неприлично сказать что. А главное, по свидетельству очевидцев, зритель ощущал себя активным участником событий. Именно этот факт оказался критическим.
Правда, брюки из-за экстремальности условий остались многократно подпаленными.
На следующий день возмущенные отцы семейств высказали детям свои сомнения об их способностях делать что-либо вообще:
– Ты, раззява, лишила меня штанов. В чем я завтра пойду на работу? Бог с тобой, учись, пока я жив. Я сейчас поглажу свои парадные, а ты придешь со школы и перегладишь все мои рубашки.
Дочки не возражали, даже наоборот подозрительно миролюбиво соглашались. Зато мамаши тут же вступались за детей:
– Отвяжись от ребенка, иначе я сама поглажу брюки прямо на тебе.
После грозного предупреждения благоверных, мужья произносили достойные ответы, не вслух, шли в комнату, где находился подключенный к телевизору утюг, раскладывали злополучные штаны, брали утюг в руки, включали его в розетку и все. Больше ничего в этот день они сделать не смогли. Некоторые так увлеклись содержанием фильмов, что даже задымивший под утюгом материал не мог их отвлечь. Подоспевшие на помощь пожарные быстро определили источник бед и тут же побежали покупать чудо- утюги сами.
Через день возле магазинов собрались толпы митингующих мужчин. Люди составляли списки, кто за кем стоит, и требовали больше одного утюга в одни руки не давать. Чуть в стороне стояла группа плечистых парней с сосредоточенными лицами и плакатом: «Обгоним Китай по количеству на душу населения».
Магазины не давали ни по два утюга, ни по одному – товар кончился. Даже под сломанным народным гневом прилавком, ни одной коробки обнаружить не удалось.
Кто сказал, что деньги не пахнут? Пахнут. Причем, замечательно. В большом количестве они заменяют «Шанель», «Клемма», «Кристиан Диор» вместе взятые. Через неделю пани Соня доставила необходимое количество комплектующих. Через месяц, неспавший все это время Сеня, отгрузил продукцию потребителям.
Если человеку не повезло, и он родился амбициозным, то его участь всю жизнь выпрыгивать из штанов, чтобы казаться выше и заметнее. Выпрыгивать из штанов боксерам опасно – можно схлопотать по той части, которая осталась голой. Куда разумней объявить себя писателем. А еще лучше гениальным: критерий оценки гениальности – будущее. Из настоящего не разглядеть, кто перед тобой: великан или занудливый пигмей.
На последней странице районной газеты Валерка периодически помещал главы из романа. Не знаю, чем мы с Соней заслужили такую честь, но содержание, по стилю напоминавшее разгромные статьи из «Крокодила», практически было посвящено нам.
Конечно, Валерка, по своей привычке, заливал на каждом слове. Я бы закрыл на это глаза, если бы некоторые из его фраз не звучали по меньшей мере оскорбительно.
В тот день по земле прошел дождь. Он вбил в асфальт пыль, запахи животных, гнили, прелой травы, отчего воздух стал свеж и почти осязаем. Мокрые стволы деревьев выстроились вдоль улицы, ведущей к местному базарчику. Вороны с криками перелетали с дерева на дерево. Но это были единственные звуки, нарушавшие всеобщий покой. Даже люди сегодня говорили шепотом.
Я узнал Валерку по сутулой спине. На сей раз она мне показалась еще более горестной и согбенной.
– Привет, Достоевский. Скажи, чем я тебя обидел, что через весь твой роман красной нитью проходит идея тщательного перемывания моих костей? Мы же вроде как числились в друзьях?
Валерка поднял лицо и словно меня не узнал. Он помотал головой. В глазах прорезалось что-то осмысленное, стеклянное и испуганное одновременно. Он скользнул ими по моей правой руке. Я ему ее не протянул, но и в кулак не сжал.
Со школьных времен паритетное соотношение наших сил поменялось. Я не мог сражаться с Валеркой словом, тут ему не было равных. Зато мне ничего не стоило вытряхнуть его тщедушное тело из пиджака.
– А не надо связываться с прессой, – он обогнул меня и двинулся в ту сторону, откуда я пришел. В его словах прозвучала такая невероятная злость, что я просто растерялся. Рядовым мордобоем подобное настроение не исправлялось.
И вообще, откуда он узнал про утюг?
Месяц назад меня вызвали в приемную, сказали, директор хочет переговорить. Ждал час, пока закончилось совещание, потом еще час, пока он куда-то ходил. Но как только я ушел на обед, заводские динамики объявили:
– Семен Крюков, срочно зайдите в приемную.
На сей раз секретарша открыла передо мной двойную дверь в святая святых.
Наш директор высокий, спортивный. Ладонями подковы гнет. Ему бы дивизии в атаки водить, а не по кабинетам рассиживаться. Кивнул:
– Садись. – И опять уткнулся носом в бумаги.
Сел. Лучше бы стоял. Колени заметно трясутся. Думаю, за какую провинность меня будут выгонять на сей раз и что я скажу Соне.
– Слышь, Крюков, говорят у тебя жена из иностранок? Даже вроде каким-то бизнесом занимается.
– Никакого бизнеса нет, Николай Сергеевич.
– Ну так создай. Надо помочь родному заводу. И тебе лишняя копейка не помешает. Мы решили выпускать по ширпотребу утюги. Выясни, сумеет ли твоя жена доставать нам комплектующие на уровне, чтоб мы потом могли отправлять товары на экспорт? Сегодня другое время. Обычные вольфрамовые спирали нас не устроят. Должно быть там что-то такое, отчего все ахнут и бросятся покупать именно наши утюги. Сделаешь – получишь премию. Хорошую. Тебе понравится.
– Я спрошу у Сони.
– Спроси. И сразу доложишь. А пока мы тебя переведем начальником бюро ширпотреба, чтоб у тебя стимул был. Все. Давай, действуй.
Директор пожал мне своей лопатой руку, и я пошел.
Соня не возражала. Идеи Николая Сергеевича совпадали с ее – магазин в сарае становился реальностью.
В тот же день она запаковала чемодан, я вызвал ей такси, и Соня укатила в Москву, в аэропорт. А еще через неделю наш сарай оказался завален коробками с яркими наклейками, логотипом в виде улитки и рекламой на русском языке.
– Сеня, эта техника сделает революцию в процессе глажки белья. Клиенты смогут не только утюжить вещи, но одновременно смотреть по телевизору любимые программы.
– Сонечка, ты – умница! Если мы умудримся запустить такой продукт, директор представит меня к медали и будет носить на руках по всему заводу.
Я перечитал инструкции несколько раз и постарался осмыслить. Оказалось, что комплектующие нуждаются в дополнительной подсборке.
Соня помочь не могла, она не была техническим человеком, в ее понимании утюги слишком отличаются от пылесосов. Свою миссию передать информацию от пекинских продавцов она выполнила достойно, а остальное… Да и какой я буду муж, если стану заставлять жену с больными руками собирать непонятные железки?
Собственно, при ближайшем рассмотрении задача не представлялась такой уж невыполнимой: у меня была инструкция, а в сарае лежали коробки двух типов – большие с красными буквами и поменьше – с черными. В первой коробке покоились серебристые приборы с экранчиками, во второй – собственно спирали. При практическом исполнении все оказалось еще проще: шесть проводов, шесть соответствующих зажимов с цветовой кодировкой.
После соединения на маленьком экранчике замигала фраза «Куда послать результат?» с двумя вариантами ответов: отправителю и получателю. Далее шли переводы вопросов на китайском.
Я знал точно, куда хочу послать и китайцев, и японцев с тупыми играми. Но вместо этого мои мозги зашевелились в попытке найти подходящий ответ. Я попробовал посмотреть на процесс их глазами: опросник, скорее всего, хотел выяснить доволен ли получатель-потребитель товаром. Понятно, что
