Поппета и Виджет стоят у ворот цирка, подальше от билетной кассы, несмотря на то, что ручеек из посетителей почти иссяк в столь поздний час. Наполненный звездами туннель уже убрали, заменив его одной полосатой занавесью. Часы позади них бьют три раза. Виджет жует покрытый шоколадом поп- корн.
— Фто ты ему фкафала? — спрашивает он с набитым ртом.
— Постаралась все объяснить, как смогла, — говорит Поппета. — Думаю, я провела аналогию с тортом.
— Что ж, это должно сработать, — говорит Виджет. — Кому ж не понравится аналогия с тортом?
— Не уверена, что смогла донести мысль правильно. Мне показалось, что он был расстроен, когда я попросила его не приходить сегодня, если он не хочет уезжать с нами. Я не знала, что еще сказать, только старалась, чтобы он понял, насколько это было важно, — Поппета вздыхает, прислонившись к железной ограде, — И я поцеловала его, — добавляет она.
— Знаю, — говорит Виджет.
Поппета смотрит на него, лицо становится таким же красным, как и волосы.
— Я не хотел, — говорит Виджет, пожимая плечами. — Ты совсем ничего не умеешь скрывать. Тебе следует больше тренироваться, если ты не хочешь, чтобы я мог это видеть. Разве Селия тебя этому не учила?
— Почему твое умение видеть становиться лучше, а мое лишь хуже? — спрашивает Поппета.
— Везение?
Поппета закатывает глаза.
— Ты разговаривал с Селией? — спрашивает она.
— Да. Я сказал ей, что Бэйли должен пойти с нами. Все, что она ответила, это то, что не будет этому препятствовать.
— Хорошо, хоть что-то.
— Она расстроена, — говорит Виджет, встряхивая коробку с поп-корном. — Она ничего мне не сказала и едва слушала меня, когда я пытался объяснить, чего мы хотим. Я бы мог сказать, что бы хотим завести летающего бегемота в качестве домашней зверюшки, и она бы сказала, что с этим нет проблем. Но ведь Бэйли идет с нами не только ради удовольствия, так?
— Я не знаю, — говорит Поппета.
— А что ты знаешь?
Поппета смотрит вверх на ночное небо. Темные облака закрывают большинство звезд, но несколько из них, мягко сверкающих, все-таки видно.
— Помнишь, когда мы были у Звездочета, я видела что-то яркое, но не смогла сказать что?
Виджет кивает.
— Это был внутренний двор. Весь внутренний двор, а не только костер. Яркий, обжигающий и горячий. Потом… Не знаю, как это произошло, но там был Бэйли. В этом я уверена.
— И это скоро случится? — спрашивает Виджет.
— Очень скоро, мне кажется.
— Мы должны похитить его?
— Я серьезно, Видж.
— Нет, правда. Мы можем это сделать. Мы можем проникнуть в его дом, ударить его чем-нибудь тяжелым и перетащить его сюда незаметно, насколько это возможно. Мы можем поддерживать его, а люди будут думать, что он напился. Прежде, чем он очухается, он уже будет в поезде и у него не будет выбора. Быстро и безболезненно. Ну, безболезненно для нас. За исключением чего-то тяжелого для него, конечно.
— Не думаю, что это хорошая идея, Видж, — говорит Поппета.
— Ой, да брось ты, будет весело, — говорит Виджет.
— Я так не думаю. Мне кажется, что мы сделали все, что было в наших силах и теперь нам остается только ждать.
— Уверена в этом? — спрашивает Виджет.
— Нет, — тихо говорит Поппета.
Через некоторое время Виджет уходит в поисках, чего бы еще съесть, а Поппета остается ждать у ворот одна, время от времени оглядываясь через плечо, чтобы проверить который час на часах позади нее.
Перекресток II
Пурпурный цвет ярости и красный цвет судеб
Это особенная ночь Хэллоуина холодная и ясная. Шумная толпа укутана в теплые пальто и шарфы. На многих надеты маски, лица теряются за овалами черных, серебристых и белых цветов.
Освещение в цирке тусклее, чем обычно. И, кажется, что тени выползают из каждого угла.
Чандреш Кристоф Лефевр входит в цирк без предварительного уведомления. Он берет серебряную маску из корзины у ворот и прикладывает её к лицу. Билетерша в кассе даже не узнает его, когда тот полностью оплачивает входной билет.
Он бродит по цирку словно лунатик.
Человек в сером костюме не носит маски. Он идет неторопливо, спокойной, почти ленивой походкой. У него нет определенной цели, он просто бродит от шатра к шатру. В какие-то он заходит, другие проходит мимо. Он покупает чашку чая и остается во дворе, наблюдая некоторое время за костром, пока не решает двинуться обратно бродить между шатрами.
Он никогда прежде не посещал цирк, и, кажется, он наслаждается происходящим вокруг.
Чандреш повторяет за ним каждое движение, останавливаясь одновременно с ним. Преследует его от шатра к шатру, и наблюдает за тем, как он расплачивается за чай во дворе. Он смотрит человеку в сером костюме под ноги, в поисках его тени, однако, ему все время мешает то и дело меняющееся освещение.
Никто, кроме Чандреша, не уделяют ему никакого внимания. Прохожие даже не смотрят на него, не обращая внимания ни на его рост, ни на старомодный костюм, ни на цилиндр. Даже девушка, которая продает ему чай, едва взглянула на него, быстро повернувшись уже к другому покупателю. Он скользит по цирку словно тень. Он держит в руках трость с серебряным набалдашником, но не пользуется ей.
Чандреш не раз теряет его из виду в толпе, человеку в сером удается затеряться среди зрителей, одетых в черные и белые одежды. У него уходит совсем немного времени, чтобы вновь отыскать серый цилиндр, но в эти непродолжительные промежутки времени, пока он не видит мужчину в сером он становится нервным, до такой степени, что у него начинают трястись руки и он то и дело проверяет содержимое карманов своего пальто.
Чандреш бормочет что-то себе под нос. Те, кто оказываются слишком близко к нему, странно на него поглядывают и прикладывают усилия, чтобы поскорее убраться от него.
Чандреш не узнал бы молодого человека, который следует за ним по пятам, даже, если бы пристально разглядывал его, но все же мужчина держится на определенном расстоянии. Чандреш сосредотачивает всё свое внимание только на человеке в сером костюме и ни разу даже не попытался приглядеться к другому мужчине, который имеет определенное сходство с его помощником.
Марко не спускает с Чандреша своих серо-зеленых глаз, изменив внешность, и только Селия могла бы его узнать, а иллюзионистка была занята.
Так продолжается в течение достаточно долгого времени. Мистер А. Х. неторопливо прохаживается по шапито. Он посещает гадалку, которая не узнает его, но выкладывает его будущее ровными рядами карт,
