— Но наверняка какая-нибудь догадка у тебя имеется.
— Ничего у меня нет — так, глупость…
— Возможно, всех просто эвакуировали, — говорит Кова, — а нас предупредить не сумели, потому что и знать не знали, что мы находимся там, в замке.
Все разом поворачивают головы в сторону Ковы, и в течение нескольких секунд никто не произносит ни слова.
— А с чего это кому-то понадобилось эвакуировать народ? — спрашивает Уго, первым нарушая молчание.
— Ну не знаю… — отвечает Кова, — может, какое-нибудь заражение, или радиация, или…
— Но ведь здесь поблизости нет ни одной атомной станции, — говорит Ампаро.
— Зато есть мусоросжигающий завод, — говорит Ньевес.
— Точно! И совсем близко отсюда, — говорит Марибель. — Когда-то еще экологи протестовали, когда его строили… я по телевизору видела, обратила внимание на сообщение, потому что… хорошо помнила, как мы сюда ездили.
— Да, мусоросжигающий завод… Это вполне может быть причиной, там ведь сжигают всякого рода отходы, и могло случиться… — говорит Хинес. — Но и в такой версии как-то не все складывается — нас бы тоже непременно оповестили. Замок хорошо виден с шоссе, окна были освещены, и, кроме того, стояли наши машины.
— Да, — говорит Ампаро, — но если все делалось очень спешно, до такой степени спешно, что люди умчались отсюда в мгновение ока, в буквальном смысле с набитыми ртами… могло случиться, что никто просто не успел добраться до замка.
— А по мне, так тревога была ложной, — говорит Ньевес. — Что-то я не замечаю никаких угрожающих признаков.
— Не действует электроаппаратура, — говорит Уго, — это объективная данность.
— А все остальное на нынешний момент — досужие домыслы, и не более того, — подводит итог Хинес. — Что нам делать дальше? Думаю, идти в ущелье.
— Да, ты прав, — поддерживает его Ибаньес, — нельзя делать выводов, пока мы не сопоставим достаточное количество фактов. Этому учат законы статистики: нелепо всерьез толковать о том, что по всей стране прошла какая-то эвакуация, только потому, что мы не видели никого… на площади в один квадратный километр.
— Какое счастье, что и среди нас есть умные люди, — говорит Ампаро. — Исправить положение они не способны, зато… все, что они изрекают, так красиво звучит!
— А вот я кое-что здесь нашел. — Хинес снова поднимает баллончик, который он какое-то время назад поставил на пол.
— Я уже видел. Газовая лампа.
— А мне показалось, это маленький примус.
— Но там трещина на колпачке.
— На каком еще колпачке?
— Ну на этой белой штуке — она из стекловолокна, надевается на горелку…
— Надеюсь, она и так будет работать, даже с трещиной, — говорит Хинес, перебивая тех, кто разом пожелал высказать свое мнение на этот счет. — Гореть она, конечно, будет слабее, но главное, чтобы вообще работала. Нам она может очень даже пригодиться.
— А ты думаешь, она загорится?
— Надо попробовать. Судя по весу, она почти полная — сразу чувствуется, что внутри что-то есть, и… если загорится фитиль… загорится и все остальное. Электричество тут ни при чем.
— И что, мы ее потащим с собой?
— Я считаю, — Уго вздохом показывает свое полное безразличие к этой теме, — ежели он ее понесет, спорить тут не о чем.
— Ну ты даешь! — Ампаро несколько раз выразительно хлопает его по щеке.
— Я нашел еще кое-что…
Все взгляды устремляются к Хинесу. Сделанная им многозначительная пауза, а также гримаса, которую он состроил, наводят на мысль, что вторая его находка гораздо важнее первой.
— Я нашел велосипед… Правда, он в ужасном состоянии, — спешит он добавить, заметив огонек надежды в глазах у некоторых. — Тормоза… И колеса придется подкачать. Но думаю, пользоваться им будет можно.
— Где ты его откопал? — спрашивает Уго. — Я ведь тоже побродил вокруг дома, но и намека на сарай не обнаружил.
— Он лежал в щели под домом, накрытый брезентом.
— Там, где дрова?
— Да, именно там. Дом такой маленький, что им приходится хранить некоторые вещи снаружи. Там же я и лампу нашел.
— Надо попытаться зажечь лампу, — говорит Ампаро.
— Ну это сейчас не самое важное, — возражает Ибаньес, — куда важнее решить, что мы будем делать с велосипедом.
— Кто-нибудь мог бы отправиться на велосипеде в Сомонтано.
— Это-то понятно, но вот кто?
— Кто-нибудь из тех, кто здесь без пары, — неожиданно говорит Кова, когда все остальные в нерешительности смолкли, — я имею в виду…
Все уставились на Кову, всех поразила категоричность ее тона. Она смотрит Уго прямо в глаза, но очень скоро опять становится такой же замкнутой и не уверенной в себе, как и прежде.
— И уж конечно это не будет женщина, — говорит Ампаро. — По крайней мере я на нем ехать не собираюсь. Дорога часто идет вверх, и очень даже круто, а потом, это очень и очень далеко… И еще я могу заблудиться. Позавчера я добралась до замка только потому, что мне указывал дорогу вот он, — добавляет она, кивая головой в сторону Ибаньеса.
— Вчера, ты хотела сказать.
— Да, разумеется… Такое впечатление, будто уже целый век прошел.
— Давайте думать… — говорит Хинес. — Оба мнения вполне разумны. Такую поездку никак не назовешь веселой прогулкой, тем более на этом велосипеде. Что касается первого… если большинство сочтет…
— Не беспокойтесь, я прекрасно понимаю, о ком речь, — говорит Ибаньес. — Не надо было изучать логику, чтобы вычислить, что я единственный, кто отвечает сразу двум условиям.
— Никто не говорит, что ты должен безропотно соглашаться, — возражает ему Хинес. — Надо выработать общее решение… так или иначе, но мы попадем в Сомонтано; просто на велосипеде кто-то доберется туда немного раньше и вернется за нами на какой-нибудь машине.
— Но остальные-то в любом случае пойдут пешком…
— Ну а как же еще, посуди сам? — горячится Уго. — Все равно надо туда двигаться. А если с велосипедистом что-нибудь случится? А если он улизнет с деньгами?
— С какими еще деньгами?
— Ему же придется заплатить за такси или за любую другую машину, которую удастся нанять…
— У меня с собой «Золотая виза», — говорит Ибаньес, — потом вы со мной рассчитаетесь.
— Как ни крути, он потратит какое-то время на поиски помощи… Не исключено, мы и сами уже успеем дойти.
— Как же, успеем! Подумай: как бы медленно велосипед ни ехал, это все-таки велосипед…
— А если в Сомонтано…
Ньевес начала было формулировать свой вопрос, но запнулась. И взгляд ее и гримаса выражали напряжение, словно поток мыслей сделался столь напористым, что закупорил все естественные выходы.
— Что — «если в Сомонтано»? — допытывается Ампаро.
— Ну, я имею в виду… а если и оттуда всех эвакуировали?