Операция «Бросок через океан» началась на следующий день после отъезда нашей экспедиции в Затерянный город. Координационный центр развернули прямо в министерстве Раскуна. В большом зале заседаний разместился штаб операции, полтора десятка магов-связистов, группу аналитиков. На стене висела огромная карта соседнего континента, созданная по моим воспоминаниям. Конечно, она лишь отдаленно напоминала ту, что я видел в кабинете императора Вилянги, но это лучше, чем нечего. По замыслу бывшего президента ДРН на нее планировалось наносить информацию наших разведгрупп.
Ранним утром на юг ушло пятнадцать транспортных летучек. На борту каждой находились по три летчика, поочередно сменявших друг друга в полете, и разведывательно-диверсионная группа со снаряжением. Конечно, это маловато для побережья целого континента, но мы не собирались покрывать густой сетью слежения всю линию прибоя — зачем? Не будет же противник рассредоточивать свой флот по всем деревушкам и мелким гаваням — вспоминается порт, откуда наглый манул с лоториней украли адмиральскую яхту. Там на рейде стояли десятки военных кораблей. И это только те, что мы видели, проплывая мимо них!
Опираясь на карту, побережье Вилянги поделили на пятнадцать зон ответственности. Их, в свою очередь, на десять секторов протяженностью по двадцать километров. Каждая их групп пребывала в свой район действий и начинала воздушную разведку. Если в текущем секторе находили крупный порт, военную базу, места скопления войск и техники, то наносили их на свои тактические карты и передавали координаты и характеристики целей в координационный совет. В противном случае перемещались в следующий сектор. Обследовав всю зону, разведчики определяли приоритетные объекты и начинали наблюдение. Конечно, все расстояния были условны, но мы решили, что это оптимальный вариант.
Кстати, интересный момент — очередной раз поразился тому, как местный язык трансформируются в понятный мне русский. Не может такого быть, чтобы жители Норэлтира пользовались земными единицами измерения, но мои уши явно слышали слова Раскуна: «Каждый сектор протяженностью двадцать километров». Зачем ломать себе голову? Наоборот, стоит поблагодарить судьбу, что не приходится переводить какие-нибудь «грукхи» в «пекды», которыми столь изобилуют книги об остроухих эльфах, мрачных орках и темных колдунах.
И плевать, что в местном «километре» девятьсот сорок три «метра»!
Впрочем, я отвлекся от доклада Раскуна. Министр уже рассказал об успешном прибытии наших групп на территорию Вилянги и перешел к внутренним делам Империи.
К счастью, делопроизводство в ДРН оказалось на должном уровне — в архивах госбезопасности обнаружилась пресловутая служебная записка сверхбдительного офицера контрразведки. Как ни печально, но документ о странных людях с желтым оттенком кожи поместили в раздел «Прогнозирование эпидемий и неизвестных заболеваний». Хотя определенная логика в этом присутствовала.
В сущности, ни в чем противозаконном подозрительные люди не замечены — офицер лишь докладывал, что на вверенной ему территории в некоторых населенных пунктах появились приезжие со странным оттенком кожи. По их словам, они прибыли из Империи на постоянное место жительства. В период дружбы между странами миграционное законодательство отличалось либеральностью, и такие случаи происходили сплошь и рядом. Люди женились, переезжали в поисках работах, выбирали климат помягче. Сотрудник госбезопасности ни в чем не обвинял приезжих, а лишь просил сделать запрос в компетентные органы соседней страны.
Раскун очередной раз горестно покачал головой и посетовал на собственную недогадливость. Не смотря на тогда еще добрососедские отношения, в Генштабе ДРН уже планировали войну в Зарундии, поэтому посылать запрос вероятному противнику никто не собирался. Автору доклада погрозили пальчиком и посоветовали заниматься реальными делами, а не следить за цветом кожи приезжающих.
— Пожалуй, здесь вы оплошали, — согласился я. — Их стоило проверить хотя бы из тех соображений, что они прибыли из страны, с которой вы собирались воевать.
— Да не собирался я воевать с Империей! — в сердцах воскликнул Раскун. — Сергей! Мы же с вами совсем недавно обсуждали эту тему!
— Конечно-конечно, не собирались, но… Стоп! — меня осенила внезапная мысль. — А Империю такие «приезжие» из республики посещали? Агенты Вилянги работали в обеих странах — это абсолютно верная информация! Вы проверили архивы местной госбезопасности? Нет аналогичных докладов?
Раскун выругался, схватил за плечо пробегавшего мимо офицера (беседовали мы в координационном центре, так что вокруг нас постоянно кто-то суетился) и приказал вызвать к нему начальника аналитического отдела.
Через час выяснилось, что местные чекисты внедрение агентов проспали — ни о каких людях с желтоватой кожей здесь ни сном ни духом. Очевидно, прав был бывший президент ДРН, когда ехидничал по поводу своего приемника на посту главы тайной полиции Империи: и сам руководитель никакой, и людей распустил.
Начальник аналитиков уже приготовился писать циркуляр по всем отделениям госбезопасности и полиции: «Об усилении бдительности и повышенном внимании к подозрительным личностям с нетрадиционным цветом кожи… и т.д.», но я остановил его вопросом:
— Вы уверены, что среди сотрудников региональных отделений нет лиц, завербованных иностранной разведкой? Или натуральных агентов Вилянги, работающих в наших органах? Если в ДРН под руководством Раскуна (уважительный кивок в его сторону) их обнаружили среди местных жителей, но не осознали, с кем имеют дело, то здесь на них даже не обратили внимания!
Мои собеседники удивленно переглянулись — мысль о внедрении своих агентов во вражескую структуру, призванную с ними бороться, шокировала чекистов. Не надо удивляться узости их мышления — до появления в Норэлтире шесть лет назад шустрого манула термины «иностранная разведка», «агент влияния», «диверсия», «агентурная сеть» оставались словами с пропагандистских лозунгов Совета о заморских врагах, якобы угрожавших республике.
Хм, а они, оказывается, угадали! Правящей верхушке требовалось оправдать в глазах народа существование огромной армии в мирное время и сурового карательного аппарата без официальной оппозиции, вот и стучали в барабаны, показывая в сторону юга (запада, востока…): «Там враг! Будьте бдительны!» И ведь попали пальцем не в небо, а в самую точку! Пусть не указали точного направления, но смысл грядущих событий предсказали точно. Вот и думай: то ли нострадамус какой местный постарался, либо накаркали, как говорится.
Так вот, возвращаясь к идее внедрения шпионов в силовые структуры, для местных чекистов мое предложение явилось откровением. Все-таки сказывалось развитие государства при отсутствии внешних врагов. На ловкие трюки, что на Земле применяли уже во времена фараонов Древнего Египта, местный XIX век смотрел с изумленным восхищением. Им и в голову не приходило, что можно набраться смелости, и шпиону устроиться на работу в отдел по борьбе со шпионами.
— Что будем делать? — деловито спросил Раскун. — Сформируем с десяток мобильных отрядов из проверенных людей и перетрясем сначала наши конторы, а затем и полицию?
Эмоционально глава тайной полиции еще потрясен, но его аналитический ум уже обработал информацию и выдавал решения.
— И сколько у вас таких людей? — ехидно спросил я.
— Меньше, чем хотелось бы.
— Поступим проще — задействуем военных.
Бывший президент ДРН обиделся:
— Это почему вы армии доверяете больше, чем органам правопорядка?
— Ты уверен, что он выразился именно так? — озадаченно спросил внутренний голос. — «Органы правопорядка» — слишком уже необычный термин для этого времени, все-таки на дворе век паровых двигателей, а не эпоха алюминия и электричества.
— Не знаю, — неуверенно ответил я невидимому собеседнику. — Мне так слышится.
— Неправильно выразился, — это уже вслух Раскуну. — Я доверяю только «Манульему батальону». Они все прошли персональную проверку, причем проводили ее отобранные лично мной люди.
— Вы и о тех, кто подложил взрывчатку во дворец? — осклабился начальник тайной полиции. — Или о тех, кто пришли после вашего исчезновения и гибели отдела «М», что как раз и занимался проверкой кандидатов в «манулята»?
