Да, там стояла женщина. И какая!..
Во-первых, она была рыжая. Во-вторых, она напоминала скалу в ярко-зеленом спортивном костюме и белых кроссовках. В-третьих, в руках она держала ружье — могучий пятизарядный карабин, который и как дубину можно было использовать против пятерых.
Но волосы! Какие роскошные рыжие волосы! Пугачева отдыхает. Верите, Ал наблюдал второй за вечер закат. Копна волос обрамляла чуть полное, широкое в скулах лицо, которое сужалось к подбородку с ямочкой. Маленький ротик с пухлыми губами. В этом лице все дополняло друг друга: чувственные уста — тонкий прямой нос, нос — совиные брови вразлет, брови — зеленые глаза, в которых то сверкали молнии, то скакали черти.
— Ты убьешь его?! — ее грудь тяжело вздымалась. Не грудь, а два домкрата, способные остановить тяжелый грузовик. — Чего уставился? Сейчас обоих пристрелю…
— Мадам, что вам сделали я и мой несчастный друг? — вежливо спросил Ал.
— Тогда тем более! — вдруг изрекла красавица и подняла ствол.
Ал резко подхватил Монаха, прикрылся им, а из-под куртки выхватил свое оружие. Но это была просто пукалка, если сравнивать его с «минометом» рыжеволосой красотки.
— Слушай, деваха! — кстати, для девахи она была несколько взрословата. — Пока ты будешь дырявить моего приятеля, я тебе живо сквозняк в черепе устрою. А ну, клади ружье!
И чтоб доказать ей, что не шутит, Ал выстрелил. Пуля цокнула о бетон и рикошетом пробила дверцу «мерседеса».
— Ого! — удивилась незнакомка.
— Видишь, красотка, мне свой возок не жалко, а тебя уж подавно.
Девушка вдруг рассмеялась и довольно сказала:
— А ты, видать, не робкого десятка.
Ружье тем не менее аккуратно положила на землю.
— Ну что? — спросила она.
— Сейчас будем вручать друг дружке верительные грамоты. Садись на пассажирское место впереди. Сзади мой дружок поедет.
Она брезгливо поморщилась, но к машине пошла.
— Если он тебе так дорог, нельзя ли сунуть его в багажник?
— Нельзя. Он там не поместится. Она послушно села на переднее сиденье. Ал подхватил все еще вырубленного Монаха, или, вернее, то, во что он превратился, и затолкал его в машину. Ал и сам не понимал, зачем с ним возится. Но с другой стороны, он чувствовал, что уже вляпался в какую-то жуткую историю и просто так из нее не выбраться. Ал вытер руки, обошел тачку и поднял карабин. В машине он протянул его хозяйке.
— Держи.
— Не боишься?
— Боюсь. Но когда будешь разворачивать свою «зенитку», не пальни в потолок. Крыша протекать будет.
Незнакомка опять рассмеялась.
— Веселая вы женщина, мадам.
Ал включил зажигание.
— Куда же покатим, молодой человек? Места у нас дремучие…
— Алексей, — представился молодой человек, — можно просто Ал.
— Ал?
— Да.
— А я Энн.
Тут засмеялся Ал.
— Анна, что ли?
— Анна. Анна Игнатьевна.
— Ну что ж, поехали, Аня.
Ал нажал на педаль газа и плавно тронул свои серебристые «дроги».
Там, на склоне, он помнил один заветный поворот. Сердце его екало и замирало от волнения. Он уже вычислил, кто такая Анна Игнатьевна и куда надо двигать на ночлег.
Ночная гостья встревожилась.
— Куда это ты?
— К тебе.
Зеленые глаза смотрели с подозрением.
— Разве знаешь?
— Догадываюсь…
И снова волна жути подобралась, обволокла, замедлила движения.
— Разве ты ничего не чувствуешь?
— А чего?
— Страх какой-то.
Она искоса глянула на Ала, как бы еще раз оценивая, и небрежно хмыкнула:
— Тебя, что ли, бояться?
Они уже спускались в застывающую тьму. Вдруг Ал резко затормозил, схватил ее карабин и выскочил на дорогу. Что-то шевельнулось в кустах. Ал вскинул ружье и выстрелил в темь. Приклад с силой саданул в плечо, но он был готов к отдаче, потому его не развернуло. Ничего себе девушка пушку таскает…
— Слышь, как там тебя… Ал. Не дразни судьбу. Лучше дадим деру.
— Я должен знать, от кого убегаю.
— Если это нелюди, их надо в голову. А так — выживают.
— Что за нелюди?
— Оттуда… — она махнула рукой вдаль, — из-за колючей проволоки.
Колючую проволоку Ал помнил. Помнил и бетонные казематы…
— Ну что? Попал в кого?
— Не знаю. Тихо что-то…
— Вот и садись. Раз взялся доставить даму до места, вези, а охоту не устраивай.
Говорила она убедительно. Ал вернул ей оружие.
— Опасно у вас здесь.
— Лес.
— Как же ты в одиночку?..
— Не в одиночку. — Анна погладила остывающий ствол карабина. — Не ты бы, давно бы дома была.
Как раз подъехали к заветному повороту.
— И правда знаешь дорогу! — с удивлением заметила пассажирка. — Откуда? Ты же не местный. Я тебя никогда раньше не видела.
Но Ал не ответил. Думал о другом. Страх не проходил.
Тут только Ал сообразил посмотреть на часы и присвистнул. Со времени полета на ведре и драки Монаха с тварью прошло не более двух часов. Быстренько он преобразился.
— Ты чего молчишь?
— Грибник я, Аня. Грибник. Бывал здесь когда-то.
Конечно, она не поверила. В прикиде водителя по грибы не ходят. Но Ал и не собирался ее переубеждать. Трепался, чтоб скрыть свое волнение.
— Видишь, с приятелем забрели на просеку, они на нас и напали…
— С каким приятелем?!
— Вот те на! Да тот, что сзади прохлаждается. Коля это! Колюня. Мы его еще Монахом звали. Такой был тихий, незаметный человек…
— Человек, говоришь. Так это человек?!
Они ехали по мягкой проселочной дороге. Фары разгребали мрак, и в их свете корчились кусты,
