людям. Золотую лодку Накаёри преподнёс императору, серебряную лошадь, нагруженную коробами для путников, — генералу Масаёри, шкатулки из аквилярии с благовониями и лекарствами — своему тестю, ажурные серебряные шкатулки и другие мелкие вещи отдал жене.
Накатада серебряного коня преподнёс отцу, шкатулки с благовониями — отрёкшемуся от престола императору Сага ажурные серебряные шкатулки и другие мелкие вещи — своей матери, а лодку и некоторые другие прекрасные подарки с какой-то целью оставил пока у себя.
У Юкимаса не было ни жены, ни детей, ни родителей, и он преподнёс лодку наследнику престола, лошадь с коробами — отрёкшемуся императору Сага, шкатулки с благовониями — императрице, а серебряные шкатулки и другие мелкие вещи оставил пока у себя.
Как-то раз Масаёри отправился в покои Атэмия и попросил её поиграть на кото. Вокруг него собрались его замужние дочери и слушали игру сестры. Вдруг четвёртый сын Масаёри, помощник начальника Левой дворцовой стражи, доложил, что пожаловал младший военачальник Личной императорской охраны Накаёри.
— Давненько о нём ничего не было слышно, — сказал Масаёри. — Пока он проводил время в развлечениях, топорище, должно быть, успело сгнить[434]. Наши утончённые молодью люди, по-видимому, куда-то ездили, целый месяц их не видно было. Пригласите военачальника сюда. — Он приказал устроить сиденья на веранде. — Пожалуйте сюда, — пригласил он Накаёри, и они сели друг подле друга.
— Последнее время вы не появлялись в императорском дворце и ко мне не заходили, я уже начал подозревать что-то неладное, — начал хозяин.
— Я очень виноват, — отвечал молодой человек. — Я хотел совершить паломничество в храм Когава и отправился в провинцию Ки. Там я познакомился с одним замечательным человеком и расстаться с ним никак не мог, только вчера возвратился домой.
— Кто же это такой? — поинтересовался Масаёри. — Я что-то не могу сообразить.
— Это Минамото, внук Каминаби Танэмацу, секретаря Управления этой провинции. Усадьба находится как раз на пути в храм Когава. В тех краях был как-то стражник Личной императорской охраны Мацуката, и при встрече этот самый Минамото пригласил к его себе: «Дайте пару дней отдыха вашим лошадям и волам, а потом возвращайтесь в столицу». Мацуката провёл там несколько дней; ему казалось, что он возродился в западном раю Чистой земли. Усадьба, каждая сторона которой тянется на восемь те, вся застроена домами, «крашенными золотом, лазуритом, раковинами тридакна, агатом; всё отполировано; вокруг — тысяча ступ, множество молелен и других строений; там нет только попугаев и павлинов, — вот как он живёт. Поскольку я не могу обо всём рассказать как нужно, я привёз вам от него подарки, чтобы вы хоть немного представили его положение.
— Всё выполнено с большим вкусом, — похвалил Масаёри. — Раньше я слышал, что это императорский сын, рождённый придворной дамой низшего ранга, дочерью Каминаби. Она была изысканна и очень дружелюбна к другим. Отец её из простых, но дочь — красавица, очаровательна была настолько, что возбуждала зависть. Потом я ничего о ней не слышал. Каким же он вырос, её сын?
— Это поистине замечательный человек, — ответил Накаёри. — Пожалуй, он не уступит Накатада. У него есть всё: красота, сердце, талант.
— Думаю, что на кото Накатада играет всё-таки лучше него, — заметил Масаёри.
— И здесь его искусство привело меня в восторг, — сказал Накаёри. — Накатада и он соревновались в игре на цитрах, и он никак не хуже Накатада.
— Кто ещё был с вами? — спросил Масаёри.
— Накатада, Юкимаса, Тикамаса, Токикагэ, Муракагэ, Ясуёри, Садамацу, Кадзунари — из служащих Левой и Правой личной императорской охраны я выбрал тех, кто может хорошо петь.
— Всё это — самые сливки! — воскликнул Масаёри. — вы, Должно быть, долго размышляли, прежде чем сделать выбор. Как замечательно, когда в подобном месте собирается столь изысканное общество! В нашей стране только государь, ловимому, живёт, как ему хочется. Какая же завидная участь у человека, живущего так, как мы, грешные, даже мечтать не Можем!
— Танэмацу владеет сокровищами в шестнадцати больших странах и во множестве маленьких, рассыпанных, как рис[435], — сказал Накаёри. — Он говорит: «Все мои сокровища предназначены моему внуку. Поэтому если я срубаю на дереве одну ветку, то на её месте вырастают две или три тысячи новых. Если одно-единственное зерно падает на вершину горы или на скалу — я всё равно с него получаю урожай в одно или два то». …Посмотрите, что прислал Судзуси для подарков в столицу.
И Накаёри показал двух лошадей, двух соколов, серебряную статую лошади, нагруженные на неё коробы, статую человека, который её вёл под уздцы. Масаёри осмотрел всё с большим интересом, он позвал своих зятьёв и сыновей и стад показывать им лошадь.
— Это лишь тысячная доля тех подарков, которые я получил от него, — рассказывал Накаёри. — Он подарил нам троим по лодке, шкатулки с благовониями, серебряные шкатулки и множество необходимых вещей. Я отправился туда без всякой цели и совершенно неожиданно возвратился богачом.
— Если бы я мог переодеться стражником Императорской охраны и сопровождать вас, чтобы самому всё увидеть! — засмеялся Масаёри.
В это время Масаёри сообщили: Накатада и Юкимаса прислали подарки для него и его сыновей — то, что пригодится им, когда отправятся с визитом к императору, наследнику престола и отрёкшемуся императору Сага. Юкимаса преподнёс старшему сыну Масаёри, Тададзуми, лошадь, вола и сокола. Серебряную шкатулку он преподнёс второй супруге Масаёри, а полученное в подарок женское платье уложил в коробку, сопроводил письмом и вручил даме, прислуживающей Атэмия. Низшим слугам он преподнёс по платью, выкроенному, но ещё не сшитому. Накатада прислал генералу двух упряжных волов и двух лошадей, Накадзуми — лошадь в яблоках ростом в четыре сяку и восемь сун. В коробку для одежды, отделанную серебром, Накатада положил прекрасный гладкий шёлк и узорчатый шёлк и послал это Соо. В другую такую же коробку он положил очень красивое женское платье и погрузил коробку в золотую лодку. Написал стихотворение:
«По бурному морю
Без устали волны
Лодку бросают.
О, если б нашлась для неё
Тихая гавань!» —
и послал всё это Атэмия.
Увидев лодку, все вокруг Атэмия заахали: «Какая прелесть! Какая изысканность!» Собралось много народа, и всё внимательно рассматривали подарок.
— Мне бы хотелось иметь такую редкость, — сказала Атэмия — но это слишком большое сокровище для меня!
Она велела вручить гонцу охотничью одежду из белого полотна и штаны, а Накатада написала ответ:
«Вряд ли есть гавань,
Где ветер ласково веет
Для лодки, охотно
Якорь бросающей
Средь играющих волн»[436], —