18:40. Хованская улица
«Мерседес» Евгения Павловича Семерукова свернул на Хованскую улицу и, не доезжая до Королева, углубился во дворы. Шпиль башни, включая смотровую площадку, был виден и отсюда, но Евгению Павловичу этого показалось мало.
— Прямо, — скомандовал он.
— Шеф, можем нарваться на ОМОН, — предупредил сидящий за рулем дюжий охранник.
— Не твоя забота. Поезжай.
«Мерседес» пополз по узким дорожкам мимо подъездов, мусорных баков, детских площадок. Сам Евгений Павлович сидел на заднем сиденье, поджатый с обеих сторон плечистыми телохранителями. На переднем — молчавший всю дорогу Анатолий Анатольевич. Третий охранник вел машину. Евгений Павлович держал у груди кейс с деньгами.
«Мерседес» свернул на неприметную захламленную дорогу, протянувшуюся между домами и парком Дзержинского, остановился. Водитель заглушил двигатель. Башня была как на ладони. Евгений Павлович видел ее снизу доверху. Правда, сейчас она не подсвечивалась яркими разноцветными прожекторами и от этого выглядела особенно мрачно, но так и задумывалось с самого начала. Нигде ни огонька.
— Настрой рацию на их частоту, — приказал Евгений Павлович водителю.
— Хорошо, шеф. — Тот потянулся к «бардачку», достал плоскую коробочку сканера «Кенвуд», щелкнул клавишей. Из динамика полилось шипение и треск. Время от времени возникали обрывки фраз. Милиция, диспетчерская служба какого-то таксопарка, мобильные патрули ГАИ и муниципалов. Эфир был забит донельзя. — Не получается, шеф, — наконец повернулся к Семерукову охранник. — Они сейчас молчат.
— Слушай постоянно, — раздраженно приказал тот. — Мне нужны не отговорки, а связь.
— Хорошо, шеф. Я все сделаю, не волнуйтесь.
— Делай! — выходя из себя, рявкнул Евгений Павлович. — Нечего болтать! Делай!!!
18:45. Улица Королева. Звездный бульвар. Огородный проезд
Машины были выкрашены в цвет хаки, с эмблемами Вооруженных Сил на дверях кабин. Первыми в «караванах» шли автомобили ГАИ с включенными маячками. За ними — длинные тягачи. На низких платформах, накрытые полотнищами брезента, стояли вертолеты. Лопасти их были сложены. За тягачами ползли автокраны, заправщики, грузовики с обслугой, штурмовыми командами и пилотами, а замыкали шествие опять-таки гаишные «уазики». Рев стоял невероятный. Казалось, это не автомобили, а стаи хищных животных пробираются по городу в поисках добычи. Прохожие на улицах останавливались, оборачивались. Мальчишки пытались бежать следом, но отставали. А тех, кто не отстал, чуть позже выпроводят за оцепление автоматчики.
В намеченных точках колонны остановились. Рядовые оцепили площадки, образовав широкие кольца. Обслуга деловито и быстро стягивала с вертолетов брезент. Никто не стоял на месте, все были заняты делом. Одни подгоняли краны, вторые подцепляли крюки к вертолетам, третьи разворачивали лопасти, четвертые вставляли в горловины баков толстые заправочные шланги.
Все делалось слаженно, четко и быстро. В соседних домах жители, сидящие у окна и с интересом наблюдавшие за приготовлениями к штурму, уважительно кивали, приговаривая:
— Вот ведь могут же, когда захотят.
18:55. Ленинский проспект
Дом, в котором жила бывшая жена Валерия Яковлевича Воробьева, располагался на Ленинском проспекте, но достаточно далеко от любой станции метро. Беклемешев выяснил это по схеме в кабинете у Федулова.
Время поджимало, пришлось брать такси. За свои кровные, разумеется. Чем дальше, тем туманней становилась распутываемая история.
Относительно разработчиков небытовых СВЧ-излучателей Балков так ничего и не узнал. Лица, «засвеченные» в межведомственном банке данных, так или иначе относились к ФСБ, их постоянно контролировали, проверяли на наличие подозрительных связей не реже трех раз в год. Одним словом, все, что делали эти люди, становилось известно довольно быстро и более-менее точно. Неизвестные же факты их биографии были слишком мелкими, чтобы придавать им большое значение. Разработка СВЧ-генераторов — это ведь не выпиливание лобзиком по дереву. Занятие трудоемкое, требующее не только времени, но и помещений, соответствующего оборудования, полигонов для проведения необходимых испытаний. Такие вещи в стенном шкафу не делаются. Так или иначе человек, занимавшийся разработкой подобного генератора, засветился бы если и не в течение первых же двух дней работы, то за пару недель — точно. Однако по всему выходило, что существует неизвестная ФСБ лаборатория, продолжающая разработку и совершенствование СВЧ-оружия в обход подписанного в апреле 1989 года обращения фетцеровского международного коллоквиума, ограничивающего разработки подобного направления.
Единственное, что мог придумать в такой ситуации Беклемешев, это посоветовать Балкову сходить к Денису Сергеевичу Тупицыну, эксперту-химику. Денис Сергеевич знал очень многих специалистов, работающих в самых разных областях не только химии, но и физики. Как любил он говаривать: «В мире все взаимосвязано».
Химик мог дать вполне компетентный совет в девятистах девяноста случаях из тысячи, и не только в своей области. Но, если даже он не мог ответить на вопрос точно, то хотя бы подсказывал, где найти информацию по интересующему вопросу.
Беклемешев очень надеялся, что Тупицын поможет им и сейчас.
Нужный ему дом оказался длинной восьмиэтажной громадиной. Подъезды выходили во двор. Были они заперты и охранялись бдительными вахтершами, любительницами почесать языками, и не только с подружками, но и с представителями компетентных органов. Беклемешев был принят благожелательно и тут же, не сходя с места, выслушал кучу полезной информации как о семье Воробьевой — Латышева, так и о двух десятках других семей, проживающих в подъезде.
Нужная квартира находилась на четвертом этаже. Поднимаясь в старомодной лифтовой кабине с непереносимо лязгающей железной дверью, он подумал о том, что ни в коем случае не хотел бы жить в подъезде с вахтершей. Однако для их ведомства представители доблестного класса вахтерш просто незаменимы. Ценнейшие кадры.
Выйдя на лестничную площадку, Беклемешев сперва подумал, что попал в банк. Стальные двери. Дорогие, отделанные хорошим деревом. Веяние времени? Или революции боятся?
Он позвонил в звонок. Самой трели майор не услышал, зато услышал, как зашлась в диком злобном лае собака.
— Воистину, мой дом — моя крепость, — пробормотал Беклемешев.
Лязгнули тяжелые замки, дверь приоткрылась. Сантиметра на три. Чтобы его увидели, Беклемешеву пришлось прижаться к стене.
— Вы — Беклемешев? — спросила хозяйка, низенькая, пухленькая, миловидная женщина лет сорока трех.
— Да. Я звонил насчет вашего бывшего мужа...
— Да-да, я помню. Заходите, пожалуйста. Я пока собаку в ванной закрою. Дик чужих не жалует.
Собаку-то он так и не увидел, но хозяйка радушно поделилась: американский стаффордшир-терьер. Вы собачками не увлекаетесь? Нет? Напрасно, напрасно. Как же вы так? Милейшие создания, а какие понятливые, умные, ласковые. Не хотите завести щеночка? У знакомых как раз ощенилась девочка. Нет?
