наусами, терминал: греческого происхождения. Трудно сказать, применяли ли сами согдийцы и зороастрийцы этот термин.
Особенностью среднеазиатского и, в частности, согдийского зороастризма был свой способ захоронения костей умерших. В Средней Азии согдийцы и близкие им древние народности искусственно отделяли мясо от костей. Мясо выбрасывали хищникам или собакам, а кости складывали в особые гробики — остаданы, или оссуарии. Термин «оссуарий» никогда нигде не бытовал, он искусственно введён русским ученым археологом Н. И. Веселовским и обозначает «костехранилище». Оссуарии от латинского слова «os» что значит «кость».
В Средней Азии археологи часто находят оссуарии. Прекрасные оссуарии найдены на Афрасиабе — городище древнего Самарканда, лежащем сейчас же на север от старого города, в окрестностях Самарканда, в районе города Катта-Курган, точнее, в местечке Биянайман, в Хорезме и других местах, в том числе, как увидим ниже, и в Пянджикенте. Оссуарии отличаются друг от друга формой и декорировкой фасадной стенки. У иранских зороастрийцев не было, повидимому, обычая складывать кости умерших в оссуарии, так как те немногие оссуарии, которые там найдены, быть может, принадлежат не им.
Пянджикент давно был известен находками на его территории оссуариев; производились на его кладбище и раскопки, однако только в 1948 году началось систематическое его изучение путём тщательного вскрытия склепов, так называемых наусов, где хоронились небольшие гробики с костями умерших, или оссуария. В течение трёх лет — с 1948 по 1950 год — на пянджикентском некрополе производились раскопки наусов. В 1948–1949 годах раскопки были проведены Б. Я. Стависким и О. Большаковым, а в 1950 году Е. А. Мончадской.
Пянджнкентский некрополь лежит на юг от городских стен, на расстоянии 300–400 метров от них, занимая значительную территорию, хотя само количество наусов не так-то уж велико. Большая часть наусов вытянута цепочками, т. е. наусы, или могильные склепы, один за другим расположены в определённом направлении. Прежде всего хочется задать вопрос: почему подавляющее большинство наусов вытянуто в цепочку? Что означает такая цепочка? Нам представляется, что «цепочка наусов» — явление не случайное. Пянджикент VII–VIII веков был ещё дофеодальным обществом и не изжил ещё совсем родовых связей, которые в качестве пережитка играли в общественных отношениях, большую роль. Пянджикентцы тогда жили патриархальными семьями, очень считались с родственными отношениями и подчёркивали их не только в жизни, но и после смерти своих ближайших и дальних родственников. Вот почему они хоронили кости своих умерших в наусах, расположенных цепочками. Каждая такая цепочка и являлась совокупностью наутов, принадлежащих одной родственной линии.
За три года раскопочных работ в пянджикентском некрополе был раскрыт 31 наус, из них 15 раскопали в разных местах кладбища, а 16 — в восточной части последнего, придерживаясь порядка вскрытия «цепочки» и связанных с ней наусов, лежащих кругом у западного её («цепочки») конца.
Развалины наусов в настоящее время представляют небольшие холмики от 1,5 до 2 метров вышины.
Все наусы являются однокомнатными постройками. Стены у них сложены из пахсы или сырцового кирпича, толщина стен в среднем 1 метр. Стены внутри помещения сохранились на высоту несколько больше 1,5 метра, хотя имеются наусы, стены которых ниже 1 метра. Внутри помещёния, почти всегда квадратного в плане, стены имеют в длину, как правило, 2 метра, реже около 3 метров. Вдоль стен обыкновенно протянуты суфы, выложенные из сырцового кирпича, высотой обыкновенно чуть больше 20 сантиметров.
Входной проём помещения находится в восточной, южной и северной стенах. Вход оформлен чаще всего сводчатым перекрытием, сложенным из сырцового кирпича. Ширина входного проёма до 1 метра. Высота от пола до пяты свода от 70 до 90 сантиметров.
Остановимся несколько на группе наусов, раскопанной полностью. Возьмём три из них: № 18, № 19, № 23. Описанные в сравнении друг с другом, они дадут нам интересные варианты. Наус № 18 имеет типичный входной проём высотой 0,89 сантиметра. Вход глядит на север и выложен из большого сырцового кирпича, типичного для древнего Пянджнтанта. Вход имеет свод из того же кирпича. Кладка проведена с двух сторон кирпичами, поставленными наискось. Камера науса по размерам своим невелика, в плане квадратная, по сторонам у неё ±2,08–2,10 метра. Стены выложены из того же сырцового кирпича. Где же помещались в наусах глиняные гробики с костями умерших? Как правило, все наусы были ограблены ещё в древности, повидимому в период арабского завоевания и вскоре после него. Надо думать, что не только дели грабежа толкали арабов на проникновение в камеры наусов. Кроме ограбления, было и желание осквернить могилы неверных, столь ненавистных тогда воинствующим мусульманам. Проникали грабители и осквернители через входные проёмы или через отверстия, выбитые в перекрытии. Итак, все раскопанные наусы оказались ограбленными. Вот почему оссуарни повсюду были разбиты, а кости разбросаны. Оссуарии складывались, повидимому, на суфы, где они и ставились рядам. В среднем, по наблюдению Б. Я. Ставиского, который специализировался на раскопках наусов, в камере науса покоились кости не более десяти умерших. Отсюда ясно, что наус является склепом семьи, причём семьи не патриархальной, а индивидуальной, а если это было так, то цепочка наусов могла включать одну или несколько патриархальных семей, т. е. целый клан.
Как же выглядел пянджнкентскин оссуарий? В подавляющем своем большинстве оссуарии сделаны из обожжённой глины. Обжиг у них нормальный, однако в ряде случаев слабый. Вылеплены они из хорошо просеянной, или, как говорят археологи, хорошо отмоченной глины и накрыты красноватым ангобом[31]. По форме пянджикентские оссуарии представляют прямоугольные ящики с закруглёнными углами. Степень закругления иногда бывает столь значительной, что оссуарии приближаются к овальной форме. Парадная стенка этих оссуариев декорирована колёсиками в четыре — шесть спиц или крестами типа мальтийского. Вообще в отношении орнаментации пянджикентские оссуарии ниже самаркандских и особенно биянайманских, о которых уже упоминалось выше. Почти все оссуарии имеют крышки. Одни из них цельные с ручкой посредине и отверстием для прохода воздуха, другие составлены из двух половинок, неплотно складывающихся, в силу чего в щель также проходит воздух. Цельные крышки с ручкой встречаются на оссуариях овального типа. Иногда ручки на этих крышках оформлялись в виде человеческих фигурок.
Особо нужно отметить фрагмент крышки с ручкой в виде обнажённой женщины (наус № 4). Овальные крышки, как правило, орнаментированы стилизованными ветками. Составные крышки всегда делаются для прямоугольных оссуариев.
В камерах, где хранились оссуарии, обыкновенно находятся обломки сосудов из обожжённой неполивной глины, по формам своим такие же, как и те, что встречаются в раскопках на шахристане и кухендизе. Они, как правило, относятся к VII–VIII векам, Повидимому, сосуды эти (по большей части кувшины с удлинённым туловом и широким горлом) служили для культовых целей. В определённые дни года родственники приносили в них пищу своим умершим предкам. В наусах встречаются и жертвенные бараньи кости и согдийские монеты, относящиеся к тому времени, что и монеты в зданиях I, II и III.
В камеры наусов клались и золотые монеты. Во всяком случае в № 23, раскопанном в 1950 году, — самом большом в описанной выше «цепочке» наусов — найден золотой брактеат (золотой односторонний оттиск с монеты) с изображением согдийского воина с копьём. Воин повёрнут влево, если считать со стороны смотрящего, правая нога у него вытянута; на нём боевой кафтан, на голове шлем (?); лицо согдийского типа, копьё воин держит двумя руками, причём оно как бы направлено для удара, на конце копья флажок типа стандарта. Изображение воина заключено в круг из перлов. Смотря на это изображение, нельзя не вспомнить серебряного блюда из деревни Кулагаш бывшей Пермской губернии с изображением двух воинов. Правый из них точно так же держит копьё, так же повёрнут влево, у него иной только шлем[32].
Находимые в камерах наусов различные предметы, обычно характеризующие быт живых людей, указывают на загробные представления пянджнкентцев VII и начала VIII века. Разобраться в них нам помогут слова замечательного учёного XI века, хорезмийца ал-Бируни, прекрасно знавшего религии и обычаи древних народов Средней Азии. «Жители Согда, — пишет ал-Бируни, — в конце месяца хшум оплакивали своих древних умерших, рыдали над ними, надрезали себе лица и ставили для них (перед их могилами, —
