Баба Надя чувствовала себя отвратительно. Девчонки ей не верили. Решили, что она заболела. Может, так и есть?..
На следующий день Лида взялась вышивать подушку. Она скучала по Сергею. Хотелось заняться чем- то, развеяться. Элина подбирала для вышивки цвета.
– Здесь не хватает зеленых тонов, – сказала она. – Пойду принесу.
У Марфы в комоде лежали полотняные мешочки с мулине[7] всех оттенков. Элина развязывала, отыскивая нужный. Найдя, отправилась обратно. По дороге ей захотелось обернуться. В затылке образовалась тяжесть, в ушах зазвенело… Она остановилась и повернула голову.
У двери в свою комнату стояла… Алена…
Никита и Валерия приехали к вечеру. Нанятый ими джип едва одолел лесную дорогу. Хорошо, что накануне подморозило.
Перед отъездом Никита созвонился с Сиуром и объяснил положение вещей. Тот согласился, что надо ехать, и подробно рассказал, как добираться до лесного дома.
– Это друзья Сергея, – представила Лида гостей.
Она сама видела их в первый раз. Женщины с любопытством разглядывали друг друга.
– Нам повезло! – радовался Никита, внося в дом чемодан. – Дорога ужасная, но мороз сделал свое дело.
Баба Надя проводила их к светелке на втором этаже. Большая деревянная кровать была застелена шерстяным одеялом, в изголовье возвышалась гора белоснежных подушек. Слабый запах нафталина смешивался с запахом сухого дерева.
– Какая мягкая перина! – восхитилась Валерия, усевшись на кровать.
Поездка далась ей нелегко – мучили кашель и бессонница, – но она была рада оказаться на новом месте.
Через четверть часа баба Надя позвала к столу:
– Кушайте, дорогие гости, а после пожалуйте попариться. Баня натоплена…
Стол ломился от еды. У Валерии разбежались глаза, но ела она мало – устала с дороги. Лида и Элина помалкивали. Выпили по рюмочке знаменитой можжевеловки, тогда только нарушилось напряженное молчание.
Баба Надя, которая в приехавшем «из самой Москвы» молодом человеке увидела надежду и опору, сразу взяла быка за рога.
– Что ж это у нас делается, мил-человек? – спросила она, заглядывая Никите в глаза. – В доме жить невозможно стало! Никогда такого не было. Что за напасть?
– Пока не знаю, – спокойно ответил гость. – Вы расскажите все, думать будем.
Ему не очень хотелось обсуждать «страшные истории» при Валерии, но, если предложить ей уйти в свою комнату, она обидится.
– К нам мертвецы зачастили, – сообщила Элина как о чем-то совершенно обычном, – проходу от них нет.
– К-какие мертвецы? – побледнела Валерия.
Никита успокаивающе положил на ее руку свою.
– Все родня покойная, – продолжала девушка. – Чужих никого пока не видели.
– Внучка Аленка явилась, которую недавно похоронили, – вставила баба Надя, – а до нее… Иван, сын мой… Только вот насчет Ивана непонятно. Мертвым его никто не видел, он просто исчез… Ушел из дому и до сих пор не вернулся.
– Он в озере утонул, – добавила Элина.
Баба Надя была так растеряна, что даже не цыкнула на болтливую девку. Бразды правления ускользали из ее крепких рук, и она ничего не могла исправить. Дошло до того, что она боялась ходить по дому.
– А что эти мертвецы делают? – поинтересовался Никита.
– Ничего… – ответила баба Надя. – То есть… стоят. Да! Стоят, глазищи пустые вылупят, и… все! Аж мороз по коже. Потом пропадают… будто испаряются. Только пыль остается, вроде сажи.
– Мы сначала думали, это и есть сажа или пепел… – вмешалась Лида. – Но он странный какой-то, в виде летучего порошка. Только подойдешь, взлетает вверх, наподобие облачка, и рассеивается бесследно, как и не было ничего.
– Было! – рассердилась баба Надя. – Я своим глазам доверяю! Раз говорю, мертвецы являются, значит, так оно и есть! А на том месте, где они стояли, порошок остается. Нечистая сила в доме… – понизила она голос, наклоняясь к Никите. – Отчего это? Видать, неспроста…
Молодой человек согласно кивнул, чем сильно обрадовал хозяйку. Сразу видно, хороший человек. И умный.
– После чего мертвецы к вам… повадились? – спросил он.
– Так сразу в ту ночь, когда я со «следователем» воевала… Он сбежал, окаянный! Тогда, наутро, я Ивана и увидела: стоит, сердешный, как столб… Глаза стеклянные… Потом Аленка…
– Марфы ни разу не было! – заметила Лида. – Ни разу…
– И правда… – удивилась баба Надя. – Мать моя покойная ни разу не приходила. А ведь дом-то ее. Она бы первая должна…
– Вы их боитесь? – спросила Валерия.
– Так… бойся не бойся, жить-то надо. Не бежать же из собственного дома куда глаза глядят? Не бывать этому, чтобы Надежду из ее дома кто-то выкурил! Ни черт, ни дьявол!
«А ведь она права, – подумал Никита. – Именно этого кто-то и добивается, посеять страх, чтобы в доме невозможно было находиться, чтобы обитатели разбежались кто куда. Значит…»
Он еще раз убедился, что лесной дом –
Горский вышел из аэровокзала и взял такси. Низкие тучи, полные снега, тяжело плыли на восток.
– Ну и погодка! – весело балагурил таксист, молодой парень с круглым довольным лицом. – Вам повезло, что метель прекратилась, а то вылеты задерживают…
Он включил музыку и отвернулся, внимательно глядя на дорогу. «Стюардесса по имени Жанна, обожаема ты и желанна…» – доносился из динамика голос Преснякова-младшего. Горский посмотрел на часы: почти семь вечера. Он набрал номер Сиура.
– Горский, ты? Привет, старина! А мы с Владом тут волнуемся. Как дела? Ты уже в Москве?
– Только что прилетел, еду из аэропорта в гостиницу, – ответил Сергей. – Есть новости.
– Зачем в гостиницу? Приезжай прямо ко мне. Адрес помнишь?
Сергей согласился. Тащиться в гостиницу не хотелось. Тем более что завтра он собирался выехать в Харьков. Он так скучал по Лиде, что не хотел задерживаться в Москве более суток.
Расплатившись с водителем, он вышел у нужного дома. С темного неба начал падать снег. Сергей звонил, но к двери никто не подошел. Он немного подождал и позвонил Сиуру снова. По телефону тоже никто не отвечал.
– Черт…
Горский устал, замерз и хотел наконец принять горячий душ и поужинать. Сколько ему еще здесь ждать? Он еще раз позвонил в квартиру, без надежды, что ему откроют, и спустился по лестнице к окну. За грязным стеклом снег уже шел сплошной пеленой. Тусклый фонарь освещал деревья, тротуар и часть улицы. Прохожих было мало, редкие машины проезжали мимо…
На площадке было неуютно, пахло сыростью и кошками. Он достал телефон и попытался дозвониться Никите. Связь не сработала.
Горский подождал еще сорок минут и вызвал такси. Его разозлила необязательность московских знакомых. Выйдя на улицу, он попал в снежную круговерть, где ничего не видно на расстоянии вытянутой
