вставай, поговорим. – Чалый протянул человеку руку, но тот сам поднялся на ноги, вжался в стену и, осмотрев своих «гостей» тревожно спросил:
– А вы кто?
– Люди, если это тебя успокоит. Обычные люди, а не те… ну, ты сам понял.
– Правда? – в голосе человека послышались нотки надежды, и даже радости.
– Правда, правда, не бойся. Я Александр, это Денис, это, – Чалый показал себе за спину, – Хорт. Там, с той стороны еще один человек – Сергей, он сейчас подойдет. Выходи уже, мы тебя не тронем.
Услышав свое имя, Хорт подбежал к человеку, поднял голову и приветственно замахал хвостом. Человек осторожно погладил его и вдруг торопливо, заикаясь и постоянно запинаясь, заговорил:
– Какое счастье, я уж думал, что никогда больше людей не увижу. Тут только они кругом, не люди, не знаю, кто это, и еще те, черные. Их тучи, они везде. Я – Олег, – наконец, назвал человек свое имя и сделал несколько шагов вперед.
– Вот и отлично, – Чалый отступил назад, давая Олегу пройти. Они вернулись к колоннам, человек уселся на одну из лавок, Чалый и Денис стояли перед ним.
– Вы не представляете, что тут было. Ад, огонь, земля уходила из-под ног. Я зашел в метро, когда все началось. Сразу давка, паника, крики, люди бежали, кто куда. Я упал, ударился головой, отключился. Потом очнулся, попытался выйти, но там везде пожары, провалы, из них дым валит, дома рушатся. Пришлось вернуться сюда, здесь все было тихо, я остался.
– Так ты один выжил, а еще люди? Неужели, больше никого не было? – сразу вспомнил Денис первые часы после начала катастрофы, – Почему… – он не договорил, Олег перебил его:
– Здесь было много людей, очень много. Еще ходили поезда, они привозили и увозили людей. Но скоро движение прекратилось, свет погас, а один поезд так до сих пор и стоит в тоннеле, вон там, – рассказчик слабо махнул рукой, указывая куда-то в сторону. – Нас собралось очень много, мы стояли наверху, вон там, где обвалился потолок, и ждали, когда кто-нибудь придет нас спасать.
– Долго ждали? – в словах Чалого прозвучала плохо замаскированная издевка, но Олег ее словно не слышал и вдохновенно продолжал.
– Да, долго. Прошло несколько часов, наступила ночь, телефоны давно не работали, но никто не торопился нам на помощь. Исчезли даже машины на улицах, я видел, как люди бросают их и куда-то уходят пешком. И понемногу все, кто ждал здесь помощи, стали расходиться, кто-то умер от ран – мы хоронили их потом, когда стало понятно, что случилось что-то ужасное, и мы обречены здесь на верную гибель. Нас осталось человек десять не больше, когда пришли они. Кто-то подумал, что это люди, и бросился им навстречу, но те убили их, и пошли дальше. Эти, которые не люди, появлялись часто, и я заметил, что они очень странно ведут себя здесь, словно боятся нарушить какую-то границу, за которой их ждет смерть. Но это было еще не так страшно, – Олег оглядел внимательно слушавших его людей, и, еще больше заикаясь, продолжил:
– Были еще и те, которых не разглядеть, они приносят холод и тьму. Я встретился однажды с такой, с таким… – говоривший запнулся, но сразу продолжил:
– Они еще страшнее тех, первых, страшнее муравьев. Я вижу и тех и других, и могу убежать, спрятаться. А от них не убежишь. Потом началась зима – я понял это только по тому, что стало очень холодно, но на землю не упало ни одной снежинки. Их не пускал этот туман – он пришел вместе с теми, с белыми глазами. Муравьи появились после того, как немного потеплело. А какой сейчас месяц? – Олег даже приподнялся, с нетерпением ожидая ответа.
– Начало мая. Прошло больше полугода после катастрофы. Ты должен Бога благодарить за то, что он тебе вторую жизнь подарил. Чем ты жил тут все это время?
Чалый без сожаления смотрел на Олега, и Денис догадывался, в чем причина. Пока выживший говорил, Денис постоянно вспоминал тот день, когда все случилось, свой страх, свою растерянность и даже панику. И сейчас видел, что разница между ним и Олегом была в том, что он не стал дожидаться чьей-то помощи, а в первый же миг со всех ног побежал из рушащегося города. А Олег почему-то решил, что его жизнь представляет ценность еще для кого-то, кроме него самого, и ждал появления спасателей. Но спасло его настоящее чудо – этот несчастный оказался в нужном месте в нужное время, и тем самым сберег свою шкуру. И даже дожил до того момента, когда до него, наконец, добрались настоящие, живые люди.
– Сначала мне удалось определить границы, за которые не могут переступать эти существа. Это произошло очень быстро, в первые несколько дней. Потом, когда нас было еще много, мы обчистили все ларьки, которые находились в безопасных местах, и перетаскали сюда все, что можно есть и пить. Но не все были так осторожны, как я – кого-то убили, кто-то ушел и больше не вернулся. Так я остался один на этой огромной пустой станции. Постепенно закончились все запасы, и мне пришлось одному выбираться на поверхность и даже исследовать тоннели. Через один я прошел до соседней станции, но там было много погибших, и больше я туда не ходил. Тогда я пошел в другую сторону, добрался до другой станции. Здесь под землей столько тоннелей и путей, что я однажды заблудился! – с восторгом поделился своими впечатлениями Олег, и, откашлявшись, продолжил:
– Там рядом с выходом из метро мне тоже удалось кое-то раздобыть, потом я набрел на одну из частных конюшен. Мне крупно повезло – там были большие запасы овса, я таскал его сюда, как мышь в нору, и ел эти чертовы зерна всю зиму.
– А лошади? Куда они делись? – спросил Денис, но Олег лишь пожал плечами:
– Не знаю, я их не видел. Наверное, убежали куда-то. Там никого не было – ни людей, ни животных. Не было собак, кошек, птиц – пропали все, остались только они, и скоро у них появилось оружие. Один из этих не людей застрелил моего последнего соседа, и мне пришлось похоронить его.
– Где? – коротко спросил Чалый каким-то подозрительно бесцветным тусклым голосом, и Денис невольно вздрогнул, вспомнив расстрелянный мертвый блокпост.
– В том поезде, где же еще. Я не мог копать им могилы, мы просто сложили всех – кто сразу умер от ран или был убит позже там, в надежде, что найдутся их родные и захотят похоронить их по-человечески. Что я мог сделать? – Олег съежился и снова чуть не заплакал.
– Ну, да, ну да, – Чалый отвернулся, а Олег, косясь на его спину, продолжал:
– Я по нескольку дней не выходил на поверхность, выбирался только за тем, чтобы найти что-нибудь, что может гореть. Если мне это удавалось, то я разводил костер, и мог согреть воду. Тут, недалеко, прорвался водопровод и очень долго из земли бил высокий фонтан. Потом фонтан превратился в ручей, но он не пересох и сейчас, я хожу туда за водой. Вот и все, я больше ничего не знаю. – Олег замолчал, потом то ли всхлипнул, то ли вздохнул и снова жалобно спросил:
– Вы меня правда не убьете? – и уставился с надеждой, на Чалого.
Тот долго молчал, словно не слышал вопроса, все смотрел в ту сторону, где стоял в тоннеле полный мертвецов поезд, потом вздрогнул и резко повернулся:
