— Есть проблемы, мисс Бёрджес? — раздался голос у неё за спиной.
Она поворачивается и обнаруживает, топчущегося на месте, Марко позади неё, с блокнотом в руке и выглядевшего весьма обеспокоенно.
— О, Марко, вот ты где, — говорит Тара. — Что-то не так с Чандрешом.
Они уже начинает привлекать заинтересованные взгляды толпы. Марко берет Чандреша под руку и увлекает в тихий уголок, вставая спиной ко двору, чтобы обеспечить хотя бы видимость уединенности.
— И давно он в таком состоянии? — спрашивает Марко у Тары, стараясь помочь Чандрешу держаться на ногах как можно тверже.
— Нет, но он впал в это состояние совершенно неожиданно, — ответила она. — Я волнуюсь, как бы он не упал в обморок.
— Уверен, что ничего страшного, — говорит ей Марко. — Возможно, сказался жар от костра. Я разберусь с этим, мисс Бёрджес. Здесь не о чем Вам беспокоится. — Тара хмурит брови, не желая уходить. — Ничего страшного, — настойчиво повторяет Марко.
Чандреш смотрит на землю, будто потерял что-то, и похоже совсем не улавливал суть разговора.
— Если ты настаиваешь, — сдалась Тара.
— Он находится в очень надежных руках, мисс Бёрджес, — заверяет её Марко, и прежде чем она успевает повернуться и возразить хотя бы словом, они с Чандрешом растворяются в толпе.
— Вот ты где, — говорит Лейни, появляясь у сестры из-за плеча. — Я везде тебя ищу. Ты видела зажжение огня? Ну разве не впечатляет?
— Так и есть, — отвечает Тара, продолжая вглядываться в толпу.
— В чем дело? — спрашивает Лейни. — Что-нибудь случилось?
— Как много тебе известно о помощнике Чандреша? — спрашивает вместо ответа Тара.
— О Марко? Да не очень много, — говорит Лейни. — Он работает на Чандреша вот уже несколько лет и специализируется в области бухгалтерского учета. До этого, полагаю, он был вроде ученого. По правде сказать, я не очень знаю, что он изучал. Или где. Юноша не особенно разговорчив. А почему ты спрашиваешь? Ищешь еще одного темноволосого и красивого, чтобы завоевать и покорить его сердце?
Тара смеется, несмотря на своё смятение.
— Нет, ничего подобного. Просто любопытство. — Она берет сестру под руку. — Давай пойдем и поищем еще тайн, которые можно будет тут же исследовать.
Рука об руку они идут к толпе, кружащей вокруг пылающего костра, многие из которой всё еще по- прежнему на него смотрят, загипнотизированные танцем белого пламени.
В этом шатре, возвышающемся высоко над тобой, есть люди. Акробаты, гимнасты на трапеции, воздушные гимнасты. Они освещены десятками круглых фонарей, висящих под куполом шатра, словно планеты или звезды.
Внизу нет страховочных сетей. Ты смотришь это представление с опасной точки, прямо под исполнителями и между вами ничего нет.
Девушки в покрытых перьями костюмах вращаются на разных высотах и управляют лентами, на которых висят. Марионетки, управляющие своими нитями.
Обычные стулья с ножками и спинками используются в качестве трапеций.
Круглые шары, напоминающие птичьи клетки, поднимаются и опускаются, в то время как гимнасты перемещаются во внутрь и обратно, стоят на вершине и висят внизу, держась за решетку.
В центре шатра находится мужчина в смокинге, подвязанный за одну ногу серебряным шнуром, руки сцеплены за спиной. Он начинает двигаться, очень медленно. Его руки вытягиваются в стороны, сначала одна, потом другая, до тех пор, пока не свисают ниже головы. Он начинает вращаться. Все быстрее и быстрее, пока не сливается в одно пятно на конце веревки.
Внезапно, он останавливается и летит вниз. Зрители выныривают из-под него, оставляя пустым голый, жесткий грунт.
Ты не в силах смотреть. Ты не можешь отвести взгляд.
Потом он останавливается на уровне глаз толпы. Его держит серебряный шнурок, который сейчас кажется бесконечным. Цилиндр на голове, руки по бокам. Когда толпа восстанавливает самообладание, он поднимает руку в перчатке и снимает шляпу.
Изгибаясь, он выполняет эффектный перевернутый поклон.
Толкование
Бэйли проводит весь день, желая, чтобы солнце поскорее село, но оно не поддается и движется по небу в своем обычном ритме, о котором Бэйли никогда раньше не задумывался, но который сегодня находит слишком медленным. Он почти хотел, чтобы это был школьный день, что бы было чем занять эти часы. Юноша подумывает о том, чтобы вздремнуть, но он слишком взволнован появлением цирка, чтобы спать.
Обед проходит так же, как и месяцами ранее, лишь мать пытается вести вежливую беседу, да Каролина иногда вздыхает.
Его мать упоминает цирк, вернее, наплыв людей, который вызовет его появление. Бэйли ждет, что наступит тишина, но к нему поворачивается Каролина.
— Бэйли, нашим желанием было то, что ты должен был проникнуть в цирк в прошлый раз, не так ли? — в ее тоне слышится любопытство и легкость, как будто она, действительно, не помнит было ли это на самом деле.
— Что, днём? — спрашивает мать.
Каролина слега кивает.
— Да, — говорит тихо Бэйли, желая, чтобы натянутая тишина вернулась.
— Бэйли, — говорит мать, произнося его имя разочарованно-предупредительным тоном. Бэйли не знает, в чем же его вина, будучи обязанным исполнить Желание, а не тем, кто сам вызвался, но Каролина заговорила раньше, чем он успел возразить.
— О, он этого не сделал, — говорит она, словно сейчас она четко вспоминает этот эпизод. Бэйли лишь пожимает плечами.
— Что ж, надеюсь, это так, — говорит мать.
Тишина воцаряется вновь и Бэйли гадает, чем же по своей сути является ночь. Он думает, будет лучше постоять у ворот, подождать, если потребуется, когда сгустятся сумерки. В ногах под столом чувствуется нетерпение и думает, как скоро сможет сбежать.
Кажется, что уборка со стола занимает годы, вечность, чтобы помочь матери с посудой. Каролина исчезает в своей комнате, а отец берет газету.
— Куда это ты собрался? — спрашивает мать, когда он натягивает шарф.
— В цирк, — говорит Бэйли.
— Только не допоздна, — говорит она. — У тебя много работы.
— Хорошо, — говорит Бэйли с облегчением, что она не указала точного времени возвращения, а ограничилась обычным «не допоздна».
— Сестру с собой возьми, — добавляет она.
Только лишь потому, что из дома не было возможности выйти, чтобы мать не увидела, остановился ли он возле комнаты Каролины или нет, Бэйли стучит в полуприкрытую дверь.
— Убирайся, — говорит сестра.
— Я иду в цирк, если хочешь, пойдем со мной, — говорит Бэйли унылым голосом. Он уже знает, каким будет ее ответ.
— Нет, — говорит она, что также предсказуемо, как и обеденная тишина. — Как это по-детски, — добавляет Каролина, бросая на него презрительный взгляд.
Ни слова не говоря, Бэйли уходит, позволяя ветру захлопнуть дверь у себя за спиной. Солнце только
