день, и — ох, какая же, с позволения сказать, гадость из этого вышла! Мы владели несметными сокровищами, мы жили в осажденном замке, а кроме того, у нас была еще эта скверная история с цыганами. И все-таки мы не можем быть довольны своей судьбой: ведь до сих пор мы не получили еще ничего такого, чего и в самом деле стоило бы пожелать.
— Зато у нас были необыкновенные приключения, а это уже не мало, — перебил его Роберт.
— Конечно, мало! — отвечал Сирил решительно. — Потому что все это было не то, что нужно. И вот я думал…
— Не может быть! — не унимался Роберт.
— …думал в безмолвии темной ночи и кое-что придумал. Но что именно? Это как будто вас вдруг по истории спросят: в котором году был первый крестовый поход или еще что-нибудь такое. Вы всегда отлично помните этот год, а как спросят, так он куда-то из головы и вылетит. Вы сами отлично знаете, леди и джентльмены, что когда стараешься припомнить что-нибудь важное, как раз в это время вам и начинает лезть в голову всякая чепуха, а важная мысль может совершенно неожиданно появиться в голове одного из присутствующих…
— Внимание, внимание! — воскликнул опять Роберт.
— Одного из присутствующих, хотя бы он даже был и глуповат. Вот, например, может случиться, что хорошая мысль залетит в голову Роберта, несмотря на то, что его бедный мозг может пострадать от такого непривычного напряжения… Прочь, Боб, говорят тебе! Ты опрокинешь бочку!
Вообще-то, борьба на краю бочки с водою бывает очень увлекательной, но она связана с некоторыми неудобствами. Когда наконец все кончилось, и мальчики немного обсушились, Антея сказала:
— Ты сам начал, Боб. Теперь твоя честь восстановлена и не мешай Сирилу продолжать. Мы и так почти все утро потеряли даром.
— Хорошо, — сказал Сирил, выжимая воду из своей куртки. — Если Роберт хочет, то я объявляю мир.
— Ну ладно, пусть будет мир, — отвечал Роберт. — Только у меня над глазом вон какая шишка!
Антея дала ему свой носовой платок, и Роберт, намочив его в воде, стал молча залечивать свои боевые раны.
— Говори же, Сирил. Что ты хотел сказать?
— Так вот, давайте пока играть в разбойников, в крепости, в солдатов или во что-нибудь другое. Наверное, нам придет в голову какое-нибудь хорошее желание, если мы не будем о нем думать. Так всегда бывает.
Остальные согласились и выбрали игру в разбойников. «Все равно, во что играть», — сказала неохотно Джейн. Нужно признаться, что поначалу и Роберт довольно лениво участвовал в игре, но Антея достала у Марты красный платок, в котором лесник принес утром грибов, и обвязала этим платком голову Роберта, да так удачно, что он стал совсем похож на храброго разбойника, спасшего накануне жизнь своему атаману. После этого Роберт сразу развеселился.
Все быстро вооружились. Лук и колчан со стрелами, закинутые за спину, были очень красивы, зонтики и молотки от крокета, заткнутые за пояс — очень похожи на сабли и кинжалы, а шапки из белой материи, которые обычно носят мужчины летом, сами по себе имеют довольно-таки разбойничий вид, особенно если в них понавтыкать перьев от индюшки.
Ручная колясочка, в которой катали Ягненка, покрытая клетчатой скатертью, стала прекрасной повозкой для награбленной добычи. Правда, в коляске спал Ягненок, но это нисколько не мешало делу. Снарядившись таким образом, шайка выступила по дороге к песочным ямам.
— Нам нужно быть поближе к Чудищу на тот случай, если мы вдруг что-нибудь придумаем, — сказал Сирил.
Не трудно решить, во что будешь играть: в разбойников, в крокет, или в какую-нибудь другую хорошую игру, но не легко увлечься ею, когда в голове у вас все время вертится мысль, что стоит вам только придумать хорошее желание — и оно тотчас же будет исполнено. Поэтому игра у детей шла вяло. Некоторым из разбойников уже начало казаться, что их товарищи отнюдь не такой симпатичный народ, как им казалось раньше, и они даже стали откровенно высказывать это вслух. Но вдруг на дороге показался мальчик-разносчик из булочной с корзинкой хлеба. Такой случай нельзя было упустить.
— Стой, сдавайся! — крикнул Сирил.
— Кошелек или жизнь! — присоединился к нему Роберт.
И они встали по бокам булочника. К несчастью, последний почему-то никак не хотел понять отведенной ему роли. Мальчишка он был большой и сильный, а потому сказал только:
— А ну-ка, проваливайте! — и совсем непочтительно оттолкнул разбойников в обе стороны.
В разбойничьем снаряжении у Роберта была скакалка одной из девочек, исполняющая роль аркана, каким Роберт и решил поймать булочника. Но скакалка попала булочнику не на плечи, а на ноги. Он споткнулся, корзинка опрокинулась и красивые свежие булки покатились по пыльной дороге. Девочки бросились поднимать их, и в ту же минуту Роберт с булочником вступили в жаркую схватку.
Сирил, конечно, не мог вмешиваться — он должен был только следить за правильностью поединка. Но зато скакалка, не зная правил бокса, усердно вмешалась в дело: она обвивалась и путалась между ногами бойцов, как будто стараясь примирить их. Однако ее старания были совершенно напрасны — напротив, деревянные рукоятки то и дело мелькали в воздухе и колотили бойцов то по колену, то по затылку, то по подбородку и этим еще больше подзадоривали их.
Дело кончилось тем, что Роберт получил изрядную трепку. Такой уж несчастный день для него выдался. Мальчик из булочной посадил ему синяк под глаз, и, не имея никакого понятия о законах бокса, которые должны быть известны всякому порядочному англичанину, оттаскал Роберта за волосы и ударил ногой по колену. Роберт говорил потом, что он непременно одолел бы булочника, «если бы не девчонки», но я в этом далеко не уверена. Так или иначе, но исход битвы был именно такой, как я рассказала, и это было крайне тягостно для самолюбивых мальчиков.
Сирил, увидев, что булочник не соблюдает в поединке никаких правил, уже стаскивал с себя куртку, чтобы помочь брату, но Джейн, схватив его за ноги, принялась плакать и упрашивать, чтобы он не вмешивался, потому что булочник, чего доброго, побьет и его. Можете себе представить, как это «тоже» было приятно Роберту! Но еще хуже почувствовал он себя, когда Антея вдруг бросилась между ним и булочником, схватила этого бесчестного и презренного бойца за талию и стала упрашивать, чтобы тот больше не дрался.
— Пожалуйста, не трогай больше моего брата! — говорила она сквозь слезы. — Он не хотел опрокидывать корзинку, мы только играли. И конечно, он теперь очень сожалеет об этом.
Вы понимаете, что это значило для Роберта? Ведь если бы у булочника оказались рыцарские чувства и он уступил просьбам Антеи и принял бы ее извинения, тогда Роберт, по чести, больше никогда в жизни не мог бы расквитаться с ним. Но опасения Роберта, если они у него в ту минуту появились, тотчас же и рассеялись. У мальчишки из булочной рыцарских чувств совсем не оказалось: он очень грубо оттолкнул Антею, погнался за Робертом, награждая его колотушками и разными неприятными именами, и на повороте дороги к песочной яме сбил его с ног на кучу песка.
— Я тебя еще проучу, козявка ты этакая! — сказал он, оставив Роберта.
Затем вернулся на место битвы, подобрал булки и пошел по своим делам.
Сирил ничего не мог поделать — его не выпускала Джейн. Изо всех сил она уцепилась ему за ноги, и для того, чтобы от нее избавиться, ему бы пришлось сделать ей больно. Мальчик из булочной прошел мимо с раскрасневшимся и мокрым лицом. Обнаглев до последней степени, он назвал всех их дуралеями и скрылся за поворотом дороги. Только тогда Джейн выпустила ноги Сирила из своих объятий. Молча и с достоинством Сирил повернулся и пошел к Роберту. Девочки, проливая потоки слез, пошли за ним.
Невеселая компания опустилась на песок рядом с Робертом. Сам Роберт рыдал больше всего от оскорбленного самолюбия. Сирил сердился на Джейн, Роберт был в ярости на Антею, и обе девочки чувствовали себя очень несчастными. И уж, конечно, все были весьма недовольны мальчиком из булочной.
Роберт от гнева даже зарылся руками и ногами в песок.
— Пусть только подождет, пока я вырасту. Трусливое животное! Я его ненавижу! Но я с ним еще разделаюсь! Счастье его, что он больше меня.
