Читали, много думали, перечитывали — все равно не поняли. Нет, общий смысл ясен: противник пригрозил чем-то особенным, таким, что не оставит от нас камня на камне. На Земле двадцать первого века я бы однозначно интерпретировал письмо так: послезавтра рехнувшийся от злобы правитель Вилянги отдаст приказ о ядерной бомбардировке Империи. Только таким образом можно уничтожить страну, не завоевывая ее. А что мы имеем в данном случае?
Вызвали во дворец Гаругха для консультаций. Бывший полковник разведки пожимал плечами, разводил руками, чесал затылок, но ничего путного не сказал. Вилянгец и представить не мог, что имел в виду император.
Так же мы не пришли к единому мнению и на экстренном заседании Большой Четверки, состоявшемуся той же ночью после совещания у Роланы. Раскун предположил использование магии, хотя Гаругх всячески отрицал магические способности у своих земляков — даже набучу варили маги-изменники из Норэлтира, а уж куда самый серьезный государственный проект. Практичный склад ума Традорна не позволил ему пойти дальше секретных поставок боеприпасов и новой атаки наших укреплений — мол, враги прознали, что у нас нет патронов, и будут атаковать. Настя поразила всех, намекнув на химическое или бактериологическое оружие. Я больше склонялся к позиции Главкома, считая высказывание о тотальном уничтожении скорее поэтической метафорой, нежели реальной угрозой, но слова девушки заставили меня задуматься.
Если считать уровень развития науки и техники Норэлтира близким к началу или первой половине XIX века на Земле с элементами прорыва вперед в некоторых областях, благодаря вмешательству некоего пушистого и хвостатого, то Вилянга по праву может претендовать на аналог первых десятилетий XX века. Так что лоториня имела полное право вспомнить Ипр, горчичный газ и Женевскую конвенцию о запрещении применения химического оружия, которой здесь еще не было.
— Да не может такого быть! — возмущался Традорн, когда я совместными усилиями с Настей объяснил старому вояке, что такое иприт, фосген и описал последствия их применения. — Не верю, что в современной войне возможно истребление противника таким подлым способом! — кричал Главком. — Это же варварство какое-то! Мы так с вами до каннибализма договоримся! А что? Я читал в какой-то исторической книге, что Норэлту Великому попалось племя, поедающее убитых противников. Вы утверждаете, что император Вилянги может опуститься до такого уровня? Не верю! Они же не стреляли, когда мы собирали наших раненых в море и снимали экипажи с тонущих кораблей! — торжествующе кричал он. — Не надо представлять их подлецами и кончеными злодеями.
После впечатляющего монолога Раскуну было нечего добавить, чекист лишь символически поаплодировал другу и деловитое стал расспрашивать меня о способах защиты от отравляющих веществ — вот он-то поверил в это «варварство».
Не стал я переубеждать Традорна — в любом случае мы узнаем победителя спора послезавтра, лишь позволил себе небольшое замечание:
— Приказ прекратить огонь по санитарам отдавали полевые офицеры, а вот смертельный газ прикажут применить генералы из столицы. Чувствуете разницу?
Главком не ответил, но насупился.
— А я не понял, — вмешался внутренний голос, — как связаны отравляющие вещества и каннибализм?
— Успокойся, — ответил я, — мне тоже непонятно. Ассоциативные связи у военных — вещь загадочная.
К единому выводу мы так и не пришли. В этом честно признались Ролане с Ресеем на утреннем докладе. В любом случае, ничего уже не поделать: антимагическую защиту на все побережье не поставишь, за один день патроны у солдат не появятся, изобрести, исходя из местных условий, противогаз я не в состоянии — нет необходимых материалов. Все, что могу посоветовать — ватно-марлевая повязка. В условиях применения паров хлора она может принести строго определенную пользу — скроет выражение ужаса на трупах.
В итоге решили ждать. Лишь выдвинули воздушную разведку подальше в море, чтобы иметь больший запас времени для ... а собственно для чего нам больше времени? У нас и убежищ-то нет. Разве что бежать куда-нибудь вглубь материка и тихонько сидеть где-нибудь в районе Затерянного города?
О, а кстати, почему нет известий от экспедиции? По моим расчетам, за это время вполне можно было успеть пробить подземную шахту по всей длине долины, а не только через защитный периметр!
Обратившись с этим вопросом к Раскуну, получил исчерпывающий ответ: ход пробили, но выйти на поверхность не могут — часть излучателей переключилось на прочесывание местности внутри защитной зоны. Достаточно высунуть из отверстия хотя бы прутик, как мелькает молния, и «нарушитель» вспыхивает ярким пламенем. Я заикнулся о «мертвых» зонах для стрельбы у защитных устройств, но министр одарил насмешливым взглядом и наставительным тоном произнес:
— Помимо ученых, там еще и спецназ имеется. Уж они-то об этом в первую очередь подумали, но эти паршивые метатели молний расположены таким образом, что простреливают все улицы вдоль и поперек.
— А куда выходит подземный ход? — взволнованно спросил я. — Как далеко ближайшее здание? — меня посетила интересная мысль.
Раскун удивился моему вопросу:
— Мне и в голову не пришло этим поинтересоваться. А зачем это вам?
— Если вышли недалеко от здания, то можно попробовать пробиться через фундамент напрямую в помещение. Вдруг там что интересное для нас есть?
— Как вы это делаете, Сергей? Столько ученых, инженеров, военных пытались решить эту проблему, предлагали различные способы. Даже вон, лоториня ваша лапу приложила, а у вас раз — и решение готово! Немедленно свяжусь с лагерем в Затерянном городе.
— Погодите, господин министр. А что там насчет Насти? К чему она лапу приложила?
— Она интересовалась результатами подкопа гораздо раньше. Услышав, что молнии поражают и внутри периметра, предложила попробовать отражать их зеркалами.
— Упрямая девчонка! — возмутился внутренний голос. — Мы же ей все доходчиво объяснили, ученые эксперимент провели, а она!
— И как? — спросил я вслух.
— Да никак! — раздраженно дернулся Раскун. — Молния то отражается, то проходит сквозь зеркало и испепеляет все, что находится за ним.
— Кто-нибудь погиб? — тихо спросил я, пытаясь убедить себя в том, что Настя хотела как лучше, да и она — моя девушка, как никак, но выходило плохо.
— Да нет, никто не погиб — ученые поднимали зеркала на деревянных рамах.
— Ну и хорошо! — выдохнул я, одновременно прощая своенравную лоториню.
— Качество напыления серебра так себе, — прокомментировал результаты экспериментов с зеркалом внутренний голос. — Луч лазера то отражается, то попадает на участок с плохим покрытием.
Вернулся радостный Раскун, ходивший к магам-связистам:
— Вы не поверите, Сергей, но подземный ход упирается точнехонько в одно из зданий! Пока я с вами разговариваю, ученые уже долбят фундамент. Утверждают, что не сложнее гранита — прочность сопоставимая. Через пару часов будут внутри.
— Замечательно! Но пусть будут осторожны, раз уж снаружи так бдительно охраняют периметр, то могли и в помещениях сюрпризов оставить.
Раскун кивнул:
— Тоже об этом подумал и предупредил.
Время тянулось безумно медленно, мы сидели во дворце и ждали известий. От нечего делать отправился бродить по дворцовому саду, оставив Настю на попечение близнецов Роланы. В одной из тенистых аллей набрел на забавную скульптуру: манул с бокалом в одной лапе и с книгой в другой. Клянусь — без Вакубара здесь не обошлось! Сдается мне, что именно так выразил в камне свои воспоминания о безвременно покинувшем Норэлтир Мануле Ее Величества бывший управляющий усадьбой Ресея. Сначала рассмеялся, а затем словосочетание «безвременно поникнувший» навело совсем другие мысли...
Сегодня вечером истекает строк ультиматума Вилянги, а завтра нас ждет неизвестность. Что это
