как у них сейчас я не знаю, но лучше не рисковать. Да и поздно уже — наша летучка заходит на посадку на аэродроме «Манульего батальона».
Мы открыли входной люк и спустились на гладкое асфальтовое (они уже асфальтируют?!) покрытие. И тут меня прошибла скупая манулья слеза: на летном поле в абсолютной тишине стоял весь батальон в парадном строю! Четкие коробки пехотных рот, группа авиаподдержки, взвод связи, штаб — все стояли по стойке «смирно» и смотрели на приземлившуюся летучку.
— Марсдер, подонок, — всхлипнул от избытка чувств внутренний голос. — Не утерпел! Растрепал в штабе — за кем вызвал транспорт. Накажу!
— Батальон! — крикнул кто-то с правого фланга. — Равняйсь! Смирно!
К нам четким строевым шагом маршировал нынешний (а кто же еще?) командир «Манульего батальона».
Не ошибся — передо мной остановился офицер в серьезном звании, судя по затейливым погонам, и, четко вскинув руку в воинском приветствии, доложил:
— Господин Манул! За время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось. Личный состав построен для торжественной встречи командира батальона. Больных и незаконно отсутствующих нет. Доложил временно исполняющий обязанности командира батальона подполковник Корздан.
— Здравствуйте… — начал я, приложив лапу к непокрытой голове (местный устав не требовал головного убора для этой процедуры), а дальше чуть не выдал заученное «товарищи».
Какое обращение к военнослужащим принято в имперской армии у меня совсем вылетело из головы! После секундной задержки продолжил:
— Воины самого славного подразделения Империи! — Уф, выкрутился!
— Здравия желаем, господин полковник! — сильным единым голосом ответил весь строй «манулят».
— Вольно! — скомандовал я, опуская лапу.
Строй чуть шелохнулся, формально обозначив исполнение команды. Как они стоят «вольно», так у нас в бригаде и «смирно» не стояли!
— Вольно! Разойдись! — крикнул вслед за мной подполковник Корздан.
— Где штаб батальона? — обратился я.
— Пройдемте. Провожу, — кратко ответил тот.
«Манулята» тем временем четким строем стали покидать летное поле.
Мы двинулись в сторону штаба, а пилот остался у летучки — его миссия окончена.
— Давно исполняете обязанности командира? — поинтересовался я, — честно говоря, совсем лицо мне ваше не знакомо.
—Уже пять лет, господин Манул, — все так же лаконично ответил подполковник. — С того самого дня, как вы, хм, исчезли.
В его фразе проскользнула легкая нотка укора. Еще бы — не так уж часто командир внезапно покидает подчиненных на такой огромный срок, не сказав ни слова.
— Так требовали обстоятельства, — весомо ответил я, пресекая попытку попенять мне за столь долгое отсутствие.
И без его слов чувствовал себя неловко. Казалось, что бросил тех, за кого в ответе, тех, кого приручил, хотя меня же никто не спрашивал — хочу остаться или нет. Вышвырнуло обратно и все…
— А почему так долго не назначают полноценным командиром батальона, а не врио? — поинтересовался я, пытаясь увести разговор в сторону.
— Командир батальона один — вы, — все также кратко ответил Корздан. — Мы пришли. — Он указал рукой на приземистое одноэтажное здание штаба.
— Это ты ловко тему разговора поменял, — усмехнулся внутренний голос. — Хоть дошло, что они тебя все пять лет ждали и не назначали другого комбата?
Да уж сообразил… прямо комок в горле стоит! Да еще Настя с уважением посматривает. Как сестра десантного офицера она тоже оценила преданность моего батальона.
В штабе нас уже встречали. Они же только что на летном поле стояли передо мной — вон того, рыжего с усами, я точно помню во главе второй роты? Слишком колоритная фигура, чтобы не бросаться в глаза — двухметровый здоровяк с пышными казацкими усищами в камуфляже. Помнят, черти, мой приказ, что боец «Манульего батальона» должен быть готов в любой момент вступить в бой, поэтому никакой парадной мишуры — только удобный комбинезон. Ой помню, сколько же я тогда ругался с Эрпой, которая требовала, чтобы караул в покоях императрицы был в красивой опрятной форме, а не в «поношенной пятнистой робе», как выражалась суровая управляющая огромного дворцового хозяйства.
Но я отвлекся. А как они все-таки успели вперед нас? Шли быстро, нигде не задерживались, никто не обгонял, а смотри-ка — штаб полон, все на своих местах замерли и дружно «едят» глазами высокое начальство. Хотя о чем я — плох тот лейтенант, который в узком коридоре не обойдет генерала окружной дорогой
Пришлось еще раз скомандовать «вольно», и мы прошли в кабинет Корздана. Там я попросил собрать командиров рот, начальника штаба и особиста. И ничего удивительного! Как мог человек, отслуживший в российской армии, обойтись при планировании структуры батальона без контрразведки?
Мы расстелили карту столицы на большом столе и сгрудились вокруг нее. Мне раньше как-то не доводилось изучать город по карте, но летучкой пользовался часто, так что представление о расположении основных улиц я имел. За пять лет моего отсутствия город значительно вырос. Появились новые улицы, да что там улицы — на карте наблюдались целые районы, которых раньше не было. И еще поразило, насколько Империя смогла развить за короткий срок сеть железных дорог. В мое время от столицы уходила одна жалкая веточка на запад в сторону границы. Да и то она заканчивалась сразу за оборонительными сооружениями на подступах к городу. А сейчас на карте их было обозначено штук семь-восемь!
— Так, господа офицеры, — торжественно начал я. — У меня есть серьезные опасения, что в нашей стране зреет заговор.
Среди офицеров прошелестел удивленный вздох. С легким оттенком недоверия.
— Да-да, — твердо сказал я. — В первом же полицейском участке, куда обратился ваш покорный слуга, он был арестован и поставлен к стенке. Только вмешательство учебной роты лейтенанта Марсдера спасло меня от неминуемой гибели.
— Не может быть! Невероятно! — Гул возбужденных голосов заставил меня замолчать.
Подполковник Корздан коротким кивком подтвердил правдивость моего сообщения.
— Удивительно немногословный товарищ! — восхитился внутренний голос.
— В моем присутствии бывший начальник полиции связывался с кем-то из столицы, — продолжил я, когда выкрики стихли, — и неизвестный собеседник приказал ему уничтожить говорящее животное, которое называет себя Манулом. У кого-то еще есть сомнения, что это были враги Империи? Или в стране все поменялось, и ваш комбат теперь стал врагом народа номер один?!
Ответ моих подчиненных был предсказуем:
— Никак нет, господин полковник! — дружно выкрикнули преданные офицеры.
— Тогда действуем, господа! Мне необходимо знать расстановку сил в столице. В первую очередь — расположение полицейских участков, места сосредоточения внутренних войск, если таковые имеются. Что- то подсказывает — гнильца идет из правоохранительных органов, а не из кадровых армейских частей. Кстати, кроме ПВО, какие воинские подразделения расквартированы вблизи города или в его черте? С кем из них у нас есть плотный контакт и полное доверие? Подготовьте справку и доложите.
После моего недвусмысленного кивка подполковник Корздан начал действовать — раздавать указания. В конце концов, это и правильно. Комбат задачу поставил, а дело подчиненных — искать пути ее решения. В штабе возникла деловая суета: часть офицеров работала с картой столицы, начальник связи взял на себя контакты с близлежащими армейскими частями, ротные отправились в казармы к личному составу. Все были при деле, только мы с Настей скромно стояли у окна, наслаждаясь буйством армейской энергии.
— Хочу отметить, — сказала девушка полушепотом, — доводы у тебя слабенькие. Арестовали, хотели расстрелять… ну и что? Да мало ли почему так случилось? Разговор бывшего начальника участка — согласна, внушает подозрения. Но не более того! А у тебя уже целая теория заговора. Не слишком
