закодированный. А потому мы быстренько меняем угол сканирования и разворачиваем установку. Готово! Теперь следующий.
Молчуну понадобилось около получаса для того, чтобы сделать для своей команды коридор, по которому тут же вперёд отправился Ферро, увлекая за собой остальных. Теперь, когда пассивный пояс охраны был преодолён, в ход вступали люди. Следовало зачистить внешнюю охрану, чтобы провести Молчуна к подземному центру управления обороной и охранными системами.
Впереди шёл Ник Скромняга, его задачей было устранить любую помеху без шума и пыли. Но, как ни странно, весь путь до бункера они преодолели беспрепятственно. Со сдвижной дверью быстро разобрался Молчун, и команда приступила к зачистке.
Работали быстро, орудуя ножами, кровь текла рекой. Шестеро дежуривших в центре управления умерли за считаные секунды. Обшарив все помещения и больше никого не обнаружив, бойцы принялись стаскивать трупы в одну из комнат.
– Молчун, приступай! – распорядился Ферро.
– Уже! – откликнулся механик, подсаживаясь за одно из рабочих мест перед терминалом. – Отключаю системы внутренней связи! Можете идти к основному зданию!
Поместье погрузилось в информационный вакуум. Снаружи оно было сейчас отрезано спутником легионеров, который гасил любые вызовы, включая частные передатчики, а изнутри Молчун отключал все системы, которые могли бы помешать его друзьям оставаться как можно дольше незамеченными.
А Джим Ферро и остальные уже приступили к выполнению самой трудной работы – зачистке поместья. Первыми полегли двое охранников, дежуривших у главного входа в огромный дом. Дальше всё пошло по когда-то отработанной схеме. В дверях оставался один из команды, сегодня эта роль выпала доку. Остальные планомерно продвигались по зданию. Благо ночь и все спали, «Семь гномов» вершили свой суд.
Да, убивать спящего и безоружного чести мало. Но если подумать, что каждый из тех, кого сейчас резали бойцы, содействовал профессору Лиману, на руках которого была кровь сотен жизней, убийства оправдывались. По крайней мере, на данный момент.
Профессора взяли на втором этаже, в его спальне. Этот человек даже не сопротивлялся, когда его практически голого притащили в бункер и привязали к стулу. Пока за профессором приглядывал Молчун, заодно продолжая работать с электроникой, команда продолжала свою работу. Механик, ориентируясь по камерам слежения, направлял бойцов в ту или иную сторону, сообщая, где находятся охрана и обслуживающий персонал. Внезапно пришло сообщение от Феди Секатора, который проверял полуподвальные помещения, где располагались лаборатории.
– Молчун!
– На связи.
– Здесь дети.
Вот так. Эти два слова буквально выбили из колеи Молчуна. Он быстро переключился на камеры в том помещении, где был Фёдор. В углу помещения сгрудились два десятка подростков лет десяти. Все они были в салатового цвета больничных робах, у всех на руках массивные браслеты.
– Не трогай их! – завопил Молчун, обращаясь к Федору, а сам, вскочив, метнул уничтожающий взгляд на привязанного к стулу профессора. – Не трогай их, Федя, не надо.
На пару минут наступила тишина, Молчун смотрел на монитор.
– Оставь их там, запри пока, – механик рухнул в кресло, будто силы его покинули.
– Хорошо, – откликнулся Секатор. – Здесь всё чисто, только вот эти дети.
– Останься там, подежурь.
Через несколько минут всё закончилось. Все бойцы по одному доложили о том, что их сектора зачистки чисты, трупы прибраны. Джим Ферро вернулся в командный центр, а Молчун отправился в дом, в подвальную часть. Едва он открыл дверь, за которой было спальное помещение на двадцать два места, как его скрутило эмофоном тревоги и страха. Дети боялись, они так и не вышли из угла, в котором собрались, стояли плотной группой, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Молчун присел на одну из кроватей, помотал головой, будто не веря тому, что видит. Сейчас, глядя на этих мальчишек, он видел себя и своих друзей, которых имплантировал когда-то профессор Лиман. Впервые за долгие годы спазм перехватил горло, в глазах защипало. Он заморгал, с ресниц сорвались капли влаги, имплант, повинуясь душевному порыву, послал волну тепла, окрашенную в мягкий перламутровый цвет, пытаясь успокоить детей.
– Я… я друг! – сипло произнёс Молчун. – Не бойтесь, теперь всё будет хорошо.
Он встал и вышел, прикрыв за собой дверь, не в силах больше вынести этого зрелища. Жестом указав на неё Фёдору, он направился в командный центр. Время подавления сигналов кончилось, следовало послать сообщение Карсону, что поместье за ними.
– На связи, – отозвался легионер, едва связь установилась.
– Всё чисто, приз у нас, – сказал Молчун. – Но есть одно обстоятельство, здесь имплантированный дети.
– Дети?! – удивился Карсон. – Много?
– Двадцать два мальчика. И их следует эвакуировать.
– Я устрою эвакуацию, не переживай, Рон. Теперь запускай все системы в нормальный режим и готовьтесь к возможным визитам. С транспортом прибудет и наша группа, для усиления и продолжения операции.
– Добро, ждём. – Молчун переключился на канал команды, вызывая Ферро. – Джим, вызывай наш бот, будем устанавливать взрывчатку.
– Понял, – ответил Ферро и тут же активировал передатчик, на который был записан сигнал вызова десантного бота, на котором с орбиты прибыла команда. В грузовом отсеке бота хранилось приличное количество гамматермитной взрывчатки. По окончании всей операции Молчун решил сровнять с землёй это поместье.
Закончив отдавать распоряжения, Молчун повернулся к Лиману.
– Не скажу, что рад вас видеть, профессор, но так сложились обстоятельства. В другой день я убил бы вас, не раздумывая, но сегодня вы нужны мне для разговора.
– Я всего лишь служу науке! – выкрикнул Лиман. – Я хочу сделать этот мир лучше!
– Благими намерениями выстлана дорога в ад. Ваша дорога, профессор.
Глава 59
Бот спустился уже через час после вызова, Мик Стоппани и Тони Бенсон принялись таскать ящики с взрывчаткой из грузового отсека в ближайшее подсобное помещение.
А утром, когда солнце ещё не встало, а лишь едва подкрасило вершины гор, на посадочную площадку поместья сел большой десантный бот легионеров. Из него вывалились десять бойцов, которые тут же рванули к дому. Остальные рассеялись по территории поместья, занимая посты. С ними прилетел Карсон, этот сразу отправился в подземный бункер – центр управления системами обороны и слежения.
Молчун сидел у управляющего терминала, что-то изучая, открывая и закрывая вкладки программ управления. В углу помещения, на стуле, со связанными назад руками, сидел профессор Лиман. Карсон поздоровался с Молчуном, осведомился, как прошла операция, похлопал по плечу.
– Слушай, Рон, я заберу профессора у тебя, поговорю с ним?
– Забирай, – пожал плечами Молчун. – Я бы пустил его в расход, мне он ничего полезного всё равно не сообщит.
– Ничего, – протянул Карсон. – Я просто побеседую, кое-что проясню для себя.
С этими словами легионер разрезал на руках Лимана пластиковую ленту ножом и потянул за локоть. Тот послушно встал и пошёл за легионером.
Весь день Карсон допрашивал Лимана, прерываясь на короткие передышки. Он не орал и не угрожал, просто беседовал. Порой его голос изменялся до неузнаваемости и, казалось, что говорит не легионер, а кто-то внутри него, внутри его утробы. Профессор рассказывал и рассказывал, он тоже вёл себя спокойно, хотя пару раз пытался что-то выкрикивать, доказывать свою значимость в исследованиях нейрохирургии и слияний человеческого организма и электронных устройств. Но Карсон начинал что-то говорить своим утробным голосом, Лиман сникал и замолкал, успокаивался.
