де Санглен. — Но с чего вы решили, что именно нужный вам агент поспешит сообщить о вас французской разведке?
—
Вы правы, — согласился я. — Любой шпион, получив подобные сведения, постарается передать их своим нанимателям. В этом кроется недостаток моей затеи.
—
С другой стороны, в этом есть и достоинство. В погоне за вашим шпионом мы выявим и других, — возразил Яков Иванович. — Хорошо. Ну так кто же? Кому вы сказали о базе в Теплом Стане?
—
Его высочеству принцу Ольденбургскому, — ответил я.
—
Принцу Ольденбургскому? — опешил де Санглен.
—
Да. Конечно же это не означает, что принц Георг шпион, — успокоил я его.
—
Ну слава богу! — откликнулся директор.
—
Но это означает, что французский агент близок к принцу. Георг Ольденбургский доверяет этому человеку. И я полагаю, это тот же человек, который стоит за всеми произошедшими убийствами, — закончил я свою мысль.
—
Андрей Васильевич! Право слово, с вами можно с ума сойти! Одни загадки! — не выдержал Яков Иванович.
—
Когда убийца проник на дачу графа Ростопчина, он представился фельдъегерем принца Ольденбургского, — сказал я.
—
Он такой же фельдъегерь, как вы убийца Наполеона из Филимонок, — с сарказмом произнес де Санглен.
—
Сначала я тоже подумал, что убийца не имеет никакого отношения к принцу. Но позднее мне пришла в голову мысль, что злодей назвался фельдъегерем принца Ольденбургского, потому что хорошо знаком со службой у принца и мог легко ответить на вопросы, случись у кого сомнение в его личности. Иными словами, я не исключал вероятности того, что убийца и впрямь из окружения принца.
—
Итак, вот они совпадения, — подвел итог де Санглен. — Тот, с кем сбежала мадам Арнье, назвался фельдъегерем принца Ольденбургского. И тайна, доверенная вами принцу, передана по каналам французской разведки. Остается выяснить у его высочества, с кем же он имел честь поделиться вашими откровениями!
—
А что же жид? — спросил я Гречевского. — Он рассказал, от кого получил сведения?
—
Тут нет ясности, — ответил отставной поручик. — Жид сказал, что сведения передал ему какой-то незнакомец. Явился ночью, назвал пароль, передал сведения и ушел, наказав жиду в кратчайший срок доставить сообщение шефу французской разведки Сокольницкому. Крепко подозреваю, что жид темнит.
—
Что значит — темнит? — спросил я.
—
Знает он незнакомца, но нам не говорит, — продолжил де Санглен. — А это означает, что он боится этого «ночного незнакомца» больше, чем нас…
—
Тряхнуть бы его! — сжал кулак Гречевский.
—
Только спугнем, — возразил де Санглен. — Нужно установить за ним слежку. Но требуется новый человек, всех наших людей жид знает…
В гостиную заглянул надворный советник Косынкин.
—
О, прошу прощения, — стушевался он.
Де Санглен сделал рукой приглашающий жест.
—
А мы, Вячеслав Сергеевич, как раз о вас говорим, — сказал директор Высшей воинской полиции и, обратившись ко мне, добавил: — Не возражаете?
—
Но как же Ривофиннолли? — спросил я.
—
Ривофиннолли справится с актеришками своими силами, — промолвил Яков Иванович. — А мы, Вячеслав Сергеевич, просим вас понаблюдать за одним человечком.
—
Как прикажете, — с готовностью отозвался Вячеслав Сергеевич.
—
Расскажите сперва, что там происходит? — попросил де Санглен.
—
По распоряжению генерал-губернатора арестовали сорок человек из актерской труппы, в том числе и мосье Домерга, — поведал Косынкин. — Свезли всех в Мясницкую часть.
—
Ривофиннолли там?
—
Да, ждет, когда арестованных препроводят на барку, — ответил Вячеслав и вдруг с чувством добавил: — Эх, поскорее бы их всех от греха подальше сплавили! Не случилось бы беды!
—
Какой беды? — насторожился де Санглен.
—
Слух по Москве разошелся, что все эти актеришки — французские агенты, — рассказал Косынкин. — Так там уж народ, сплошь мужики здоровые, дом с арестантами окружили, того гляди самосуд учинят…
—
А что же полицеймейстеры? — возмутился Яков Иванович.
—
Какие там полицеймейстеры? Квартальный надзиратель, один унтер да несколько солдат, — сказал Косынкин. — Не-е, они народ не удержат…
Де Санглен встревожился не на шутку. Он поднялся из- за стола и прошелся по гостиной.
—
Только кровопролития нам не хватало, — буркнул он.
—
Предлагаю немедленно отправиться на Мясницкую, — сказал я.
Идея посадить актеров на барку принадлежала мне. Но при мысли о том, что эти люди могут стать жертвой разгоряченной толпы, мне сделалось не по себе.
—
Вот что, — произнес де Санглен, — вы, Вячеслав Сергеевич, ступайте с Петром Игнатьевичем: он незаметным способом укажет вам на жида. Ваша задача — понаблюдать за Менаше, установить круг общения. Большая часть его знакомцев нам известна. О них Гречевский вам предварительно расскажет, на них вам отвлекаться не стоит. Нас интересуют только неизвестные нам лица.
—
А этот жид, он кто? — спросил Вячеслав.
—
Менаше? — переспросил де Санглен. — Торговец. Наши жиды ведут обширную торговлю с польскими жидами, а теперь помогают нам. Они в отличие от поляков не ждут от Бонапарта ничего хорошего.
—
И все-таки он двойной агент, — вставил Петр Игнатьевич.
—
Двойной, — повторил Вячеслав. — А на чьей же он в действительности стороне?
—
На стороне победителя, разумеется, — с усмешкой сказал де Санглен. — Ступайте, господа.
Вячеслав бросил на меня беспомощный взгляд.
—
Давай так, — предложил я, — как только выполнишь задание, мы назначим вечер. — И повернувшись к де Санглену, пояснил: — Господин Косынкин хочет познакомить меня со своей невестой.
—
Да-да, — кивнул Яков Иванович. — А мы с вами, пожалуй, и впрямь поедем на Мясницкую. Поговорим по дороге.
—
Что ж, мы было упустили след, но удача вновь улыбнулась нам, — сказал де Санглен уже в коляске. — Подготовлю письмо и направлю к его высочеству… кого же направить?
—
Принц Георг должен сейчас находиться в Ярославле, — заметил я. — Нельзя терять ни минуты. А тут эта история с актерами!
—
Пожалуй, отправлю к его высочеству майора Би- строма, — промолвил де
