Щербаков. «Жених из Майами», помните?
— Да, — кивнула Ольга.
— Они спектакль в городе играют. Сегодня уже отыграли и завтра…
— Идете?
— Обязательно. У меня уже контрамарка есть.
— И что, наши народные по номерам прячутся?
— Про женщин не скажу, не видела, а Щербаков направился в бар. Он парень боевой.
— И нам бы с дороги не мешало поужинать. Как вы полагаете, Зоя, в ресторане два местечка найдется? — спросил Ал, забирая ключ от номера.
— Я позвоню, предупрежу…
Было ровно десять вечера, когда они вошли в свой «люкс», и он встретил их боем курантов.
— Господи! — воскликнула Ольга. — Это еще что такое?
— Обыкновенные часы, — сказал Ал.
— Какая прелесть!
Она сбросила с плеч дубленку, плюхнулась в кресло под «ампир», поболтала ногами, подсела к столику, сделала задумчивое лицо, словно собиралась создать нечто гениальное, вскочила, побежала в спальню и оттуда раздался ее радостный визг, когда она увидела постель. Короче, девушка продолжала веселиться.
Ал повесил шубы в шкаф, прошелся по комнате, как бы случайно остановился у зеркала, прислушался. Не просто прислушался, а напряг все свои звериные, сверхъестественные чувства. Но — ничего… Совершенно нормальная атмосфера.
— Вот, вот, где надо снимать! — радостно кричала его жена из спальни. — Сибирские заговорщики устраивают тайную встречу, а граф отвлекается на свою любовницу, супругу полицмейстера…
— Ну, наворотила! — Ал рассмеялся. — Хотя, знаешь, когда я увидел эти апартаменты, мне сразу пришла в голову похожая мысль. Здесь не жить, а великосветские адюльтеры устраивать. И кто же будет графом?
— У нас, мое солнышко, альтернативы нет. Придется вам, дорогой Агей, надеть мундир с эполетами.
— Прости… Жена полицмейстера — это ты? Небось, тебе все эти позументы до чертиков обрыдли. Я предпочту атласный шлафрок. И чтоб поясок обязательно с махровыми кистями.
— Так чего же вы ждете, граф?
Зазвонил телефон. Любезная Зоя сообщила, что места нам заказаны.
— Милая моя, — с сожалением прервал Ал томление благоверной, — пойдем, порадуемся сибирской кухне. Какой-нибудь осетрине, запеченной в тесте, и салату с маринованными опятами.
— Как ты вкусно говоришь.
Она вышла в темно-синем вечернем платье. Оказывается, она там переодевалась, а Ал, наивный граф, полагал, ща мя бу заманивать…
Но вечер только начинался.
В ресторане преобладали женщины. Симпатичные, обаятельные, милые, они несколько сникли и стушевались, когда появилась Ольга. Вышеупомянутое темно-синее платье отвечало строгому тону и было наглухо сплошным впереди, скрывая грудь, шею, с длинными, почти непрозрачными рукавами. Зато тыл до разумных пределов обнажался. Ал, как сопровождающее лицо, шел сзади и мог позволить расслабиться уставшему взору. Его глаза, словно две бабочки над ромашковым лугом, скользили по ее гладкой спине. Ольга темнела на южных пляжах быстро, но загар на ней почему-то не держался, соскальзывал. Наверное, ген особый срабатывал, среди сибиряков темнокожих людей мало.
Какая она бывает разная, его жена! И дело здесь не в платьях и костюмах, Оля сама умеет придавать особый смысл одежде. Джинсы и такая же короткая курточка смотрятся на ней наполеоновским сюртучком и лосинами, когда она командует на съемках. А бейсболка — натуральная императорская треуголка. В деловом костюме, особенно если он клетчатый, — натуральная Маргарет Тетчер, когда проводит совещания у себя на телестудиях. Их у нее несколько — холдинг. Она истинная королева, примерно как сейчас, когда появляется на презентациях, приемах и других великосветских мероприятиях. Ал никогда не видел ее в бигудях и засаленном домашнем халате. И в то же время быт вокруг нее — клумба с тюльпанами, а она высится в середке яркой розой. Ее можно было бы считать идеальной женщиной, однако есть одно «но». Это бывает редко. Когда она надевает уже известную вам экипировку или просто берет в руки оружие, славная Олечка тут и раскрывает свою суть. Она — хладнокровный убийца, не знающий пощады киллер, и каждый выстрел, а ей просто не удается промахиваться, доставляет ей больше удовольствия, чем удачно снятый эпизод.
Впрочем, и Ал от нее далеко не ушел, такая же сволочь… Но вряд ли, чтобы какой-нибудь музыковед с консерваторским образованием проявил интерес к той грязной работе, на которую их пригласили «добрые» генералы.
Публика в ресторане оказалась разнообразной, но народ вел себя чинно. Выделялись молодые люди спортивного вида, джентльмены благородной осанки, то ли банкиры, то ли бандиты и никакой случайной шушеры. Заведение находилось за городом, считалось солидным, сюда наезжали завсегдатаи и спускались откушать постояльцы гостиницы.
Метрдотель подошел к ним сразу, но их внимание привлек Борис Васильевич. Он сидел за столиком с невысоким лысоватым блондином и симпатичной девушкой. Щербаков притягивает к себе обаяшек, как магнит. Поскольку шум в ресторане с появлением женушки Ала приутих, артист проследил за расширившимися глазами собеседницы и увидел Ала с Ольгой. На его лице появилась растерянность. Он обвел взглядом зал и спросил своего соседа:
— Это Сибирь?
— Да, — спокойно ответил тот.
— Значит, это мираж, — сделал вывод Щербаков, но все же громко произнес: — Оля, Ал! Вы, что ли?
— Мы, — согласно кивнули они.
— Нет, фантомы не разговаривают. Давайте ко мне! Ал извинился перед метрдотелем и попросил принять у них заказ за столиком артиста.
После галантных поцелуев в руку и щеку, коими была одарена Ольга, и парой объятий и тычков, которыми они обменялись, Борис Васильевич представил им своих знакомых.
— Ира, — указал он на девушку, — наш костюмер. Девушка проголодалась, пошли отужинать. А это Ваня, замечательный человек, старший тренер здешних спортсменов. Вон они, его богатыри, сидят посередь разврату, а сами ни-ни…
На столе стояла бутылка коньяка. Ваня чуть подмигнул Алу. Сегодня мы с ним уже знакомились. Генерал Зотов представлял его как полковника Павленко Ивана Николаевича. Был он невысок, но кряжист и широк в плечах. Лысоват, и по его внешнему виду ни за что не скажешь, что перед вами командир СОБРа. Но Иван Николаевич, или теперь — Ваня, просто излучал из себя какую-то энергетику, которая притягивала к себе. Энергетика лидера, с такими людьми всегда хочется познакомиться, пообщаться, подружиться.
Щербаков тем временем принялся за Ольгу с Алом.?
— Ольга Константиновна, Олечка, гениальный режиссер. Этим летом я у нее в фильме снялся. Жуткий фильм, про оборотней. Алексей Юрьевич Агеев, его все зовут Ал. Муж Олечки, и такой же талантливый продюсер.
Ваня вздернул бровь. Он-то знал их, как профессиональных убийц, своих коллег, и даже кое-что об их подвигах слышал, но то, что они имеют вполне мирную профессию, ему и в полову не приходило.
— Да? — удивленно спросил он. — Про оборотней? И кого же ты там, Боря, сыграл? Какое-нибудь чудище?
Быстро они перешли на «ты»! Впрочем, Щербаков при всех своих регалиях и званиях никогда не задавался и легко находил с людьми контакт.
— Скажешь тоже. У меня там роль благородного главаря мафии.
Ваня удовлетворенно кивнул:
— Я так и думал.
