Накатада сложил:
— В море на дне
Так много осталось
Цветов отражений,
Но покидает весна
И бездну морскую.
Судзуси произнёс:
— Скоро ль наступит вновь
Пора нашей встречи?
Такая же грусть
Камнем ложится на сердце,
Когда провожаю весну.
Юкимаса сложил:
— Даже в срок краткий
Нам с человеком тысячу раз
Увидеться можно,
Но ждём целый год
Мы возвращенья весны.
Мацуката сказал:
— Что может на свете
Весну удержать?
О, волшебная ночь!
Почему ты не длишься
Сотни веков?
Тикамаса сказал:
— Ах, если б никогда
Не наступал рассвет
И мы бы не расставались!
Но что же тешить
Себя мечтой напрасной?
Токикагэ произнёс:
— Как знать, в какие края
Уходит весна?
Отягчённое сердце
В пустых небесах
Напрасно блуждает…
Танэмацу сложил
— Пир кончится, и вместе с ним
Окончится весна.
Один оставшись,
Как горько будет стенать
Мой господин!
Господам в этот день преподнесли по китайскому женскому наряду и по вышитой шёлковой накидке жёлтого цвета, а сопровождающим — такие же накидки из узорчатого шёлка и штаны. Пир продолжался всю ночь.
Первого дня четвёртого месяца гости возвращались в столицу и покидали Фукиагэ. В этот день пир был приготовлен тщательнее, чем обычно.
Господам были поднесены китайские верхние платья из узорчатого шёлка с цветочным рисунком, платье из узорчатого тонкого плотного шёлка, синие шаровары из полупрозрачного шёлка, накидки с серебряным узором и с прорезами.
Было внесено угощение, перед каждым гостем было поставлено по десять столиков. Подняли чаши с вином, и начался пир. Во дворе перед гостями была устроена площадка для танцев и натянут навес.
Узнав, что Накаёри с друзьями возвращаются в столицу, правитель провинции послал своих людей устроить им в пути привалы, а сам в сопровождении подчинённых прибыл в Фукиагэ.
Полностью отдаваясь своему искусству, пирующие музицировали, и когда наконец стали прощаться, солнце уже стояло высоко.
Судзуси, держа чашу в руке, сказал:
— Сегодня непрошеным
Лето явилось.
Почему же друзья
В этот день
Решили меня покинуть?
Накаёри сказал:
