— Я пока не знаю точно какие, но какие-то очень важные. Тот кудлатый старик — это сторож из нашего лагеря…
Сережа наскоро рассказал подруге о событиях последних дней.
— Их надо задержать и узнать, кто они такие! — всполошилась девочка. — Беги скорее в лагерь или в лесничество, а я их одна покараулю.
Сережа нерешительно посмотрел на часы:
— А что, если не успею? Бежать далеко, а через полтора часа за ними придет машина, и тогда они удерут. Ты же одна их не задержишь.
— Но ведь нужно немедленно сообщить! Мне, что ли, сбегать? Погоди, Сергейка, а не может ли Вьюн отнести записку в лесничество?
— Вьюн? Вот это идея! Томка, я всегда знал, что ты хоть и девчонка, но молодчина. Вьюн будет нашим связным.
Сережа достал из кармана карандаш и тетрадь, вырвал страничку и, подумав, написал:
Над дорогой, около Заячьего брода (там, где мостик), укрылись подозрительные люди. Один из них — наш дед Захар из лагеря, другой — какой-то неизвестный. Они выкрали из Волчьего Колодца важные бумаги. В четыре… — тут Сережа зачеркнул слово «четыре» и написал — в шестнадцать ноль-ноль за ними должна приехать машина — «ЗИС-150», номер ЩБ 16–24. Этот грузовик возит из лесхоза бочкотару в Белогорье. Нужно немедленно задержать!
Сергей Дьяченко. Тамара Седых.
26 июля, 14 часов 22 минуты.
Примечание: Волчий Колодец — в углу лагерной территории, за дровяным сараем. А бумаги, как проговорился сторож, инженера Коваля.
— Толково написал! — похвалила Томка и, завязав записку в уголок своего носового платочка, прикрепила к собачьему ошейнику.
Сережа с силой толкнул Вьюна вперед:
— Домой! Ну! Домой, Вьюнок!
И умный пес пустился бежать, только папоротник за ним зашумел.
В лагере тревога
Виктор Михайлович уже стал беспокоиться: сигнал на обед, а Сергея и Гены все еще нет.
После обеда вожатый собрался было сам на розыски своих неудачливых разведчиков, как тут вернулся мрачный, расстроенный Геннадий.
— Почему ты опоздал? Где Сережа?
— Откуда я знаю? Он пошел через овраг, а меня послал другой дорогой. Говорит: «Сиди и отсчитывай минуты, пока я не приду», «Отсчитывай»! Хорошо ему, у него ваши часы, а я чуть ли не два часа палочки на земле чертил… Сам, должно быть, давно пообедал, а я голодный… Он всегда смеется надо мной… «Ветряк», говорит… Сам он ветряк!
— Но Сергей еще не вернулся! Куда он мог деваться?
— Откуда я знаю. Может, он в сторожке у деда Захара засел.
— Ну ладно, иди обедать.
Виктору Михайловичу стало не по себе: неужели Сережа способен так скверно подшутить над товарищем, а заодно и над своим вожатым? Правда, он не хотел брать с собой Генку, но все же не верится… А может, и в самом деле забрался в сторожку к деду Захару? Увлекся возней со своим костюмом и обо всем позабыл? Мальчишка ведь!
Виктор Михайлович торопливо направился к сторожке. Вблизи нее, под тенистым кленом, на скамейке читал газету товарищ Орлов.
Виктор Михайлович вбежал на крылечко и дернул за дверную скобку. Дверь оказалась запертой изнутри. Он постучал, прислушался и постучал сильнее. Никто не отозвался. Пожалуй, Сережа действительно здесь: старик давно бы открыл. Вожатый энергично забарабанил кулаком в дверь.
— Эй, кто там есть? Откройте!
— Так и дверь недолго вышибить! — засмеялся, подходя к вожатому, товарищ Орлов. — Крепко, однако, спит ваш старикан — мертвого легче разбудить.
— Да нет, это, верно, парнишка один наш, Сережа, засел в сторожке: все секретничает, к карнавалу готовится.
— Сережа давно ушел и больше не приходил. Там один Захар Иванович отдыхает.
Товарищ Орлов подошел к окошку и заглянул в него:
— Вот, полюбуйтесь, укрылся с головой и спит.
— Ну пусть спит, не будем беспокоить. А я надеялся, что Сережа у него.
Товарищ Орлов, прильнув лицом к мутному стеклу окошка, напряженно к чему-то присматривался. Внезапно он сильно, рывком, нажал на оконную раму. Звякнуло стекло, рама подалась, и товарищ Орлов, к величайшему изумлению вожатого, с ловкостью акробата проскочил внутрь сторожки.
Виктор Михайлович побежал к распахнутому окну и ахнул: товарищ Орлов стоял перед дедовой кроватью с одеялом в руках, а на кровати лежала… большая охапка разного тряпья.
Вожатый, по примеру товарища Орлова, быстро проник в сторожку.
— Что же это? — с недоумением спросил он.
Не отвечая, товарищ Орлов отшвырнул одеяло в сторону и стал внимательно осматривать помещение.
В сторожке было только одно окно. Каким же образом мог уйти старик? Он приподнял половицу над небольшим погребком, в котором прежний сторож лагеря, Карп Данилович, хранил картофель, и выразительно свистнул. Виктор Михайлович тоже заглянул в подполье и под самым фундаментом увидел большое светлое пятно.
— Дыра?
— Вот именно! — С трудом сдерживая бешенство, товарищ Орлов пробормотал по своему адресу несколько крепких и весьма нелестных слов. — Кстати, почему вы разыскиваете Сережу?
— Потому, что он исчез.
— Исчез?
По лагерю зазвучал сигнал тревоги. Через несколько минут вся пионерская дружина выстроилась на линейку.
— Ребята! — Голос Романа Петровича был сдержанно-спокойным, но по тому, как мелко дергалась его щека, было понятно, что он очень встревожен. — Исчез один из наших пионеров — Сережа Дьяченко. Отряд старших немедленно приступит к розыску. Приказываю: соблюдать строжайшую дисциплину и безоговорочно слушаться Виктора Михайловича. Необходимо внимательно осмотреть участок леса вокруг лагеря, особенно овраг, через который пошел Сережа. И не теряйте ни минуты!
К Роману Петровичу быстрыми шагами подошел товарищ Орлов.
— Ваш телефон испорчен. Видимо, поврежден провод, — вполголоса сказал он. — Досадно, что лагерь не имеет автомашины… Дайте мне поскорее лошадь.
Отряд вышел на поиски
